Милена Завойчинская - Алета Страница 28

Собрав своей многострадальной попой все кочки и колдобины, я с визгом вылетела из этого желоба, умудрилась в воздухе немного перевернуться и сгруппироваться, и впечаталась головой и лицом во что-то мягкое, упругое, живое и покрытое перьями. А сверху на мою спину приземлился Альф.

— Твою ж маму! — выдала я хриплым голосом, когда смогла поднять голову и выплюнуть перья, которые набились мне в рот. Лежала я, судя по всему, на чьем-то большом белом крыле.

— Маму не трогай! — придушенно отозвался возмущенный мужской голос откуда-то из-под меня.

Альфу, судя по всему, очень понравилась эта игра с катанием, потому как слазить с моей спины он не спешил, а бодро прыгал, впечатывая меня в жертву нашего приземления.

— Альф, брысь, свиненок. Спину сломаешь! — Возмущенно прошипела я и сделала попытку выбраться из-под него и сесть.

Потом я почувствовала, что чья-то рука сняла с меня Альфа и, приподнимая меня за шкирку, помогла сесть. Оооох, ну точно, теперь весь зад и спина в синяках будут. Потирая свою многострадальную попу, я наконец-то подняла глаза, чтобы взглянуть на своего неожиданного спасителя.

— Ты ангел? — это было первое, что я смогла выдавить, когда смогла захлопнуть рот и отойти от обалдения.

На земле, напротив меня, сидел худощавый, потрясающе красивый блондин, по виду мой ровесник. Его очень длинные платиновые волосы были собраны в высокий хвост на макушке, и туго замотаны черным кожаным ремешком сантиметров на 5 от основания вверх, так что хвост стоял вверх как плюмаж, а свободная часть болталась сзади по спине. Красивое лицо с легким золотистым загаром и абсолютно шальные, прохиндейские глаза ярко синего цвета. Одет он был в черные брюки, черную рубашку, и черные же низкие мягкие сапожки из замши. Но поразило меня не это, что я красивых парней не видела что-ли, один Шер вон чего стоит… У него за спиной раскинулись два огромных белых крыла покрытых перьями.

Именно в одно крыло я и влетела с размаху, завершая свое приземление, и именно оно послужило мне мягкой перинкой. И сейчас, владелец этого крыла возмущенно его осматривал и, судя по всему, мысленно подсчитывал убытки от потери перьев, после моего внезапного вторжения.

— Я не знаю, кто такой Ангел, но я не он. — Наконец выдал мне мой спаситель, переведя взгляд на меня. — А ты мне чуть крыло не сломала. Откуда ты тут вообще взялась, ильдери?

— Ну, и чего сразу обзываться? Я же не специально, провалились мы вниз, здесь вылетели, а тут ты. — Протянула я миролюбиво. — Давай знакомиться? Я — Алета.

— Обзываться? Даже и не думал, ну что ты, ильдери. — Парень поднял голову и задумчиво посмотрел куда-то вверх за мою спину.

Я проследила его взгляд и тоже обернулась — сзади, на высоте примерно 2–3 метров в отвесной скале была дыра. Похоже, именно там заканчивался желоб, по которому мы скатились вниз. Но самое главное — мы с Альфом попали туда, куда так стремились — в долину. Потому что за спиной у моего спасителя вдали был город, и чтобы добраться до него, нужно было всего лишь еще немного спуститься с гор, а дальше по-прямой.

— Вот, ты опять обзываешься. Никакая я тебе не ильдери, я же представилась уже, я Алета.

— Ильдери — это уважительное обращение к женщине. Откуда ты, что не знаешь этого? Ты не аэрлинг? — ответил парень, задумчиво меня оглядывая.

— Аэрлинг? — Мозг услышал знакомое слово и оживился. Только вот я не предполагала, что у них есть крылья, Дана об этом ничего не говорила. — Так вот ты какой, северный олень… Нет, я не аэрлинг, я человек.

— Не лги, ильдери. У тебя аура не человека. Впрочем, если не хочешь, можешь не говорить. А скажи-ка, уважаемая, а по этому ходу можно подняться наверх? — он кивнул на дыру в скале.

— Боюсь, что нет, мы летели вниз с бешеной скоростью, сомневаюсь, что отсюда реально взобраться по нему вверх, — ответила я, снова взглянув наверх.

— Плохо. Очень плохо. Я искал этот ход, но в записях не упоминалось, что он только в одну сторону, — парень вздохнул.

В эту секунду ветерок снова донес до меня запах жареного мяса. Желудок взвыл, требуя еды, причем немедленно, иначе он за себя не ручается. Я зашарила глазами и увидела костерок в ямке, и над ним жарилось тушка какой-то птицы размером с гуся, нанизанная на толстую ветку.

— Слушай, дай поесть, а? — Я молитвенно сложила ладошки у груди и умильно посмотрела на парня.

— Поесть? Ты готова разделить со мной трапезу? — У блондина брови удивленно поползли к волосам. — А тебя не смущает — кто я?

— Меня — не смущает! Мне все равно кто ты. Но если ты меня не покормишь, я готова тебя самого съесть, даже если ты черт, и у тебя в сапогах копыта. Веришь, трое суток уже не ела нормально.

— Черт? — парень перевел взгляд на свои ступни и задумчиво покачал мыском сапога. — Это еще кто? И нет у меня никаких копыт.

— Да не важно, просто накорми меня? А я слово волшебное знаю — пожа-а-а-луйста! Я тебя даже поцелую, потом, если захочешь! — я не могла отвести глаз от жареной птицы.

Рядом со мной тут же возник Альф, который до этого тихонько притворялся пеньком, сидя чуть в отдалении от нас. Ну, еще бы, слова заветные прозвучали — поесть. Парень смерил нас долгим ироничным взглядом, покачал головой и пробурчал себе что-то под нос, как мне показалось, это было: «У нее еще и монимонт…». А потом встал, морщась, расправил крыло, которое мы с Альфом изрядно потоптали и погрызли, ну точнее я погрызла, а Альф потоптал, и отошел к костру. Повертев тушку на вертеле, убедился, что она готова и, сняв с огня, вернулся к нам.

У меня, если честно, уже сил не было терпеть. Или я, в конце концов, съем эту долбанную птицу, или я сейчас пойду на смертоубийство, и на одного летуна в этом мире станет меньше. Наверно что-то такое нехорошее промелькнуло в моих глазах, потому что парень как-то напрягся, быстро отрезал птичью лапу и всунул мне в руки. Ооо!!! Ням-ням-ням!!! Вот оно счастье!!! Я, обжигаясь, наплевав на все приличия и правила поведения за столом, с наслаждением вгрызалась в это несчастное убиенное тельце, которое когда-то было птицей. Альфу мой спаситель тоже выдал кусок мяса, и мой питомец аккуратно ел. Вот ведь позор на мою голову, зверь-троглодитище аккуратно ест, а я как дикая, чуть ли не чавкая, лопаю это мясо. Птичий окорочок как-то быстро закончился, и парень, понятливо проследив за моим взглядом, отрезал мне мяса еще.

Когда я наконец-то наелась, и как сытая пиявка отвалилась в сторонку, то решила, что пора все-таки узнать имя моего благодетеля и приступить к расспросам. Вокруг сгустилась темнота, света поступало совсем немного, только от костра, разложенного в выкопанной в земле ямке. Так что я почти не видела глаз своего собеседника.