Елена Рома - Рай: правила выживания Страница 28

– Вы не входите в состав участников экспедиции, на вас не выделено средств, вы…

– Буду жить у своего отца, который, если вы забыли, организовал для Академии эту экспедицию.

Надо было дожимать, и я, по наитию, подняла на него глаза и доверчиво сказала:

– Пожалуйста, Илья Петрович, я трудоголик, я не могу без работы!

– Так это вы, получается, выпросили у Максимовой дневники? – даже слегка растерялся Двинятин.

– Я.

Кто-то донес на Таню! И я, кажется, знаю, кто.

– Все равно придется снять с нее баллы, – пробормотал он себе под нос. – Хорошо. Зайдите ко мне, напишите заявление, подписку о неразглашении, а потом я завизирую все у ректора.

Конечно, зашла и написала. А пока писала – огляделась в его каюте. Просто так, без задней мысли. На столе красовалась столь любимая Юлькой рашпа – что-то типа заколки для волос, которую она привезла из последней поездки на Амодикею и отчаянно хвасталась уникальной стайповской работой. Ну… Юлька! Спасибо!

– Илья Петрович, не снимайте баллы с Максимовой.

– Да? – насмешливо произнес он. – Может быть, вы и замечательный секретарь, но учить меня делать мою работу – еще не доросли.

– Что вы, я не учу, – ответила я, скромно опустив глаза. – Я предлагаю сделку – вы не снимете баллы с Тани, а я промолчу о том, где сегодня ночевала Юля.

И выразительно уставилась на заколку. Слегка переиграла, конечно, но в чужом теле – не удивительно.

– А Михаил Андреевич знает, что его секретарь не брезгует шантажом? – по-прежнему насмешливо ответил Двинятин.

– А вы ему доложите, – предложила я. – И сразу все поймете. Со мной выгоднее дружить, Илья Петрович.

– Никакой сделки не будет, – жестко ответил тот.

– Ладно, – согласилась я. – То есть, шантаж – это плохо. Я поняла. А доносы, видимо, хорошо? Какая удобная мораль.

– О чем вы? – будто бы даже удивился он.

– О том, кто рассказал вам про дневники. Руководствуясь, конечно же, заботой о секретном режиме.

– Однако… А я вас недооценил, – как-то по-другому посмотрел на меня Двинятин. – А почему же он это сделал?

– Думаю, чтобы дискредитировать в ваших глазах Татьяну. Ну, и меня заодно.

– Да бросьте… С чего вы это взяли? – спросил он, внимательно наблюдая за мной.

– А вы давно знакомы с группой? – спросила я. – Не замечали, что у них несколько нездоровые отношения внутри коллектива?

– С этой точки зрения… Пожалуй, и меня кое-что настораживает, – внезапно согласился он. – Мария, сделки не будет. Будет договор.

Договор, так договор. Меня все устраивало, особенно то, что мужик оказался внимательным и сообразительным. Значит, в нужный момент поддержит, если я вдруг не справлюсь. Или, хотя бы, не станет вредить. Здесь страховать меня некому.

Из каюты Двинятина я вышла, как следует покусав зубами губы, растерев руками щеки и слегка растрепав волосы. На всякий случай. Вдруг тот, кто донес на нас с Максимовой, бдит и отслеживает мои перемещения? К тому же, это еще один плюс в копилку абсурда. К сожалению, точно выяснить, откуда прилетит, я еще не смогла. Значит, играем дальше.

В коннекторе никого не было, но я все равно томно вздохнула и пошла прямиком в отсек экипажа. Мне повезло, навстречу шел разведенный Бен. Сначала соврала, что заблудилась, потом, когда он утратил остатки бдительности, напросилась на экскурсию в навигаторскую. Надо сказать, что контакт с телом продолжал улучшаться, и там, где я бы еще подумала, Машины рефлексы работали на опережение. Во всяком случае, наивные взгляды уже получались автоматически.

Поахав в навигаторской над показанным бортовым ИИ окном в открытый космос и задавая самые тупые вопросы, которые только могла изобрести, я заработала стойкую неприязнь Юджина. А вот заглянувший – чисто случайно! – Кейст поморщился лишь один раз. И я поняла – опять переигрываю. Полчаса, отведенные мной на этот спектакль, истекли. А муж так и не появился.

Пришлось виснуть на Бене и умолять доставить меня поближе к пассажирскому отсеку. Тот, вроде бы, был готов и на большее, но каперанг походя заметил, что ждет от него какие-то там расчеты. Бен заторопился, и смазал мне концовку представления. Поцеловать его на прощанья я не успела даже с учетом Машиных рефлексов.

Потом я все же попала в свою каюту, вспомнила, что Маша, как Юля, должна часто менять наряды, и переоделась в легкомысленное платьице с широкой летящей юбочкой, замечательно подчеркнувшее тонкую талию Маши. Быстро просмотрела дневники и расписание занятий мьенгом. У Сержика как раз урок. А вот его соседи по результатам вчерашнего тестирования попали в другую группу. И я пошла к Климову. Тот, предсказуемо, был не один, а с друзьями. То, что нужно.

– Мальчики, вы Сержа не видели? – спросила я, скромно потупившись.

– А что, потерялся? – язвительно уточнил Милешин.

– Да, – сказала я, полностью копируя Машину наивную манеру речи. – Я думала, он зайдет после обеда…

– Так он, может, и заходил, – ответил Мишка. – Только тебя не дождался.

Аркашино лицо побледнело, потом резко покраснело, и он поднялся, сжав кулаки.

– Маша, ты…

Слово он так и не произнес, что позволяло мне спустить ситуацию на тормозах.

– Вижу, мне тут не рады. Пойду, пожалуй.

– Иди, иди, Маш, и подальше, – напутствовал меня Паша.

Я, вполне довольная собой, вышла. Значит, все-таки за мной следят. А учитывая то, что напротив каюты Двинятина проживают Солнце и Комаровски… Сложить два и два довольно легко.

Перед ужином я предупредила Дегри, чтобы был настороже. Ведь кто знает этих неадекватов, прилететь может и ему. Он внимательно выслушал и спросил:

– Мари, а т е б е не угрожают?

– Серж, да что мне сделается? – беззаботно рассмеялась я. – Мальчиков надо поставить на место, вот и все.

Серж кивнул и стал решительно закатывать рукава. Пришлось заливаться слезами, умоляя никуда не лезть. Я бы пригрозила штрафными санкциями от Двинятина – кстати, Дегри уже знал все новости. К его чести надо отметить, что не поверил. Так вот, я бы пригрозила. Но слезы потекли сами собой, и эффект от них превзошел все мои ожидания. Надо бы поучиться так красиво плакать, в будущем – я надеюсь, оно у меня будет – пригодится.

Мои слезы и заламывающего руки Сержа застала Юлька. Она только зыркнула на студента, и он мигом испарился, пообещав ничего не предпринимать, не посоветовавшись.

– Ну, колись, подруга, про что болтает вся группа? – сердито начала переводчица.

Я подняла руки в защитном жесте:

– Юль, клянусь, ничего не было.

– Так-таки ничего?!

– С Двинятиным – ничего, – уточнила я.