Надежда Мамаева - Дропкат, или пособие для начинающего шулера (СИ) Страница 28

Илас, выйдя на противоположенный берег, стряхнулся, словно борзая и оглянулся на невольную напарницу. Та уверенно шла ко дну.

'Да что же ты вторишь!' - было единственной цензурной мыслью мужчины.

Вассе было уже все равно, вверх или вниз несет ее течение. Тело, сведенное судорогой, мало что чувствовало. Выбралась лицедейка на другой берег скорее вопреки, нежели благодаря судьбе, и своим спасением была обязана упрямому норову спокойной с виду лошадки, не пожелавшей идти на знакомство к речной хозяйке. Когда кобыла выволокла девушку на прибрежную полосу, Илас подхватил недоутопленницу и сам потянул ее к берегу.

- Я тебя спасать не нанимался. Если хочешь убиться - сделай это один раз и качественно, так, чтобы без шансов на спасение.

На эту душевную речь лицедейка лишь улыбнулась. Она чувствовала себя словно пьяной, и ее так и подмывало рассмеяться. Почему-то взгляд девушки зацепился за полинявшие незабудочки на батистовых подштанниках блондина. Отстраненная мысль: 'В таких на свидание к любовницам не ходят - не солидно как-то', - так и рисовала в воображении Бертрана в этих самых подштанниках, удирающим через мезонин от ревнивого мужа очередной пассии.

Худые волосатые ноги тащившего ее спасителя, что виднелись из-под подштанников, повели мысли девушки в другую сторону: 'И чего Илас такой тощий, словно щепка? Недокармливали его что ли? Хотя нет - рост-то вон какой вымахал. И жилистый, сильный. Вот как ее легко тащит. А я, хоть на вид и миниатюрная, а все же три с лишним пуда веса есть. Может, он раньше нормальный был, а сейчас сел на модную диетусу? Вот одни ребра и торчат'. Придя к единственному и очевидному, как Вассе в ее состоянии казалось, выводу, лицедейка решила помочь Иласу советом:

-Плюнь ты на нее!

Блондин, слегка опешивший от решительного тона спасаемой, выпустил из руки повод лошади, которую вел. Девушка, рачительность которой была против такого пренебрежительного отношения к животине, купленной на кровноукраденный злотый, запротестовала.

-Да я не про лошадь, а про диетусу!

- При чем здесь это? - Илас, хоть и полагал женщин созданиями глупыми, но логику оных постигнуть порою не мог.

- Ну ты же на диете сидишь. Вот я и говорю - плюнь.

Блондин плюнул. Правда не на диету, а на сумасшедшую девицу, которую бил колотун. Как только блондин вместе со своей ношей выбрался на берег, первым делом отвязал тюк с одеждой девушки от седла. Содрал с лицедейки мокрую тряпку, что еще в начале вечера была платьем, услужливо предоставленным всерадетелем, потом нижней сорочкой под одежду служанки, а теперь просто мокрым комом. Завернув Вассу в тулуп на голое тело, принялся надевать на нее шерстяные носки. И, лишь покончив с этой процедурой, стал одеваться сам.

Лицедейка начала отходить. Мысли уже не так путались, и первой связной была: 'Ненавижу. С сегодняшнего дня ненавижу дознавателей, всерадетелей и инквизиторов. И если удастся выбраться из всего этого, заживу тихой жизнью в каком-нибудь провинциальном городке. Подальше отсюда.'

Вассария понимала, что надо бы встать, нормально одеться и взобраться на лошадь. Но сил уже ни на что не было.

-Ехать сможешь? - требовательный голос. Почти приказ.

Сил, чтобы ответить что-то членораздельное не было и она лишь помотала головой.

- Дура, как есть дура.

С этими словами Илас, уже гарцевавший на лошади, подхватил девушку под мышки и усадил впереди себя на седло. Лошадь Вассы, уже привязанная веревкой к луке седла кобылы Иласа, шла рядом.

- И навязалась ты на мою голову, - сокрушенно пробормотал Бертран, пришпоривая свою вороную.

Тепло, что обнимало девушку, убаюкивало, как и мерная поступь лошади. Дрема пахла вереском, полынью и почему-то морозом. Хотелось просто окунуться в эти запахи целиком и не просыпаться. Васса смежила веки и не проснулась даже тогда, когда они под утро остановились у того, что полсотни лет назад было сторожкой. Сейчас этот стылый, обветшалый домишка даже охотники забросили. Больно уж бурелому много на пути к сомнительному месту отдохновения. Да и гадюки полюбили развалины. По лету или теплой весне у костра переночевать проще. И зимой, под большой разлапистой елью, если найдешь такую, что нижние ветви в снег надежно утопила, тоже можно.

На смену помершему егерю, что был хозяином здесь раньше, новый барин - владетель сих земель, не прислал. Вот и врастал сруб все больше в землю, скрипя ставнями на стылом ветру. Про эту сторожку Иласу рассказывал один из сослуживцев, еще в приграничье. Дескать, есть в Куярском лесу такая... заброшенная. Говорил, делясь своими мечтами (там многие выживали только ими), что когда закончит службу - туда жить поселиться. На вопросы 'на кой?', драгун отвечал - надоело все. Кровь, лица лицемерные - начальства, остервенелые - врагов. Тишины хочется, покою. Чтобы вокруг - никого. А там точно не найдут. И угол глухой, дикий, опять же от столицы всего двадцать свечей перегон, если на резвой лошади. Да только места там болотистые, вот ветровалы часто и случаются.

Не дожил тот сослуживец до своей мечты. Насквозь стрела прошила за три дня до отбывки с приграничья. Илас невесело усмехнулся наследству, что оставил драгун. Не думал, что когда-нибудь пригодится.

Глава 6

У удачи короткий спин

Спином называют период вращение шарика в барабане рулетки. Если глаз игрока наметанный, он может угадать сектор, в котором окажется шарик. Впрочем и опытный крупье без проблем попадет в нужную серию...

Хайроллер. Об основах игры в рулетку

Разило мышами. Этот настойчивый душок, что въедается в сон, оседая в сознании, словно чердачная пыль на непокрытых волосах, Васса ненавидела с детства. Против самих погрызух девушка ничего не имела, но вот специфическое амбре лежалых вещей, облюбованных пискухами, вызывали стойкую неприязнь.

Соломенный лежалый тюфяк, что немилосердно колол спину и был не мягче булыжной мостовой. Треск поленьев, недовольных прожорливостью огня. Запах дыма, какой стоит, если давно нетопленную печь начинают использовать вновь. Звон разбившейся посудины.

Последний-то и заставил Вассарию открыть глаза. Девушка сощурилась от яркого света и откинула тулуп, которым была заботливо укрыта. На ее груди словно лежал раскаленный уголек из каменки. Окатишь такой водой - закипит, заклубится паром, а не остынет. Еще заспанная, Вассария начала на ощупь исследовать: что же это могло быть? Пальцы наткнулись на цепочку с каплевидной подвеской. Жемчужина буквально пылала, обжигая.