Кристин Фихан - Темный демон Страница 28

— Взываю к воздуху, воде, земле и огню,

повинуясь приказу моему,

трижды могилу вы оградите,

зло обратно в землю верните.

Я взываю к закону тройному,

и да будет моя воля такою.

Призрачный воин пронзил ее долгим яростным взглядом. Затем слегка поклонился и отдал ей честь своим мечом. Ветер, завывая, ворвался в комнату, и, окружив воина, вынес дым и пыль через дверь, распылив в небесах. Воин исчез, душа его, наконец, освободилась, а его бестелесная сущность рассыпалась на миллионы молекул и рассеялась в воздухе.

— Найдешь ты вечный покой в мире другом,

а ветер разнесет по сторонам четырем,

что уже не подвластно тебе, всё то,

дабы никогда покой твой не потревожил никто.

Наталья выронила меч и осела вдоль стены, ее руки болели, глаза слезились, а кожа обгорела из-за яркого солнечного света. Она поняла, что рыдает, в груди что-то болезненно сжалось, в горле запершило. Тело будто налилось свинцом, пылало, было сверх предела. Хуже этого были только пенящиеся в ней эмоции. Все перепуталось, клубясь в черном вихре и затуманивая рассудок.

«Наталья».

Она закрыла глаза от ощущения настоящей близости, с которой он произнес ее имя.

«Ainaak enyém, ты уничтожила то, что никто до тебя не мог победить, почему же ты плачешь? Ты — удивительная женщина. Настоящий воин, это — наивысшая похвала с моей стороны».

В его голосе слышалось восхищение, уважение, но более всего темная мурлычущая чувственность, которая превращала все ее внутренности в кашу. Она не могла смотреть на него, не чувствуя себя слабовольной и глупой. Было ненавистно ощущать себя перед ним такой растерянной и эмоциональной и рыдающей, видно не зря он называл ее «маленькая худышка».

«Ты должен остановить свое сердце и легкие».

Она отерла слезы с лица и заставила себя подняться на ноги.

— Я больше не собираюсь давать тебе кровь, а свою ты теряешь.

«Я не могу остановить свое сердце, когда ты плачешь так, будто твое разбито».

— Я полностью отказываюсь быть Джульеттой для твоего Ромео. Это просто избыток адреналина, вот и все. — Она захлопнула дверь балкона и заперла ее, стараясь вернуться к своему обычному состоянию показной храбрости и избавиться от эмоционального шторма.

«Мне ты лгать не можешь, но вот себя ты обманываешь великолепно, и просто не знаешь, чего ты сама хочешь».

Наталья снова накинула портьеры на дверь, преграждая путь свету. Невероятное облегчение. Она немного постояла закрыв глаза и собираясь с силами. Она никогда так не уставала. Хотелось просто лечь и спать целую вечность.

— Как сильно ты пострадал в этот раз?

«Он порезал мне бедро. Но я благодарен, что он не целился парой дюймов выше».

— Что значит, ты снова истекаешь кровью, так?

Она поторопилась к нему и откинула одеяло, стыд охватил ее из-за того, что она так долго оправлялась после боя с призрачным воином.

Викирнофф был покрыт волдырями, кожа кровоточила и казалась воспаленной. Из раны на бедре пузырилась кровь. Наталья не задумывалась ни на мгновение. Она действовала как автомат, прижимая руки к ране, оглядываясь по сторонам в поисках деревянной миски с остатками почвы, которую Славика оставляла, чтобы обновить компрессы.

— Выглядишь ужасно, — заметила она.

«Ты тоже».

Она наклонила голову, готовя почву и избегая его слишком напряженного взгляда. Она знала, что выглядит как невеста Франкенштейна. Но он не должен был говорить так нежно. Иначе она снова разревется. Легче было оставаться сердитой. Она даже не понимала, какого черта она рыдала, но, казалось, была не в силах остановиться.

«Откуда такие мысли? Ты — прекрасная женщина, и должно быть, знаешь об этом. Посмотри на себя моими глазами».

Она попыталась справиться с волнением, которое вызвали его слова. Она была смущена. Расстроена. Ее мир перевернулся. Ее женская сущность реагировала на злейшего врага.

«Ты сердишься, потому что считаешь, что я не останавливаю сердце и дыхание, так как не достаточно доверяю тебе. Но, Наталья, это не правда. Уже более тысячи лет я всегда рассчитывал только на свою рассудительность».

— Ну да, нравится мне твоя рассудительность, — она закатила глаза, упершись руками в бока. — Умереть — вот был твой великий план, чтобы «эта девчонка», которая, между прочим, снова спасла твою задницу, смогла сбежать, поджав хвост. И представить не могу, как тебе удавалось выжить все это время. Чудеса, да и только!

«Ты не дала мне закончить. Я не мог оставить тебя без защиты, хоть и не настолько сильной, какую мог бы дать. Это был бы не я. Да, твои способности трудно поставить под сомнение, однако никогда я не слышал, чтобы кто-нибудь победил призрачного воина. Я просто не смог бы заснуть и оставить тебя одну перед такой опасностью».

Она сглотнула внезапно вставший в горле ком. Он казался таким искренним. Таким заботливым. Думал о ней, хотя сам пострадал от солнца и получил еще одну рану. Она не ответила. Она работала над его ногой в тишине, останавливая поток крови, прежде чем в форме духа приступать к лечению изнутри. Воспользовавшись шансом не думать о произошедшем между ней и охотником, она полностью погрузилась в работу.

Когда она вернулась в свое тело, её качало от усталости.

— Это все, что я могла сделать. А сейчас спи, Викирнофф. До рассвета у нас есть еще несколько часов.

Прежде чем Наталья смогла отодвинуться, он что-то тихонько, едва слышно прошептал ей на ухо. Уставшая и неожидавшая такого нападения, Наталья почувствовала, как он завладел ее разумом и подчинил себе ее волю. Она знала, что сползает в сон, ее тело вытянулось рядом с его телом, но она ничего не могла с этим поделать. Последним осознанным ощущением был его рот, целующий пузырьки на ее лице и шее, исцеляя свежие ожоги.

— Наталья, ты не заметила, что сегодня я подстрижен.

— Я заметила. Просто ты настолько тщеславен, что решила тебя не хвалить, чтобы не раздувать твое эго. Ты так занят, наблюдая, как женщины засматриваются на тебя, что даже забавно. — Наталья рассмеялась.

— Поскольку от тебя поддержки не дождешься, приходиться самому как-то обходиться. Я боюсь за любого мужчину, который в тебя влюбиться.

Наталья встряхнула своими рыжевато-коричневыми волосами и скорчила брату рожицу.