Стэйси Кейд - "Правила" Страница 28

Я опустила свою защиту и сфокусировалась на мыслях техника, в пятнадцати футах позади себя. Он не казался заинтересованным во мне....и не был.

Боже, эта еда воняет.

Интересно, что Мариелла выбрала.

Вспышка - улыбающаяся темноволосая женщина, с коричневым пакетом для обеда в ее руке.

Не думаю, что мне удастся поесть в ближайшее время.

Следующая вспышка, на этот раз кусок бумаги со словами СРОЧНО, ПОРЯДОК ОЧЕРЕДНОСТИ напечатано поперек нее.

Еще десять камер после нее.

Им не следовало записывать всех на один и тот же день.

Мне все равно, кто подписал приказ.

– Ариана? – голос моего отца в телефоне, вытянул меня из мыслей техника.

– Привет, пап. – Слова прозвучали натянуто и неестественно.– Звоню, как ты и просил. – Это было выдумкой, но лучше чем позволить кому-то, кто мог, наблюдая подумать, что у меня есть другая причина для звонка.

За собой, я услышала раздраженный фыркающий звук Дженны, и когда я посмотрела на нее, она уже исчезла через двойные двери столовой. Очевидно, для нее уйти в одиночку было лучше, чем опоздать.

– Все в порядке? – Он звучал встревоженно, но осторожно.

– Конечно, все в порядке. Ох, кажется, мы получили новую систему безопасности здесь, камеры повсюду. Ты знал об этом?

Молчание повисло на другом конце телефона, и мой живот резко наполнился тяжестью. Он не знал.

– У меня сегодня назначена встреча с зубным врачом? – настояла я. Поход к зубному было кодом для того, чтобы немедленно уходить. Телефонные разговоры было слишком легко отследить.

– Нет, – наконец говорит он. – Я так не думаю. Если только... твой зуб беспокоит тебя.

У меня ушла секунда, чтобы понять, что он имеет в виду. Беги - если чувствуешь угрозу. Ну что ж, легче сказать, чем сделать. Я всегда чувствовала, на некотором уровне угрозу, и присутствие «GTX» в моем ближайшем окружении абсолютно не помогло.

– Не сейчас, – сказала я.

– Позволь мне проверить запись у зубного, и подожди, пока я снова не свяжусь с тобой. Если я не перезвоню, продолжай все как задумала.

Я поморщилась. Даже я знала, что это не похоже на то, как «обычно» разговаривал отец.

Он помолчал.

– Я имею в виду, приходи домой и делай уроки.

– Понятно, хорошо.

Он повесил трубку прежде, чем я успела сказать «пока», и хоть, обычно разговор с ним успокаивал меня, на этот раз тут было слишком много пробелов, слишком много пауз.

Он должен был знать, что здесь происходит. У него были источники в «GTX» для такого рода ситуаций. Если только «GTX» не скрывали вещи больше обычного. Это могло означать, что они думали, что были близки ко мне. Или, может быть кто-то, наконец, догадался, что у нас был там свой человек. Мой отец мог быть под подозрением.

Я не могла стряхнуть ощущения страха, ползущего по мне. «GTX» наступали мне на пятки. Единственный вопрос заключался в том, сколько у них уйдет времени, чтобы выследить меня.

Взглянув на камеру за собой и на техника, суетящегося с ней, я должна была догадаться, что это ненадолго.

Неотложность пульсировала во мне. Я должна найти способ остановить свои небольшие вспышки силы и вернуть контроль. У моего отца была теория, что терпение и практика, в конце концов, сработают. Но я не могла больше ждать.

Мне нужно придумать что-то еще. Но что? Если бы у меня были другие идеи, я бы уже давно испробовала их.

Я могла почувствовать, как отчаяние распухает в моей груди, угрожая остановить дыхание.

Звонок, ознаменовавший официальный конец ланча, напугал меня. Я заставила себя медленно втянуть воздух.

Думай, просто думай. Но шум из столовой - и в ушах, и в голове - делает это невозможным. Стоять здесь в коридоре, обдумывая все это, прямо в потоке движения, в десяти футах от сотрудника из «GTX» было не очень умно. Лучше догнать Дженну, взять еду и спрятаться с ней в библиотеке, где я смогу слышать собственные мысли.

Я засунула свой телефон в карман, и направилась в столовую, но прежде, чем я прошла половину расстояния, громкий треск послышался изнутри, следом за ним пронзительный визг.

Дженна.

Я побежала к дверям. Ее отчаяние чувствовалось громко и отчетливо, но ее мысли были слишком спутаны, и я не могла увидеть ясную картину произошедшего.

Я остановилась на пороге, и сцена замерла передо мной, как своего рода живописная картина или диорама, озаглавленная «Травма в Обеденной Очереди».

Дженна была на полу, напротив салатного прилавка, салат-латук из пластикового контейнера валялся вокруг нее. Разбитая бутылка сверкала оранжево-розовой лужей сока. Лицо Дженны пылало, и ее руки были подняты, будто она пыталась защитить себя.

Большой блестящий металлический собачий ошейник болтался на ее шее, зубцы запутались в ее светлых волосах. Коробка собачьего корма лежала на боку, ее содержимое вываливалось из открытого верха.

О Боже, Дженна.

Я бросилась к ней, не обращая внимания на голос в моей голове, который предупреждал меня держаться в стороне. В ту секунду, когда я двинулась, вся столовая отошла от изумления, и снова вернулась к жизни.

Комната взорвалась громким смехом, мяуканьем, призывным свистом, и " Сюда, собачка, собачка" со всех сторон. Мистер Скалиари, один из учителей, присматривающих в столовой, оторвался от стены и протолкнулся к нам.

Я обошла разбитую бутылку и опустилась на колени рядом с Дженной, закрыв ее собой, насколько это было возможно.

– Ты в порядке? – прошептала я.

Я не видела никакой крови, и я не чувствовала физической боли - больше шока, ужаса и презрительного унижения. Вся окружающая область пахла слишком-сладким соком, соусом Ранч, и чем-то очень малоприятным.

Дженна посмотрела на меня, ее руки все еще были подняты в воздухе и тряслись. Ее глаза заполнены слезами.

– Я...Я во что-то наступила.

Я огляделась и обнаружила наполовину раздавленный мешок, наполненный собачьими экскрементами, под салатным прилавком. Наверное, из парка через улицу и, безусловно, источником плохого запаха.

– И когда я попыталась отойти назад, они надели... Что это такое? – Она опустила руки, чтобы потянуть за ошейник. Прежде, чем я смогла остановить ее, она сорвала его через голову, с кусками ее волос, зажатых в звеньях.

Когда она поняла что это, ее рот открылся в безмолвии, и слезы потекли по щекам. Она выглядела, как будто ей было очень больно, и мой желудок скрутился в агонии за нее.

– Ох, Дженна. Мне так жаль. Я должна была быть рядом с тобой.