Кейт Тирнан - Сиккер Страница 28

В конце концов я просто начал говорить, опустив голову на спинку дивана и закрыв глаза. "Мама была права, ты знаешь" сказал я без обвинений. Его просьба, чтобы я лишил его сил, разорвала мой гнев на части. "Я понимаю, что ты чувствуешь насчет нее, я действительно понимаю. Она была твоей муирн беата дан, твоей другой половинкой. Ты только остался один, и сейчас она ушла. Но ты был цельной личностью до того, как встретил маму, и ты можешь быть цельной личностью теперь, когда она ушла."

Мой отец молчал.

"Я не знаю, как бы я себя чувствовал, если бы потерял свою муирн беата дан" сказал я, думая о Морган, о невероятном ужасе, если бы Морган была мертва. "Я не могу сказать, был ли бы я в силах вести себя иначе. Я просто не знаю. Но, конечно, ты можешь видеть, что ты идешь по темному пути. Игнорирование жизни в пользу смерти — не то, чему бы ты учил нас детей. Это путь, который убил Линдена. Но двое из твоих детей еще живы и мы нуждаемся в тебе". Глядя на него, я увидел, как он пожал плечами, возможно, просто от истощения.

Я решился. Совет хотел, чтобы я направился на запад, побеседовать с Жюстин Корсеау. Я решил взять отца с собой, хотел он того или нет. Мама была права — если отец останется здесь, он будет продолжать использовать бит деарк и в конечном итоге убьет себя. Это не было великолепным планом, долгосрочным выходом, но это все, что у меня было.

Встав, я отправился и собрал одежду для нас двоих в рюкзак. Отец не смотрел, не проявлял интереса. Я сделал чай, упаковал некоторые продукты питания и напитки для трех-часовой езды и погрузил в автомобиль. Затем я опустился на колени перед его креслом, глядя на него снизу вверх.

"Отец. Мне нужно поехать на запад на несколько дней по делам совета. Ты поедешь со мной" сказал я.

"Нет" сказал он слабо, не глядя. "Это не возможно. Мне нужен отдых. Я останусь тут".

"Извини — я не могу позволить тебе делать это. Ты в конечном итоге убьешь себя. Ты поедешь со мной".

В преждние времена отец мог бы поднять меня и бросить, как мешок с картошкой. Теперь я был сильнее. Напоследок, печально, но у него не было больше выбора.

Через пол часа он был пристегнут на переднем сидении рядом со мной, его рот застыл в побежденной линии, его руки постукивали по коленям его вельветовых штанов, как будто ожидая того дня, когда он будет достаточно силен, чтобы закрепить их вокруг моей шеи. Я не имел представления, наступить ли когда-нибудь тот день, когда мой отец будет похож на отца, которого я знал раньше. Всё что я знал, это то, что мы направлялись в Фокстон, маленький город в провинции Онтарио, и после того, как моя работа будет сделана — я не знал, что собирался делать.

Жюстин Корсеау жила на самой границе провинций Квебек и Онтарио. Я пережил три с половиной часа каменного молчания по пути туда. К счастью пейзаж был потрясающий: скалистый, холмистый, полный малых рек и озер. Весной это будет потрясающе, но сейчас, в самом конце зимы, он все же имел поразительную, внушительную красоту.

Маленький город, Фокстон, в который Кеннет направил меня, имел одну гостиницу. Сначала я взял отца и поселился там, и перенес наши немногочисленные вещи. Отец казался полностю истощенным, его лицо было цвета облаков, его руки тряслись, он казался ослаблен достаточно, чтобы свернуться на одной из наших кроватей в комнате. Я чувствовал одновременно вину и гнев из-за его страданий. Так как он, казалось, спал мертвым сном, я провел несколько быстрых заклинаний исцеления, не зная, были ли они достаточно сильны, чтобы иметь какой-нибудь эффект на человека в состоянии моего отца. Затем я наложил печать наблюдения на одном из его ботинок, полагая, что он не мог пойти куда-нибудь без него и что ее будет меньше шансов почувствовать, чем если бы она была не его теле. Таким способом я мог оставаться в контакте с ним, более или менее посвященным в то, что он делал, знать, если бы он попытался сделать что-то глупое, типа вреда себе. Затем я схватил пальто и ключи от машины и запер за собой дверь. Сожалея об этом, я заколдовал дверь так, чтобы ему было трудно выйти наружу. В любях других обстоятельствах такая мера была бы немыслима, но я не доверял отцу, принимая лучшее решение на данный момент.

Я никогда не думал, что буду так использовать свою магию. Это оставило неприятный привкус во рту.

Кеннет рассказал мне, что Жюстин Корсеау была из клана Рованванд, и я намеренно отложил свои личные чувства к клану, прежде чем добрался до ее дома. Честно говоря, я часто находил, что Рованванды были довольно самолюбивыми. Они так превозносили свое стремление к добру, свою борьбу против тьмы, зла Вудбейнов. Просто это казалось через чур.

Кеннет умел давать мне очень точные направления, и, едва прошло 20 минут после того, как я покинул отца, я наткнулся на длинную дорогу, ограниченную с обеих сторон лиственными породами: дубами, кленами, кариями. Это было приятное место, и снова я представил, как это должно было выглядеть весной. Я надеялся, что не буду здесь, чтобы увидеть это.

Примерно через четверть мили дорога остановилась перед коттеджем, который для моих глаз кричал "Ведьма". Он был маленький, живописный, сделанный из местного камня. Вблизи от него была зимняя версия сада, который летом, должно быть, будет поразительным. Даже сейчас, спящий и присыпанный снегом, он был ухоженным, аккуратным, приятным.

Прежде чем покинуть машину, я выполнил свою обычную подготовку. Когда Сикер приближается к кому-то, кого она или он изучает, все что угодно может произойти. Не подготовленный сикер может вскоре стать мертвым сикером. Я взял минуту, чтобы сосредоточить свои мысли, обострить различную защиту, физическую и магическую, которые были на месте, и сделал обычное заклинание против зла, защитное и заклинание для ясности. Наконец я почувствовал себя достаточно "сикеристично" и вышел из машины, заперев ее.

Я пошел по извилистой каменной дорожке в сторону ярко-красной двери, думая, какой будет мисс Корсеау. Судя по коттеджу, я уже представлял ее, возможно, кем-то, наподобие Элис. Нежной, доброй, с тремя или четырьмя кошками. Я надеялся, все пройдет так просто, как это казалось. К сожалению, я знал, что это не всегда так.

Пока я сидел в машине, никто не выглядывал через толсто-остекленные, старомодные окна, ограниченные темно-зелеными ставнями, и я надеялся, что мисс Корсеау была дома. Я не видел машины. Взглянув назад, я увидел небольшой парник, прилегающий к коттеджу, а также довольно много упорядоченных квадратов сада позади. Может быть, гараж был тоже там же.

Перед входной дверью я привел все свои чувства в состояние боевой готовности и постучал сияющим латунью дверным молоточком. Я почувствовал, как кто-то выпустил свои сенсоры ко мне и инстинкивно заблокировал их. Дверь открылась нерешительно, и женщина вышла вперед. Я на мгновение растерялся.