Комплекс андрогина (СИ) - Бунькова Екатерина Страница 28

Так, стоп, а с чего это я решила, что мой благодетель будет симпатичным? Насколько я знаю, власти и денег обычно добиваются люди совсем другого типа. Придет какой-нибудь генерал, поставит меня раком и будет трахать как… как… как тау. А если он окажется слишком активным? Сотрет все до волдырей. Кстати, а что если он потребует анального секса? Я такое не люблю. И вообще, бедный Элис: неужели он постоянно об этом думает? Так и свихнуться недолго.

Мои размышления прервал очередной звонок в дверь. Я открыла, ожидая увидеть еще один букет, но за дверью стоял комендант.

— Здравствуйте, — робко пробормотала я. — А Эла сегодня нет. В смысле — он на экзамене.

— Понятно, — ответил комендант, проходя внутрь и оглядывая каюту. Я отодвинулась, пропуская его: не выгонять же старшего по званию. — А ты почему не на учебе?

Я пожала плечами, надеясь, что он сам домыслит что-нибудь подходящее.

— Прогуливаешь? — тут же предположил он. — Я в твоем возрасте тоже не любил за партой чахнуть.

Комендант прошелся по каюте, заглянул в шкафы, оценил санитарное состояние ванны. Удовлетворенно хмыкнул и подошел к столу, возле которого я стояла. Брезгливо поковырялся в блюдце с печеньем, заглянул в сахарницу. Потом осмотрел меня. Чего ему надо-то?

— Спишь с ним? — вдруг спросил комендант.

— Нет, — ответила я: наверняка ведь он спрашивает не о том, в одной ли койке мы смотрим сны. Вдруг скажу «да» и случайно испорчу Элису репутацию. Впрочем, я ее уже слегка подпортила выходкой в столовой.

— А чего тогда торчишь здесь? — сказал он, оглядывая мои уши и стрижку.

Я снова пожала плечами. Вообще удобный жест, позволяет слова экономить.

— Ты ведь знаешь, что без особого разрешения на территорию академии запрещено пускать посторонних? — заметил комендант.

Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

— И что Элис нарушил сразу несколько положений устава?

Я снова кивнула.

— И что я могу упечь вас обоих в карцер на две недели?

Я в третий раз кивнула, внутренне сжимаясь. Кажется, мне угрожают.

Комендант подался ко мне и обнюхал мою шею.

— Вот ведь как странно, — задумчиво протянул комендант. — Я всегда считал, что мне не нравятся мужчины. Но в этом случае вынужден признать: ты меня чем-то привлекаешь. Я даже все еще нигде не зафиксировал нарушение из-за этого. И что в тебе такого?

Он взял меня за подбородок, проведя по губам грубоватым и шершавым пальцем. Я сглотнула от нахлынувшего страха: если я сейчас начну вырываться, нас накажут, а если позволю ему ощупывать себя, моя легенда накроется медным тазом. Интересно сработает ли вранье, если сказать, что я сделала операцию по смене пола? Как бы я не была похожа на парня, у меня все равно есть какая-никакая грудь, да и в штанах — пусто.

— Вроде самое обычное лицо, — бормотал он, задумчиво поворачивая мою голову то влево, то вправо. — Но что-то в тебе есть такое… притягательное.

Он провел рукой по моей спине, заставив меня прогнуться к нему, сжал левую ягодицу. Я судорожно пыталась что-нибудь придумать, но ничего не приходило в голову.

— А ты довольно мягкий, — заметил он, пожамкав мое плечо и задницу. — И хорошо пахнешь. Лакомый кусочек…

Он взял меня за шею и потянулся к губам. Ну пожалуйста, пусть что-нибудь взорвется или прорвет водопровод. Пусть произойдет хоть что-нибудь! Но небритое лицо неумолимо приближалось, и вскоре к моим губам прижались требовательные и грубые губы коменданта. Я никогда не целовалась с такими взрослыми мужиками. Коменданту было лет сорок, он был силен и крепок. Извращенец-педофил: я же рядом с ним должна выглядеть как сопливый пацан. Хотя, скорее всего, этот комендант — едва ли не единственный нормальный мужик во всей их шайке-лейке, которому удалось пусть и не распознать, но хотя бы почувствовать во мне женщину.

Что его привлекло, он не понял, но, походу, всерьез решил меня оприходовать: одна его рука все еще придерживала меня за шею, не давая увернуться от поцелуя, а другая с силой скользнула под джинсы. Это были хорошие джинсы, прочные и плотно сидевшие на бедрах, и они мужественно пытались защитить меня от агрессора. Но комендант был настойчив: ладонь распласталась, прижалась к моему телу, проскальзывая под пояс. Один из пальцев уверенно скользнул между ягодиц и добрался-таки до нужного места. От неожиданного и сильного проникновения я вздрогнула всем телом и открыла рот в испуганном вскрике, чем незамедлительно воспользовался настойчиво-твердый, скользкий язык коменданта. Ощущение, когда в тебя проникают сразу с двух сторон, было странным и ужасно унизительным. К тому же, я боялась, что он сдвинет руку еще на сантиметр-другой и поймет, что я девушка!

— Что вы делаете? — раздался холодный и оттого немного незнакомый голос Элиса. Комендант тут же с сожалением выпустил меня. Я чуть не сползла на пол от резко нахлынувшей слабости.

— Так, пообщались немного с твоим другом, — комендант еще раз оценивающе посмотрел на меня. Я снова сжалась.

— Мне кажется, вы немного переборщили с… общением, — так же холодно заметил Элис, поигрывая желваками. Взгляд у него был прямым и уверенным.

— Самую малость, — невозмутимо ответил комендант. — Да, кстати, так как насчет помощи в пари?

— Я согласен, — коротко ответил Эл. О каком пари идет речь? — Но взамен вы сделаете вид, что Аля здесь нет: не будете фиксировать нарушение и никогда больше к нему не подойдете. А еще мне нужен доступ к кое-какой информации.

Комендант с ухмылкой цыкнул и ответил:

— А ты умеешь задать цену. Что за информация?

— Административная. Седьмого уровня, — коротко пояснил Элис. — Мы хотим знать, где сейчас находится старый, раздолбанный беркер, который нашли на недавно подобранной бесхозной станции.

— Интересные запросы. И откуда вы знаете о станции? — прищурился комендант. — Ученикам такие вещи не рассказывают.

— Мимо проходили, — невозмутимо ответил Элис. — А это имеет значение? Мне кажется, в случаях, когда некое высокопоставленное лицо раскрывает низшему по званию закрытую для последнего информацию, оба стараются хранить это в секрете, не так ли?

— Уел, — снова усмехнулся комендант, подошел к Элу и хлопнул его по плечу. Эл даже не покачнулся.

— Минут через десять-пятнадцать жди сообщение. Так уж и быть, найду я вашу игрушку.

С этими словами он, наконец, покинул каюту. Дверь за ним герметично закрылась.

— Элис! — всхлипнула я и с разбегу повисла у него на шее, сходу принимаясь реветь.

— Эй, ну чего ты? — он принялся гладить меня по голове и плечам, успокаивая. — Он что… Он тебя…?

— Нет, не успел, — ответила я, борясь с душащим меня предистеричным состоянием. — Ты очень вовремя пришел. Он меня только лапал.

Элис подхватил меня на руки и сел со мной на кровать. Оказавшись на коленях, в теплых объятиях, я сразу начала успокаиваться. Даже неприятное чувство, оставшееся от проникновения инородного предмета, постепенно таяло: моя попа тоже радовалась, что ее, наконец-то, оставили в покое и даже разрешили посидеть на знакомых и теплых коленях.

— Я так испугалась, — призналась я, когда обрела способность говорить нормально, без всхлипов. — Он же чуть не разрушил мою легенду. Знаешь, я даже успела подумать, что мне придется сделать это ртом, чтобы не выдавать себя.

Элис слегка напрягся от этих слов и снова сжал челюсти, а потом спросил:

— Почему ты просто не попросила его уйти?

— Он угрожал, что отправит нас обоих в карцер на две недели.

Элис помолчал. Потом повернулся ко мне, ободряюще улыбнулся и сказал:

— Забудь про все. Ты же слышала: он нам ничего не сделает, мы с ним договорились.

— Что ты ему обещал? — поинтересовалась я: вряд ли такой человек, как этот комендант, способен делать что-то за просто так.

— Что схожу с ним на свидание.

— Что-о? — брезгливо протянула я, даже чуть отстранившись от Эла.

— Он обещал меня не трогать, — пояснил Элис. — Сказал, что поспорил с друзьями, что пойдет на свидание с тау. Он, вообще-то, не любит мужчин. Я, честно говоря, удивлен, что он приставал к тебе.