Настенька и медведь - Марианна Красовская Страница 28

– Настенька. Возьми Ивана и уложите их наверху. Я тут должен еще кое-что сделать.

Сказано было тоном, не терпящим возражений. Стася вздохнула. Эта детская драка ее так убила, что сил возражать просто не было. Мог бы, конечно, помочь им девочек отнести, ей вообще-то еще убирать все последствия этого их приключения.

В душе потоп, куча мокрой одежды, полный погром на кухне. Ну и черт с ним. Не хочет помочь и не надо. В конце концов, просмотр игровых новостей – тоже важное, нужное дело, ага.

Девочки были увесистые, за время жизни своей в Белогорье они ощутимо поправились и подросли, а ногами ходить не хотели, хотели на ручки и спать. Пришлось заносить на руках, пока Влад нагло вышел на улицу, словно и не замечая их мук. По лестнице заползли и попадали. Пусть весь мир подождет, Настя устала. Прикорнула на краю кровати, рядом с близняшкой (она снова запуталась, не помнила, кто это был) и уснула.

И снова проснулась от истошного верещания колокольчика. Как хорошо она уже слышала этот дом! Вскочила, забыв, что ночует не в своей спальне, грохнулась на пол, разбудила, конечно, близняшек, тут же хором заоравших, и кота, подскочившего и впившегося коготками ей в ногу, шикнула на них всех разом и помчалась вниз.

Вовремя: Беринг, уже полностью одетый, притопывая, дожидался Ваньку, который, отчаянно зевая, натягивал теплые штаны.

– Куда вы? Снова землетрясение?

– Снова. В деревню, проверить там…

– Погоди пять минут.

Она бросилась в кухню, щелкнув кнопку электрического чайника, достала с полки большой термос, щедро плеснула туда вчерашней заварки из чайника и бросила несколько кусков сахара. Кинула в пакет с десяток пирожков. Залила кипяток из чайника в термос. Все это заняло у нее совсем немного времени.

А Влад действительно ждал, послушал ее, не умчался – и это было странно, но очень приятно. И брови его, поползшие вверх, и улыбка в уголках чуть раскосых глаз заставили Настю покраснеть.

– Мало ли что… – смущенно пролепетала она. – Вы ведь не позавтракали. Не понадобится – так обратно привезете. А если перекусить захотите…

Она совсем сбилась и покраснела отчаянно, хотя, казалось бы, ничего особенного не сделала. Так отчего же Влад смотрит так удивленно и даже восторженно?

– Спасибо, Настенька, – мягко благодарит он, забирая сверток у нее и засовывая в свой рюкзак. – Пригодится, я думаю.

– Ага, не садись на пенек, не ешь пирожок, – хихикнул Ванька. – Нась, дай еще, я по дороге съем.

Уехали мужчины на снегоходе, прихватив с собой даже собаку, отлично устроившуюся между ними. Настя долго в окно смотрела на оставляемый агрегатом снежный столб. А потом позади нее раздался вой:

– А нас дядя Влад не поката-а-ал, а обеща-а-ал!

Началось в деревне утро! Где-то очень взрослые, близняшки порой вели себя как младенцы, пытаясь добиться своего слезами. С Владом это не работало, а вот Ванька и Настя вполне поддавались манипуляциям. Ванька – потому что привык о них заботиться, а Настя просто терпеть не могла слез и визгов. Вот и теперь ей пришлось успокаивать девок и обещать, что дядя Влад обязательно их покатает… Когда? В выходной свой.

Завтрак сегодня был явно на ней, обед тоже – пришлось Насте весь день крутиться как белке в колесе. За Влада она не волновалась, он ведь не первый раз уезжал.

Успела она и с котенком поиграть, и голову вымыть, и волосы заплести, даже платье длинное надела – в последнее время ей очень хотелось этому дому соответствовать. Не в джинсах же постоянно ходить? В платье – оно как-то женственнее получается, а ей уже давно хочется, чтобы Влад заметил в ней не ребенка, а девушку молодую и, между прочим, вполне себе симпатичную.

17. Медведь

Волноваться Настя начала уже ближе к вечеру. За окном темнело, а Влада все не было. Обычно он возвращался засветло. Связи тут нет, она написала ему в месс, но он не читал. А что, если он задержится до утра? А если с ним что-то случилось? А вдруг чужаки какие появятся, а она тут – одна с девчонками. Раньше Настя ничего не боялась, но теперь вздрагивала от каждого шороха, а дом вдруг начал вести себя совершенно нелогично.

Падали вилки и ложки со стола, пару раз девушка запнулась о брошенные на пол тапочки, которых тут никак не могло быть. Скрипели половицы, мигал свет. Словом – когда она услышала шум двигателя за окном (и это явно был не снегоход), сердце у Насти заколотилось. Кто это? Свои? Чужие? Где у Беринга ружьё?

К дому с ужасным ревом подъехала незнакомая машина – большой темный внедорожник армейского образца, судя по слою вековой грязи на нем, не мывшийся с момента производства.

– Девки, быстро наверх и не высовываться! – шикнула она на близняшек, а сама сунула ноги в сапоги и натянула куртку с капюшоном.

Дверь машины распахнулась, оттуда выпрыгнула собака, Камчатка нервно приплясывала и повизгивала, очень грязная, с поджатым хвостом прижимала уши и посекундно на Настю оглядывалась. Следом выполз и Ванька: целый, только слегка испачканный, но ему не привыкать. Слава Всевышнему, один живой. И – свои.

Два здоровенных мужика, не менее грязные, чем Ванька, вытаскивали с заднего сиденья Беринга. Его куртку Настя узнала сразу. Что с ним?

– Хозяйка, тут Влада пришибло слегка , – пробасил один из мужиков – безобразно рыжий и весь в веснушках. – Куда его?

– В баню, – омертвевшими мигом губами ответила Настя и для убедительности махнула рукой.

Зачем в баню? Ах да! Он же сам говорил: “в парилку – лечиться.” Наверное, осмотреть, промыть раны. Там, в бане, воды и места хватит.

Потащили, крякая и охая. Ванька, путаясь под ногами, показывал путь.

Аптечка! Да, она совершенно точно видела большой пластиковый ящик в кухонном шкафчике. Побежала в дом, натыкаясь на мебель, сшибла пару тяжеленных кухонных стульев. Схватила аптечку, побежала к бане. Там уже уложили Беринга на широкую деревянную лавку, сняли с него верхнюю одежду и обувь. Наверное, уже было не так и страшно. Лицо только залито кровью, на лбу огромная ссадина.

– Ну мы пошли, хозяйка, – сказал мужик. – Там ещё разгребать и разгребать. Справишься сама-то?

Настя молча кивнула, хотя на самом деле ей хотелось орать и выть от ужаса.

Ванька рядом стучал зубами, и от того, что кому-то тут было явно страшнее, чем ей, Насте внезапно полегчало. А тому же Беринг приоткрыл глаза и покосился на неё.

– Он умрет, да? – спросил Ваня дрожащим