Наслаждение (СИ) - Леси Филеберт Страница 28

нарастающим темпом. Одной рукой он мягко придерживает меня за шею, а второй вжимается в бедра и двигается, двигается так неистово, что я сдерживать стоны больше не могу и не хочу. Смотрю на Эдгара затуманенными страстью глазами, постанываю непрестанно и умоляю ни в коем случае не останавливаться. Вижу, как Эдгара заводит мое состояние, мое возбуждение, мое смущение, моя покорность. Его глаза тёмнеют, а дыхание становится прерывистым. И сейчас с него будто слетает маска безразличия и заносчивости. Сейчас он такой, каким всегда был со мной наедине, еще тогда, на заре наших отношений. Открытый. Чувственный. Чуткий. Настоящий. И я ловлю себя на мысли, что от такого Эдгара сбегать совсем не хочется…

Он делает какое-то особо удачное движение бёдрами, и меня как молнией пронзает долгожданной разрядкой. По телу прокатывается жаркая дрожь, а потом разливается томительная слабость. Перед глазами на миг темнеет, и мне так хорошо, так приятно, так невероятно… От моего сладострастного стона Эдгар и сам быстро достигает высшей точки наслаждения. Дергается еще раз и замирает, вжимаясь в меня всем телом, всем свои естеством.

— Ты потрясающая, — коротко выдыхает он, поглаживая мою шею, плечи.

“С тобой потрясающе”, - думаю я, но вслух ничего не говорю.

Вообще не хочу говорить. Не хочу портить словами мгновения безмятежности. И почему-то мне кажется, что Эдгар испытывает если не те же, то примерно такие же эмоции. Потому что вместо колючего взгляда я вижу тепло и нежность в глазах. А вместо стального насмешливого голоса слышу мягкое:

— У меня сегодня свободный день, и я хочу провести его с тобой. Ты не будешь против?

Я наверное умом двинулась, так как прежде чем обдумать сказанное, уже шепчу “не против”. И получаю в ответ велую лавину поцелуев — легких, нежных, чувственных. Таких головокружительных, что ноги подкашиваются.

Эдгар целует так бережно, почти что робко. Его губы такие нежные…

Он неохотно отрывается от меня лишь спустя несколько минут, говорит негромко:

— Хочу показать тебе кое-что весьма любопытное… Уверен, ты оценишь. Но тебе наверное надо сначала принять душ? Приводи себя в порядок и спускайся в холл. Я буду ждать тебя.

Как в тумане смотрю на уходящего Эдгара и на ватных ногах иду к своему платью, брошенному на пол в библиотеке. Мысли путаются, и я чувствую себя неспособной обдумывать что-либо.

Одно хорошо — я наконец-то чувствую себя полностью удовлетворённой. Более чем. Такое наслаждение, такое неописуемое наслаждение — испытывать сладкую истому во всем теле, не думать ни о чем и ни о ком, на время ощутить себя счастливым человеком.

Надолго ли?

Глава 15. Магические струны

Я спускаюсь в холл и неуверенно оглядываюсь по сторонам. Эдгара нигде не видно, но стоит мне сделать шаг в сторону улицы, как Ставинский появляется из ниоткуда, подхватывает меня под руку и уверено ведет в сторону западного крыла замка. Я уже даже не вздрагиваю от неожиданности, только коротко выдыхаю:

— Пожалуйста, перестань так делать, — ворчу, едва поспевая за Эдгаром.

— Что именно?

— Возникать бесшумно из воздуха. Меня это бесит!

— Прекрасно. Я рад, что овладел искусством бесшумного передвижения по магическим струнам настолько хорошо, что даже ты, бывший агент разведки, не можешь меня засечь.

Мне много чего хочется сказать по этому поводу, но жажда информации во мне намного больше жажды спорить и пререкаться. И сейчас любопытный зверек внутри меня встал на цыпочки и навострил уши.

— Что за магические струны? Не слышала о таких.

— Все пространство в мире пронизано паутиной, своего рода “струнами”, по которым льётся магия, — охотно поясняет Эдгар. — Такие невидимые нити, которыми усыпано все вокруг. Струны дарят магические искры всему живому, но по ним также можно передвигаться, если овладеть специальными навыками. Если научиться ускорять магические процессы в себе настолько, что начинаешь видеть эти нити. А дальше все просто: шагнул на такую нить, и мигом оказался на другом ее конце в нужной точке пространства. Это настолько легко, что у меня получается уже на автопилоте. Мне даже приходится прилагать усилия, чтобы замедлиться для привычно темпа.

— Ты для этого пил эту свою… сыворотку? Для, так сказать, ускорения сознания?

Эдгар кивает, а я хмуро качаю головой.

— Разве это стоит того, чтобы мучиться побочными эффектами типа лютых ночных кошмаров?

— Разумеется. Это дает мне абсолютное превосходство над всеми верховными магами сейчас.

— Франкур же тоже вроде тестирует эту твою дрянь.

— Франкур не верховный маг и никогда им не станет. Но среди воздушных драконов ему нынче нет равных, да. Я сделал его таким. И он это прекрасно понимает.

Мы идем по извилистым пустым коридорам, залитых солнечным светом из распахнутых настежь окон. Я вообще заметила, что Эдгар любит воздух и как можно больше свежести. Обычно в замках подобного рода сыро, темно и уныло, но вынуждена признать, что поместье Ставинского, несмотря на безлюдность, довольно уютное. Удивительное ощущение, особенно учитывая то, что обычно моя огненная магия гневалась в подобной обстановке, где не было ни капли огня, но здесь и сейчас мне относительно спокойно на душе. Во всяком случае, магия во мне не бунтует, и это вызывает ряд вопросов, на которых у меня пока нет ответов.

— Понимаешь, Арина, — продолжает Эдгар, сворачивая на очередной развилке направо. — За все в мире нужно платить. Это такой закон равновесия. Где-то убыло — где-то прибыло. Что-то получаешь — что-то отдаешь. Верховная власть и высокие ступени магии отнимают очень многое, но эта равносильная цена. Взамен я получаю намного больше, чем отдаю.

— И что ты получаешь? — усмехаюсь я. — Страх всех вокруг перед твоей великолепной персоной? Вечное одиночество? Гигантский пустой замок для тебя одного?

— Я получаю открытые нараспашку двери в мир такой магии, о какой ты даже помыслить не можешь, — усмехается Эдгар. — Магические струны, знаешь ли, весьма щедры. Стоит только научиться видеть их, как понимаешь, что мир намного шире, глубже, богаче, чем мы думаем. И он готов щедро делиться самым ценным, что у него есть, с теми, кто готов принять.

— И чем же?

— Своей бесконечностью и непрерывным движением. Иначе говоря — бессмертием.

Я останавливаюсь как вкопанная и таращусь на Эдгара так, будто впервые вижу.

— Ты шутишь. Издеваешься надо мной, да? Невозможно такое в природе. Ты не можешь быть бессмертным.

— Могу. И я на верном пути к этой цели.

— Не верю! Ты просто… Пудришь мне мозги, не более того!

Эдгар ухмыляется еще шире, щелкает пальцами, и на его ладони тут же возникает небольшой нож. Я даже ойкнуть