Медведь и русалка (СИ) - Кальк Салма Страница 28

— Я сам сейчас расспрошу юную Саннию, — сказал господин Зираэль, и удалился в направлении раздевалки.

— Кто это у вас такой важный? — спросил старший господин Долле. — Понимаю, что морской, но не знаком.

— Это наш новый преподаватель, господин Зираэль, — сказала Финнея. — Госпожа Алисия, можно, я свяжусь с мамой, и попрошу её позаботиться о Саннии? Здесь ей… не слишком хорошо.

— Да, конечно, Финнея, но сначала мы всё же должны расспросить её. Вдруг твой соотечественник сможет узнать больше? — не стала спорить доктор Алисия.

— Может, и сможет, — вздохнула Финнея.

Оглянулась, поманила девочку.

— Санния, ты не вспомнила больше ничего о том, где ты была?

— А ты расскажи про русалочку! Потом я тебе тоже расскажу!

— Я уже рассказала тебе немного, — улыбнулась Финнея. — Теперь твоя очередь. Расскажи о маленькой русалочке Саннии. Русалочка Санния умеет подниматься на поверхность моря?

— Один раз, — вздохнула девочка. — Русалочка Санния хотела знать, куда уходит папа.

— И увязалась за ним?

— Да.

— А что было потом?

— Папа исчез куда-то, я не знаю, куда. А наверху было… такое! Я не знаю, что это!

Вода колыхнулась — крупное тело нырнуло за ними, аккуратно и без брызг.

— Кто ты? — девочка уставилась на господина Зираэля. — Ты такой большой! Ты больше папы!

— Я Зираэль, а ты кто? — очевидно, господин профессор умел говорить с детьми, потому что девочка подплыла и даже дотронулась до него.

— Я Санния!

— Хочешь к маме, Санния?

— Хочу-хочу!

— Закрой глаза, думай о ней. Я попробую помочь тебе.

Господин Зираэль положил ладонь на голову Саннии, та закрыла глаза и легла на воду. Он едва слышно что-то запел, и от его ладони распространилось зеленоватое сияние. Так продолжалось… сколько-то, от песни Финнея едва сама не уснула прямо здесь. Почему-то сразу вспомнилось, что спит она в последнее время очень мало, надо бы побольше.

Смешок вернул её к действительности — это господа Долле, старший и младший, что-то обсуждали меж собой и посмеялись. Финнея встрепенулась, кувыркнулась в воде и вернулась к господину Зираэлю и Саннии.

Тот как раз завершал магическое действие, как сказал бы профессор де ла Мотт. Пропел финальный элемент волшебной песни, и тихо-тихо — слова-точки, как сказали бы люди. И отпустил Саннию, а она мгновенно проснулась и завертелась.

— Где мама? Мы пойдём к маме? Сейчас? — спрашивала она господина Зираэля.

— Нет, дитя, ещё не сейчас. Но непременно.

— Что вы узнали, господин Зираэль? — спросила Финнея.

— Всё то, что она видела, но не может рассказать, потому что не знает подходящих слов, — сказал он.

Финнея в целом понимала, как он это сделал, это то, что люди называют менталкой, плюс специфические способности морского народа. Да, можно помочь другому разумному вспомнить и получить от него если не слова, то картинку. Вот он и получил.

— А я весьма желаю услышать, что вы узнали от девочки, — сказал детектив Долле.

— А вам нет до того никакого дела, — сообщил господин Зираэль.

— Ошибаетесь, — дядя Медведя обаятельно улыбнулся.

13. Кто кого

Медведь смотрел то на дядю, то на этого… хвостатого, который вылез из воды и перекинулся. Вот уж кого точно надо в море, и нечего оттуда высовываться! Нашёлся тут — командовать, и указывать магической полиции, что делать! Стоит такой в купальных трусах, вода с него капает, целая лужа с одних только волос натекла, и туда же!

С магической полицией имели дело почти только маги, но все соглашались — лучше не нарываться, потом будет сложно. Потому что, как твердили студентам все преподаватели, начиная с профессора де ла Мотта и заканчивая Рошем, занудным преподом по магической этике, которому они год назад сдавали правила поведения магов в обществе — магам больше дано, с них и спрос другой, не как с простецов.

А с пришлых рыб громадного роста и вовсе надо спрашивать по первое число!

Впрочем, дядя не терялся ни на мгновение, чем набрал у Медведя ещё больше очков, если это ещё вообще было возможно.

— Господин Зираэль, — улыбнулся он. — Подскажите, какая у вас виза? Рабочая?

Что? Виза? Этим вот, хвостатым, нужна какая-то виза? Он слышал, что у новенького — учебная виза, потому что он гражданин другого государства. Да что там, у Мизуки, которая в доску своя, тоже учебная виза, потому что она как бы не местная. Стоп, она ж откуда-то оттуда же, как и этот хрен чешуйчатый, вдруг она его знает? Нужно не забыть завтра спросить.

— Рабочая, — хвостатый вздёрнул свой пафосный нос высоко.

— И вы, конечно же, знаете правила.

— Надо полагать, знаю, — нос вздёрнулся ещё выше.

— Тогда, — голос дяди сделался совсем вкрадчивым, — я даже и напоминать вам не буду, в каком параграфе записано, что магические существа, прибывшие из других государств, на территории Франкии подчиняются тем же законам, что и магические существа, являющиеся гражданами. Нет такого — хочу, беседую с магической полицией о совершённом деянии, хочу — не беседую. Впрочем, если вас не устраивают наши правила, вы можете отправляться домой.

— Но это наш ребёнок! — хвостатый угрожающе навис над дядей.

— Это ребёнок, по отношению к которому было совершено преступление, верно? — дядя сощурился вроде госпожи декана и смотрел почти так же сурово.

— Людьми, — выплюнул хвостатый. — И я не доверю людям розыски себе подобных, и возмездие не доверю тоже.

— Вот именно — людьми, ещё наверное — местными людьми. Я бы сказал — идите, пробуйте. Вы так хорошо знаете местный преступный мир? Любопытно, откуда бы.

— А вдруг… это было преступление против морского народа? — продолжал отбиваться хвостатый.

— Если ребёнка похитили, чтобы шантажировать кого-то, об этом бы уже знали, и высказали бы какие-то требования. Что вы об этом знаете? Госпожа Финнея, вы слышали что-нибудь подобное?

— Нет, господин Долле, — покачала она головой из воды. — Я не слышала. И мои кузины не слышали тоже.

И повернулась к девочке, что-то ей прошептала. Та со смехом кувыркнулась в воде.

— Госпожа Финнея по морским меркам несамостоятельна, как и её кузины, с ними никто не станет обсуждать ничего подобного! — заявил рыб.

— А по законам того места, в котором вы сейчас находитесь — так вполне самостоятельна, — усмехнулся дядя. — И её слова имеют силу.

Рыб нахмурился ещё больше и что-то сказал Финнее на их рыбьем языке. Вот вообще ни слова не поймёшь! Поют себе да поют. Финнея же пожала плечами и ответила — на том же дурацком языке. Но Медведю на миг показалось, что он уловил суть — знать не знаю, помочь не могу.

— Господин Зираэль, — дядя перестал улыбаться и глянул сурово. — Я предлагаю вам сейчас отправиться со мной, вы расскажете, что вам удалось узнать у девочки, и мы вместе подумаем, как можно найти тех людей, которые причинили ей вред. Доктор Алисия, — он обернулся к родственнице Марианны, — девочка сможет пока остаться у вас?

— Я думаю, да, — кивнула та. — Мы создадим ей подходящие условия и присмотрим.

— Мы можем договориться с кузинами и приходить к ней по очереди, — влезла Финнея. — Ей нужен кто-то взрослый рядом, чтобы она не боялась, и могла говорить, что ей нужно.

— Благодарю вас, госпожа Финнея, это нам действительно необходимо, — согласилась доктор Алисия.

— А как только что-то станет понятно, девочку можно будет доставить к родным госпожи Финнеи, как она и предлагала, — завершил дядя. — Господин Зираэль, я подожду вас, и отправимся вместе.

Тот вроде хотел ещё что-то сказать против, но засветился портал, и из него пришёл профессор де ла Мотт — о как!

— Здравствуйте, — приветствовал он всех. — Детектив Долле, рад видеть. Алисия, деточка, рад вас видеть тоже. Клодетт сказала, у вас тут пожар?

Потоп, подумал Медведь. А рыб хвостатый заговорил с профессором на своём рыбьем языке! И профессор, подумать только, выслушал, а потом ответил ему точно так же! Ни хрена он умеет! Значит… значит люди так тоже могут? Можно, ну, напрячься, и выйдет?