Вергилия Коулл - Холодные звезды-2. Долгий путь домой Страница 29

— Кай… — позвала я, — мне странно слышать, что ты поддержал Биру…

— Он нам врет.

— Что? — я опустилась на колени, чтобы расслышать слова, сказанные тихим голосом.

Кай смотрел прямо перед собой, в пол. Меня не отпускало ощущение, что в нем что-то изменилось, но я никак не могла понять что. Только липкие пальцы страха шевелились в груди при мысли, что эти изменения начались после нескольких часов пыток в лапах протурбийского совета.

— Он нам врет, белоснежка. У Биру есть корабль. Судя по тому, что здесь замешана Каисса, думаю, что это спасательный шаттл. Такие держат в колониях на случай экстренной эвакуации, обычно для руководящего состава. Я слышал, как Биру запретил советникам рассказывать нам это.

Я выдохнула, чувствуя, как заколотилось сердце.

— Значит, ты поэтому его поддержал? Чтобы не вызывать подозрений?

— Не только. Это действительно не наше дело. Наше дело — узнать, где находится корабль, собраться и бежать отсюда. Больше никаких «но».

— Но… — я осеклась, но тут же исправилась: — Значит, Биру врал и в остальном? Он только притворяется нам другом. И наверняка наврал, что пытался защитить от совета. Это все его игры и уловки.

— Вот в этом не похоже, что он врал, — покачал головой Кай. — Биру пригрозил, что распустит совет, если они не освободят меня. Он был не в курсе, что я все слышу. И знаешь, белоснежка… он выглядел в тот момент, как человек, который все поставил на карту и очень рискует.

— Тогда, получается, он не сказал нам про корабль, потому что не хочет отпускать? — я нахмурилась. — Что тоже вполне вероятно. Биру сам признавался, что ему не хватает общения с людьми, он хочет почувствовать себя человеком. Значит, мы нужны ему под боком, как друзья.

— Собака — тоже друг человека, — усмехнулся Кай каким-то своим мыслям.

— Да, — согласилась я, — Биру не собирается угрожать нам. Если, как ты говоришь, он разволновался, что тебе могут причинить вред, то это говорит о многом. Но тогда мы все равно находимся в том же положении, что и Цина. Нас выбрали лучшими друзьями правителя. Вот только спросить наше мнение забыли.

— Поэтому нам нужно однозначно валить отсюда. Машина будет готова через пару дней.

— А я сегодня, кажется, продвинулась еще немного в разгадке тайны Каиссы, — я пересказала Каю о бородатом человеке на видео. — Мне кажется, я знаю, о чем он требовал рассказать.

— И о чем же? — приподнял он бровь.

— Каисса была одной из олимпийцев, — сообщила я. — Подумай сам. Она ушла одна, беременная, ее путь пролегал через земли Олимпа… и ее не тронули! Почему? Потому что она была своя! Она вернулась в тюремную лабораторию, где и работала изначально, и получила помощь.

— Мастера, с которыми я работал, говорили, что Каисса вешала подряд всех схуров, которые только забредали на эту территорию, — принялся размышлять вслух Кай, — что-то непохоже, что она была одной из них.

— Может, потому и вешала, что боялась разоблачения? — предположила я. — Подумай сам, ей было стыдно признаваться, что участвовала в экспериментах над живыми существами. Все-таки, это не очень хорошее и правильное занятие для молодой девушки. А потом, когда Олимп начал свои зверства, так и вовсе у нее язык не поворачивался сравнить себя с ними.

— А в чем же тогда заставлял ее признаться тот бородач?

— Каисса прожила тут много лет. Полжизни. Она родила Биру, когда уже была в возрасте. Мировоззрение у людей меняется с годами, — пожала я плечами. — Может, Каисса и не хотела признаваться, но ее приятеля заела совесть? Особенно, когда он понял, что у Каиссы есть доступ на Олимп. Значит, ее там уважали, раз не тронули. Может, был шанс как-то договориться и вообще избавиться от набегов. Может, для этого бородач и просил Каиссу признаться мужу?

Мы оба замолчали, понимая, что предположения можно строить сколько угодно, но правильный ответ найти непросто.

— Ладно, — сказал Кай, наконец, — с меня хватит на сегодня протурбийских тайн. Я в душ и спать.

Он хотел подняться, но я потянулась и обвила его шею руками. Прижалась щекой к плечу. Меня не отпускало ощущение, что с ним что-то не так.

— Я очень волновалась, пока ждала тебя… — прошептала я. — Мне страшно думать, что ты был в опасности… снова. И что нам снова надо куда-то бежать…

Кай не обнял меня. Его спина оставалась прямой и напряженной, даже когда я легонько коснулась губами его рта и попыталась заглянуть в глаза. Меня бросило в холодный пот.

— Что происходит? — я буквально взмолилась, по-прежнему стоя на коленях перед его креслом. — Что они сделали с тобой, Кай? Я же чувствую…

— Я думаю, нам пора договориться, белоснежка, — поднял он голову, — если мы все же отыщем этот проклятый шаттл и уберемся с этой гребаной планетки, ты сможешь делать все, что хочешь.

— Я знаю… — осторожно проговорила я, не понимая, к чему Кай клонит.

— Когда ты окажешься в безопасности, не стоит делать вид, что я по-прежнему тебе нужен. Потому что у меня больше не останется причин тебя спасать. Ты не будешь от меня зависеть там.

— Кай, я не завишу от тебя! — тряхнула я головой. — Я тебя люблю! Они что, промыли тебе мозги? Почему ты такой чужой теперь?

Но он будто не слышал меня.

— Что было бы, если бы я тебя не спас ни разу с момента, как мы рухнули сюда?

Я растерялась.

— Не знаю, что было бы. Наверно, я умерла бы, отравившись чем-нибудь. Или утонула в реке. Или Бизон изнасиловал и бросил бы меня где-нибудь под кустом.

— Вот видишь, на Земле такого не будет.

— На Земле мы будем просто счастливы! — возразила я.

— Нет, — Кай со злостью ухмыльнулся. — На Земле ты со мной заскучаешь.

— Нет! — возмутилась я.

— Да! — он вскочил на ноги, оттолкнув меня. — Что общего может быть у дочки губернатора колонии с бездомным контрабандистом? Я не смогу обсуждать с тобой светские сплетни. Я не натяну отглаженный костюмчик, чтобы сходить в гости к твоим родителям. У меня вообще никогда в жизни не было отглаженных костюмчиков!

Онемев от его внезапного порыва, я сидела на полу и слушала, пока Кай принялся нервно расхаживать вокруг меня.

— Вру, был один, — с сарказмом продолжил он, — я продал его вместе с той квартиркой. Потому что это не мое, белоснежка! Твой мир — это не мой мир! Мой мир — это протурбийцы и шлюхи. Тебе… в нем не понравится.

Перед моими глазами поплыло от выступивших слез. Я понимала, что нельзя воспринимать все его слова за чистую монету. Внутри Кая происходила борьба, и скорее всего я имела к ней лишь косвенное отношение. Но все равно ему удалось задеть меня.

Я бросилась, обхватила его обеими руками и забормотала: