Ларисса Айон - Перерожденный грех (ЛП) Страница 29

Она отстранилась от Тени и нарочито чувственным движением обняла одной рукой за шею Кона.

— Знаете, что мальчики. Кажется, вы считаете меня милой маленькой девственницей, все еще играющей в куклы. — Она вонзила ногти в кожу Кона и тот резко втянул воздух. Его клыки казались чертовски сексуальными. — Но это не про меня. Я — наполовину демон-семинус. Задумайтесь о том, что из этого вытекает.

В серых глазах Тени вспыхнул интерес. Призрак вздрогнул.

— Да. Мне необходим секс, или я умру. Так что я сыта по горло вашей предосторожностью, и не желаю, чтобы кто-нибудь из вас оказался поблизости, когда я им займусь, да вам и самим вряд ли этого захочется. — Она очаровательно улыбнулась им. — И еще, как только вы уйдете, я намерена оседлать Кона и совокупляться с ним, пока он не попросит пощады.

Призрак выдохнул. Тень выругался. А Кон пробормотал что-то невнятное на тему "пощады".

Часть напряжения покинуло дом вместе с уходом Тени и Призрака. Но часть, менее уловимая и куда более опасная оставалась висеть в воздухе. Ее излучала Син. Рядом с ней никто не мог расслабится. Особенно Кон.

«Я собираюсь совокупляться с ним, пока он не запросит о пощаде». Иисус. Ему еще повезло, что Тень с Призраком не прикончили его на месте. Черт, ее слов было для этого достаточно. Кровь закипала у него в венах, его кожу свербило и жгло, его член казался тверже стали.

Син стояла на кухне, обхватив кулаком пробку на пивной бутылке.

— Забавно вышло, — прощебетала она.

— Что у тебя за проблемы? — Его рык должен был заставить ее подскочить на месте, но мисс "Я в одиночку завоюю мир" ничего не имела против небольшой потасовки.

— Не поняла?

Он шагнул к ней, и чем ближе подходил, тем выше она задирала свой дерзкий подбородок.

— Ты меня слышала. — Он выхватил у нее из рук бутылку и резко поставил на стол. Син возмущенно воскликнула, когда он оперся кулаками о стол по обе стороны от нее, словно заключив в клетку. — Какая у тебя проблема с братьями? Почему ты так враждебно настроена?

Син толкнула его в обнаженную грудь, но он не сдвинулся с места.

— Отвали от меня!

— Ответь мне! — Он еще сильнее надавил на Син, прижавшись кожа к коже. Его бедра прижались к ее животу, и не потребовалось много времени, чтоб стало ясно, что он не так уж и ненавидел находиться от неё поблизости.

— Я не настроена враждебно! — Она стала вырываться, но как только поняла, что все ее телодвижения вели к тому, что они только еще сильней прижимались друг к другу, заставляя тереться интересными местами, она тут же остановилась и с раздражением сказала: — Я просто не знаю их.

— Почему нет?

Она выгнула шею, чтобы посмотреть на него.

— А ты что не знаешь?

— Не знаю, чего?

— Еще несколько недель назад я и не подозревала о существовании Призрака, Тени и Фантома. А они до прошлого месяца не знали обо мне. — Она снова дернулась. Сейчас, когда они были прижаты к друг другу, у нее больше не было рычагов давления. — Кончай уже!

Почему, черт возьми, его воображение должно было нарисовать эти два маленьких слова в его голове в виде их двоих?

— Это что, предложение? Ты собираешься воплотить в жизнь то маленькое объявление, которое сообщила своим братьям? Потому что ты та, кто будет молить о пощаде.

Кон пытался сопротивляться ей, но он знал, какого это быть в ней. Он знал какова она на вкус и как все грехи, она вызывала привыкание.

В прямом смысле слова.

Но реальность остудила его похоть, охладив пыл на несколько градусов.

— Это было не предложение, — проскрежетала она. — Я сцепилась с этими двумя тупицами, потому что им нужна была чертова встряска!

— Согласен, но в следующий раз засунь чьи-нибудь другие яйца в тиски.

— Но сжимать твои доставляет на много больше удовольствие, — промурлыкала она, невинно похлопывая ресницами. А затем она нахмурилась. Ее татуировка засветилась, а по груди Кона пробежало легкое покалывание. — Тебе нужно питаться.

— Нет не нужно.

— Может быть не из-за голода, но вирус снова образуется в тебе.

— Это может подождать. Ты до сих пор не восстановилась после последнего кормления, не говоря уже о потери крови после ранения. — Тень ускорил выработку ее крови, но Кон не хотел рисковать. И чем меньше времени его губы будут находиться на ее коже, тем лучше.

Син пожала плечами, от чего ее длинные шелковистые черные локоны взметнулись по его груди.

— Твое дело. Вот только мы направляемся в стаю варгов. Мне плевать, только потом не вини меня, если ты кого-нибудь заразишь.

Внезапный приступ ярости заменил оставшуюся похоть, бежавшую по его венам. С рычанием, он отскочил от нее на несколько метров.

— Я виню тебя за все!

Ее глаза сузились, превратившись в переполненные яростью черные щелочки.

— Да, я виновата. Ты когда-нибудь перестанешь мне об этом напоминать?

— Может быть тогда, когда мои друзья перестанут умирать. — Сжав кулаки так сильно, что заболели костяшки пальцев, он развернулся кругом, чтобы не смотреть на нее, чтобы не напоминать себе как он одновременно и хотел и ненавидел ее.

Его виски пульсировали от желания которому он отчаянно сопротивлялся, схватить ее и хорошенько встряхнуть, а затем раздеть и овладеть прямо на кухонном столе.

Неожиданно ее кулаки обрушились на его спину.

— Тупой сукин сын! Я облажалась и заразила кучу народу, но ты ведь не должен этого делать.

Она пихнула его с такой силой, что он в печатался в холодильник, оборвав последнюю нить контроля, стирая границу между его влечением и гневом.

Адреналин вспыхнул распространяясь по его венам, когда он резко обернулся схватил ее за плечи и приподнял.

Он понимал, что в его глазах она будет видеть отражение собственной злости. Его клыки резко выдвинулись, член затвердел, вот дерьмо, он был фактически на грани.

Но вместо злости он увидел вызыв.

— Уже сделай это, придурок. Укуси меня. Чего ты, мать твою дожидаешься?

Кон прижал ее к стене и погрузил клыки в ее шею. Син резко втянула воздух, и этот звук сопровождался тихим стоном.

Поскольку ее сладкая кровь струилась по его горлу, его либидо пришло в неистовство, так же как и в кабинете Призрака, только помноженное на сто.

Может потому, что они оказались наедине. Может быть из-за слишком плотного контакта их тел, и его ярость смела последние остатки разума.

Может быть от того, что с каждым укусом его тяга к ней возрастала.

— Кон… — его имя прозвучало словно выдох у самого его уха, и настала его очередь для его протяжного стона. Особенно когда ее ноги оторвались от пола и обвили его талию, усиливая контакт.