Белая орчанка и оборотень (СИ) - "Li Litvinenko" Страница 29

— В честь папы. — Объяснила она странное имя.

Странное, потому что все знали, что сфен это зеленый, драгоценный камень, по игре света сравнимый с бриллиантами. Название свое он получил из-за характерной формы кристаллов напоминающих треугольник, на древнеэльфийском сфено значит клин.

Он был потрясающим. В ночь после родов, дождавшись, когда все уснут, Медея потихоньку забрала корзинку от постели матери и унесла в свою комнату. После смерти двух соседок этой зимой, она жила в ней одна. Медея аккуратно, чтобы не разбудить, вытащила Сфеноса из колыбельки и нежно прижала к груди. Она смотрела на новорожденного и чувствовала, как лед в ее душе тает и вытекает из глаз горячими каплями. Как давно она не плакала… Хоть ребенка родила другая женщина, Медея полюбила его сразу и всем сердцем. У нее был огромный запас неистраченной материнской любви и отдать его весь, она решила маленькому Сфену.

Из своих запасных юбок она наделала ему пеленок, и сшила пару рубашечек. Берк тоже шила во время беременности и теперь он был богатым молодым человеком. Гардероб его уж точно был самым многочисленным и разнообразным в обители. Мальчик был черноволосым и уже сейчас, было понятно, что синие глаза его будут темными, скорее всего карими.

Принеся корзину на кухню и поставив, на составленные вместе стулья, Медея продолжила готовить обед, сегодня в помощницах у неё была Агаша. В окне мелькнула быстро удаляющаяся спина Берк.

— Вот ведь не сидится. — Сказала, беззлобно Агафья. — Нет, чтоб с маленьким побыть.

— Да набудется еще. — Ревниво ответила Медея. — Всю ночь рядом. Сто раз надоест еще. Пусть погуляет на солнышке, развеется. Здоровье у неё крепкое, родила легко, хоть и кричала как ненормальная.

— Да уж как кричала… — Они переглянулись и захохотали. Потом опомнились и, испугавшись, что разбудят малыша поприкрывали рты ладонями. — Вот ведь сумасшедшая. — Почти шепотом продолжила девушка. — В голос: помогите! Я впервые порадовалась что бесплодная. — Агафья вытерла набежавшие от смеха слезы, вспоминая, как они с девушками во дворе с ужасом, слушали вопли Берк. Ну и напугала она их!

Лучанка с Берк в это время уже бодро добежали до воды. Лето было в разгаре и девушки — проклятые давно открыли купальный сезон. Беременную Берк, купаться в прохладной воде не пускали, чтоб не простыла, а ей так хотелось. К счастью сейчас на берегу никого не было, и она решила осуществить давнюю мечту. Раздевшись на ходу, она с разбега, бултыхнулась в озеро. Быстро проплыв почти до середины, Бёрк с наслаждением перевернулась на спину и, раскинув в стороны руки, замерла лежа на поверхности воды. В памяти всплыл вечер когда Варди рассказал им с Лучаной как и почему называются эти озера.

Уже стемнело. Это была их вторая ночевка вместе. Возле костра они сидели полукругом и тихо разговаривали.

— А ты знаешь, куда едешь? — спросил вдруг тролль, уставившись хитрыми глазами на орчанку. Его хвост ожил и как всегда когда он волновался начал скользить по земле из стороны в сторону.

— Так в обиталище прокаженных. — Ответила просто Берк.

— А точнее. Место?

— Безысходная топь. — Подсказала Лучана.

— Это да. Но ведь там не только топь, а еще есть два прекрасных озера. — Многозначительно подняв рыжие брови, поведал Варди.

— Озе́ра? Впервые слышу. — Удивилась прокаженная.

— Да. Синие и бездонные как глаза твоей подружки. — Отвесив легкий поклон в сторону орчанки, продолжал расписывать тролль. — И называются они озера Бёрк!

— Оооо! — Выдали, восхищенно — удивленное, девушки.

— И не просто так носят они свое имя. Хотите, я расскажу вам старую, но правдивую историю?

— Конечно, хотим. — Захлопали в ладоши, от восторга девушки.

— Ну, слушайте. Раньше через лес, как впрочем, и сейчас, шла дорога. Но пользовались ей куда чаще. Ходили тут богатые, торговые караваны и возили через реку разные товары. Было это еще до войны оборотней и людей. Мне об этой догоре подробно рассказал, старый как мир, гном (чего он еще не помер, ума не приложу, видно какой-то эльфийский бальзам пьет, мерзавец). Ну да бог с ним. Мне нужны были былины эти, чтоб самому наладить тут новый торговый путь. Сейчас через брод, приличный крюк получается. А раньше напрямую, по двум мостам — один через озера, другой через реку, намного быстрее было.

Так вот, ездил тут торговец и дорогой товар возил в людскую сторону. Такой, какого там не бывало, да и на нашем берегу он в диковинку. Орех Водяного мака! И большие деньги зарабатывал. Но сильно был он скуп и жаден, это его и сгубило. Собрал он большую партию орехов и загрузил все в одну телегу. А все, потому что другая была сломана, а починить он денег пожалел. Все откладывал на потом, приеду, мол, и тогда обе и отремонтируем на славу. Его возница говорил ему: что не зря людская поговорка гласит «не ложи яйца в одну корзину». Так купец тот посмеялся: орехи не яйца, не побьются.

Между озерами был тонкий перешеек, а через него мост шел, без перил и довольно хлипкий. Воз был такой тяжелы, что доски подломились, и телега вместе с возницей да купцом в озеро и опрокинулась.

Девушки аж охнули, так прониклись судьбой бедолаги.

— Ну, гномы (а торговец и возница были гномы) выскочили, ничего страшного с ними не случилось. А вот товар весь в озеро просыпался.

— Что все орехи утонули? — Переживала Лучана.

— Не утонули. Телегу они вытащили, лошади тоже уцелели, а товар весь на воде плавал. Пока хозяин остался сторожить, возница за людьми в ближнюю деревню съездил. И стали они вылавливать орехи сетями как рыбу. Но третью часть все же потеряли.

Так вот, пока сети тягали, торговец тот, бегал по берегу и все повторял: «вот тебе и озеро Бёрк, вот тебе и озеро». А людям чудно, сети таскают и смеются. Гном ведь деньги большие от жадности потерял. И с тех пор вот прозвали — озе́ра Бёрк. — Закончил свой рассказ Варди.

— Не поняла, почему Бёрк то? — Хлопала глазами Лучана.

— Так того торговца так звали. Верней не так, а позаковыристей, вроде Бёркалиот что ли, уж точно никто не помнит. А коротко и по-простому Бёрк. — И захохотал, хлопая себя по коленям и помахивая пушистым кончиком хвоста.

Он так часто делал — сам над своими шутками смеялся. Да так заразительно, что все подхватывали, хоть и шутка была не смешная. Вот и на этот раз девушки переглянулись и засмеялись. Хороший был вечер…

Берк вздохнула, развернулась на живот и, перекинувшись волком, опять поплыла. Она решила доплыть до самого перешейка меду двух озер и направилась в ту сторону. Проклятые купались на другом берегу́ озера, противоположном бе́регу с узким, озерным горлышком. Вода на поверхности была теплая, день был безветренный и верхний слой озера хорошо прогрелся. Девушки в основном плавать не умели, остальные заплывать далеко от берега боялись. Между двух озер шел горный хребет, невысокий и плоский сверху, по нему и пролегала когда- то дорога. Второе озеро было ниже по уровню и вода из верхнего, пробила себе дорогу через возвышенность. Вокруг озер, начинались опасные топи, поэтому на другом берегу и на втором озере прокаженные, никогда небыли.

Берк приплыла к протоке и вышла из воды. Она по-собачьи отряхнула шерсть, так что брызги полетели далеко в стороны. По довольно пологому склону она взобралась на холм и с благоговением огляделась. Со стороны обители другое озеро, видно не было. А жаль.

Оно было красным! Берк увидела его в тот короткий период, когда Водяной мак цвел. А это был именно он, орчанка видела его вышитым на жилете Татимира. Переняв рисунок, сама не раз украшала этим узором вещи гномов, они очень любили вышивку маком на одежде и предпочитали ее другим.

Когда-то случайно здесь засеянный и ни кем не видимый, он разросся и закрыл своими огромными, около метра в диаметре, листами все водяное зеркало. Сказка была правдой. Почти сразу после поломки моста началась первая эпидемия мора и вереница желающих проехать на другой берег торговцев, почти иссякла. Когда все утихло, и был подписан Договор, мост не стали восстанавливать. Дорога прошла ниже по течению, через брод. А прекрасный цветок здесь прижился и обрел новый дом.