Дорогами Пустоши - Герасимова Галина Васильевна "oginen" Страница 29

Вскоре она с облегчением вдохнула наполненный запахом озона воздух.

Рядом с Олфордом сидел тьен Гарт, подлечивая его раны, и выглядел все таким же устрашающим. Вернее, пугающим вдвойне, ведь в этот раз его руки были испачканы в крови.

— Спасибо, — произнес он, повернувшись к Бените.

Сообразив, что некрасиво так разглядывать, она ответила:

— Обращайтесь, — и поднялась с затекших колен.

Напарник тут же ее подхватил.

— Ты как? Почти час в Пустоши! Голова не болит? — взволнованно спросил он.

— Все в порядке.

Если не считать встречи с тьеном Гретором, ее визит в Пустошь обошелся без приключений.

— Идем, без нас справятся.

Задерживать их никто не стал, даже подбросили до общежития. Ночка выдалась неспокойной, и Бенита была благодарна за участие. Хотя стажер-водитель, которого на место происшествия не пустили, посчитал, что подвозит благородную даму, и очень удивился, услышав адрес назначения.

— Тебе хорошо, можно сразу на боковую. А мне еще смывать эту тонну грима, — пожаловалась Бенита, пока шла с напарником по коридору.

— Я так понимаю, примерять мой артефакт сегодня ты раздумала? — хмыкнул Квон.

— Лучше в другой раз. Я запомню про разрешение. Доброй ночи. — Она попрощалась с ним у комнаты, открыла дверь и зачем-то обернулась. Странный звук, то ли стон, то ли всхлип привлек ее внимание. Квон все еще стоял у дверей и больше не рылся в карманах, а придерживал бок, словно его резко скрутило от боли. В лунном свете отчетливо был виден окровавленный край рубашки, до этого прикрытый полами сюртука.

Бенита оказалась рядом быстрее, чем вспомнила о собственной усталости. Да какая усталость, если рядом человек истекает кровью!

— У меня есть кровоостанавливающее и кроветворное, — попытался оправдаться Квон.

Кажется, Бенита начала понимать, почему матушка ругалась, когда она приходила с ранами и никому об этом не говорила.

— Чудесно! И поэтому ты решил не лечиться магией?

Она заставила напарника повернуться, чтобы осмотреть рану. У него была окровавлена вся спина, а часть рубашки прилипла к коже — видимо, огненный шар все-таки зацепил его. Квон стоически терпел боль, пока не вернулся в общежитие.

— Дай догадаюсь — рубашку ты решил вместе с кожей отдирать? — Бенита попробовала подцепить краешек, безрезультатно. — О чем ты вообще думал? Хотя нет, ты не думал. Решил, что, раз капитан третьего отдела оплошал, ты обязан выглядеть героем за себя и за него. А героям не бывает больно!

— Дениш, ты хамишь. — Квон нахмурился, только сейчас его суровый взгляд не произвел никакого эффекта.

— Я ругаю тебя, причем за дело, — возразила Бенита и потянула его в свою комнату. — Идем, помогу.

— Собираешься колдовать после Пустоши? — Квон скептически посмотрел на нее, но позволил себя увести.

Наверное, рассчитывал, что девушка поможет ему с перевязкой и отпустит. Обычно после часовых прогулок по туманному городу люди пластом лежали, а никак не бойко колдовали над раненым. Но у Бениты были свои планы. Кроветворное зелье у нее тоже водилось, как и многочисленные мази от порезов и ожогов. Аптечку собирал Эл и предпочел перестраховаться, бросив туда все необходимые и не очень препараты.

— Пей. — Бенита выставила перед присевшим на тахту напарником сразу несколько флаконов из разряда «мертвого подымут», а сама плюхнулась рядом, маникюрными ножничками разрезая рубашку и поливая присохшие места перекисью.

Запашок по комнате пошел тот еще, зато корочка расходилась и можно было снять окровавленную одежду без сильной боли.

Поначалу Бенита не испытывала ничего, кроме раздражения на старшего напарника. Она терпеть не могла, когда человек шел страдать в одиночку, вместо того чтобы попросить о помощи. Но постепенно любопытство взяло вверх над злостью, и девушка начала украдкой рассматривать Квона, пока промывала рану.

Как и ожидалось, он поддерживал себя в отличной форме. Не был мощным, просто достаточно гибким и жилистым, как и большинство представителей его расы. Бенита не нашла ни жиринки, ни дряблой кожи. А еще у Квона было много шрамов. Старые, почти незаметные тонкие белые ниточки, и новые, еще яркие и бугристые. Работа без поддержки напарника была опасна вдвойне. Хотя, как выяснилось сегодня, напарник не всегда помогал.

— Немного ниже, и сидеть ближайшую пару дней ты бы не смог, — чтобы хоть как-то объяснить интерес, громко заявила Бенита, но, кажется, лишь усугубила положение.

Судя по едва заметной ухмылке на тонких губах, пытаться обмануть менталиста — гиблое дело.

— Принесу запасную рубашку. Где у тебя одежда хранится? — вскочив, спросила она.

— В нижнем ящике шкафа.

Квон прикрыл веки и расположился на тахте в расслабленной позе, привалившись к подушке. Зелье начало действовать, и наверняка ему больше не было больно. А вот с подступающим сном он и не думал бороться.

«И что мне с этим делать?» — подумала Бенита, вернувшись с рубашкой. Квон уснул в той позе, в которой она его оставила, заняв большую часть ее спального места. Девушка положила рубашку на табурет, а детектива накрыла легким покрывалом.

— Поменяемся, — решила она, забрала одежду, чтобы переодеться, полотенце и банные принадлежности и ушла спать в чужую комнату.

Утро началось с вестника от матушки. Бедные птички не успевали относить письма, а матушка, не дождавшись ответов, уже задавала новые вопросы: как ей нравится жилье, не обижают ли сослуживцы, не суров ли напарник. В этот раз Эл к посланию не присоединился, и Бенита подозревала, что Марисса отправила очередное письмо тайно — наверняка отчим просил сильно не беспокоить дочь, но матушка не сдержалась.

Решив не затягивать с ответом, Бенита позаимствовала у Квона чистый лист бумаги, написала короткую записку, что все в порядке, и прикрепила к вестнику. Механический почтальон улетел, а девушка поспешила выйти в коридор, пока домыслы и сплетни не разрослись слишком уж сильно.

Увы, опоздала. Зато увидела забавную картинку: ее собственную дверь в общежитии сверлил взглядом Лерок. Что ему было нужно, Бенита так и не узнала. Заметив, откуда выходит девушка, он сначала удивленно уставился на нее, а затем презрительно скривился.

— Что, снова обсуждали погоду с утра пораньше? — усмехнулся он, явно намекая на более активное времяпровождение. Больше парень на хаврийском не говорил — скорее всего, услышал от коллег, что Бенита понимает анвент.

— Нет, спали, — честно ответила она, не задумываясь, что слова могут истолковать превратно.

Прежде чем с губ лейтенанта сорвались новые оскорбления и Бенита наконец-то смогла бы вызвать обидчика на дуэль, дверь в ее комнату открылась, и на пороге показался помятый Квон.

— Спасибо, что пустила переночевать, — сонно объявил он, сухо кивнув Лероку.

— Погоди, сядь обратно, надо посмотреть, как заживает, — тотчас подскочила к нему Бенита, забыв о недруге. Лероку оставалось любоваться закрытой дверью. Сейчас было не до него.

— Да что там смотреть!

Впрочем, просьбу напарницы Квон выполнил и терпеливо снес последующую за осмотром чистку ран.

— Что будем докладывать начальству? Операция провалена, — резюмируя прошедший вечер, сказала Бенита. — Я только про Грифона успела наслушаться, какой он герой. А ты? Есть новости о Торфянике?

— Слуги его знали, он был частым гостем и, в отличие от аристократов, любил поговорить с простыми людьми. Пару раз предлагал им поучаствовать в каком-то эксперименте за большие деньги. Райша — та служанка, что пролила на меня пунш, отказалась от его предложения, а вот ее подруга согласилась. Неделю еще ходила как ни в чем не бывало, а потом как в воду канула. Нашлась через три дня в подворотне, полубезумная. Слуги решили, что она спятила от опиума. Райша теперь за ней присматривает.

— Думаешь, это воздействие «спящей красавицы»?

— Вероятнее всего. Я попрошу Ринкета съездить и встретиться с ней, но боюсь, проверять уже поздно.