Королева карантина - Кэролайн Пекхам Страница 29

Если я сдвинусь хотя бы на дюйм, я сломаюсь. Мой контроль лопнет. Я бы взял ее, овладел ею, поглощал ее всеми возможными способами, пока от нас обоих ничего не осталось бы.

Она первой нарушила тишину между нами, удерживая мой пристальный взгляд, когда начала идти. Моя челюсть сжалась от напряжения, когда я застыл неподвижно, наблюдая, ожидая, пытаясь разгадать эту загадку, хотя и знал, что никогда не получу на нее ответа.

Она была невозможна. Ответ на все то, чего мне не хватало. Зуд, который я не мог никак утолить. Фрагмент головоломки, который, как я предполагал, всегда будет оставаться незавершенной.

Она медленно поднималась по лестнице, перешагивая одну ступеньку за другой, мое сердце колотилось с каждым ее шагом, мои конечности дрожали от того, как крепко я их сдерживал. Если я сломаюсь сейчас, пути назад уже не будет.

Я медленно повернул голову, когда она поднималась по лестнице, не сводя с нее глаз, пока она не добралась до верха и не двинулась ко мне тем же размеренным шагом.

В моей голове зазвучал оркестр, игравший пьесу, которую я никогда раньше не слышал, но отчаянно хотел сочинить. Потому что это была ее музыка. Это была каждая прекрасная, замысловатая, запутанная нота ее совершенства, это была создаваемая симфония, история с безграничным потенциалом. Это было мрачно и жестоко, светло и мощно, чисто и порочно. Она. Девушка, которая приручала монстров. Та, кто владела мной.

Мой член набух до боли, которую я ощущал каждой клеточкой в своем теле, и с каждым шагом, который она делала ко мне, пульсирующая потребность во всем моем существе только росла.

Татум замерла рядом со мной, ее голубые глаза вспыхнули таким жаром, что он обжег меня, когда она встретилась со мной взглядом. Ее кожа вновь обрела здоровый блеск, губы были похожи на два лепестка красной розы, а глаза приобрели самый потрясающий сапфировый оттенок, который я когда-либо встречал. Ее соски были твердыми и упирались в ткань белой рубашки, которую она носила, видные сквозь нее даже в пятнистом лунном свете, проникавшем через витражное окно. Оно позолотило ее розовато-серебристым цветом, отчего она казалась еще более неземной, чем когда-либо.

Я даже не был уверен, как долго мы стояли, уставившись друг на друга, мое обычное восприятие каждой минуты времени ускользало, как будто это вообще не имело значения, когда я смотрел на лицо моего божества.

Ее язык прошелся по нижней губе, вызвав рычание желания в моей груди, когда ее взгляд скользнул вниз по моему обнаженному торсу к отчетливому очертанию моего члена, который выпирал из боксеров для нее.

Татум пошевелилась, ее колени подогнулись, когда она начала опускаться к полу, но моя рука дернулась, и я поймал ее запястье прежде, чем она успела опуститься на колени, качая головой, когда в ее глазах появилось замешательство.

— Сегодня вечером ты ни перед кем не преклонишь колени, — сказал я хриплым голосом, пытаясь сдержать худшее во мне, отчаянно цепляясь за цепи, которые сковали демона во мне, когда они начали выскальзывать из моих рук.

Ее губы приоткрылись, что, я был уверен, было жалобой, но прежде чем она смогла произнести хоть звук, я полностью повернулся к ней лицом и вместо этого опустился на колени.

Татум резко втянула воздух, и моя решимость начала рушиться, мои пальцы коснулись кончиков ее пальцев, когда я вложил последнюю каплю энергии в попытку сопротивляться ей, прежде чем понял, что веду битву, которую уже проиграл.

Я протянул руки вперед, мои пальцы медленно прочертили линии на верхушках ее босых ступней, прежде чем обхватить лодыжки. Я провел руками вверх по ее икрам, когда ее дыхание стало глубже, мой подбородок откинулся назад, когда я посмотрел ей в глаза. Я продолжил движение пальцев вверх по ее ногам, лаская нежную кожу под коленями, прежде чем рискнул подняться выше по бедрам, остановившись только тогда, когда я крепко сжал ее округлую попку.

Я застонал, когда понял, что на ней нет трусиков, мои пальцы впились в ее теплую плоть, пока я пытался найти в себе силы сдержаться.

— Если ты не хочешь меня таким, скажи мне сейчас, — приказал я, удерживая ее взгляд, когда ее зрачки расширились. — Потому что я балансирую на острие ножа, и мне нужно, чтобы ты мне это разъяснила. Чего ты хочешь, Сирена?

Между нами повисла тишина, которую не нарушало ни одно слово, затем Татум взялась за край футболки, которая была на ней, прежде чем стянуть ее с тела, чтобы показать свою наготу.

Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась, когда она отбросила футболку в сторону, и мне было наплевать, что она, должно быть, упала какой-то небрежной кучей на пол, поскольку я просто смотрел на нее, золотистые волосы каскадом ниспадали ей на лицо, когда она смотрела прямо на меня.

— Да здравствует королева, — выдохнул я достаточно громко, чтобы она услышала, и у нее перехватило дыхание, когда я потянул ее на шаг вперед, и мой рот коснулся тепла ее обнаженной киски.

Руки Татум опустились, чтобы схватить мои туго вьющиеся волосы, и она притянула меня ближе, на столько на сколько могла, когда хриплый стон сорвался с ее губ.

Симфония в моей голове теперь набирала темп, когда я ласкал ее языком, наслаждаясь дрожью удовольствия, которую я испытывал от нее, когда кружил вокруг ее клитора, моя рука скользила между ее ног, пока я не погрузил два пальца в ее влажную киску.

Она вскрикнула, когда я вводил и выводил их в идеальной синхронности с движением моего языка по ее клитору, воспроизводя музыку, которую я слышал на ее теле, пока мой большой палец дразнил ее задницу. Она ахнула, когда я слегка надавил, ее хватка в моих волосах усилилась, когда мое имя слетело с ее губ, и мой член запульсировал от боли, которую я отчаянно хотел удовлетворить, заставляя преякулят скользить по ткани моих боксеров. Это было едва заметное трение, но в сочетании с ее вкусом у меня во рту и ощущением ее киски, плотно сжатой вокруг моих пальцев, этого было достаточно, чтобы заставить меня застонать.

Я двигал рукой быстрее, мой большой палец надавливал на ее задницу немного сильнее с каждым толчком, пока я, наконец, не вонзил его в нее тоже, и она кончила