Ольга Гусейнова - Это не конец света Страница 3

   - Согласно приговору Международного суда Человеческого союза, подсудимая Кристина Ларкин, признается виновной по статье шпионаж, по статье измена родине, признается виновной. Вынесено общее наказание путем сложения по двум статьям. Осужденная Ларкин приговаривается к высылке на десять лет, согласно земному времяисчислению, с территорий Земного союза и отбывание наказания на планете Рой. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

   Я словно приросла к стулу, на котором сидела, и не могла поверить в то, что только что услышала. В голове билась только одна мысль: 'Как они могли? Как они могли так со мной все поступить!!! Что я сделала не так, если они сделали это?'

   Ошарашено огляделась вокруг и, видя все те же мертвые глаза напротив, смотрящие с презрительной миной на меня, медленно поднялась и, глядя им в глаза, хрипло произнесла, так чтобы все меня услышали.

   - Будьте вы прокляты! - Только один побледнел, остальные, с выражением полного презрения на лице, встали и под общее молчание вышли из зала. Меня так же молча, вынесли из зала, отправив в камеру ожидать исполнения приговора. С его исполнением решили не медлить, наверное, чтобы улучшить общие показатели статистики.

3

   Я сидела в одиночной камере и пыталась вспомнить все, что знала про Рой. После того, как человечество разделилось на два враждующих лагеря, тюрьмы, и так переполненные, стали разваливаться из-за количества шпионов и всяких там изменников родине, да и просто убийц, маньяков, психов и обычных социопатов. Поэтому когда была открыта новая, более-менее пригодная для жизни людей планета Рой, на нее, не сговариваясь, оба правительства начали ссылать своих особо опасных заключенных. Так сказать, с глаз долой - и кошелек целее, и нервы крепче. Но туда отсылались самые опасные преступники и самое страшное, что через некоторое время выяснилось, что заключенные с этой планеты непостижимым образом либо бесследно исчезали, либо погибали. Так что срок жизни там сокращался до минимальных размеров, благодаря чему планета за пару веков так практически и не заселена никем. Только небольшие поселения заключенных, ведущих постоянную борьбу с природой и друг другом.

   Один огромный океан с жутко опасной флорой и фауной и один-единственный крупный материк, вокруг которого располагалось множество островов. На материке, представляющем собой сплошную саванну с невысокими деревьями и кучей недоброжелательных обитателей, которых заключенным, нужно было научиться есть, и не быть съеденным самому. Раз в месяц, насколько я помню, им сбрасывали какой-нибудь груз с разными необходимыми материалами. Правительства мотивировали это тем, что они очень гуманно относятся даже к таким опасным преступникам. И вот в такую местность и компанию решили отправить меня. Было бы гуманнее сразу пристрелить.

   Я сидела и тупо смотрела в стену камеры, все еще пытаясь осмыслить весь тот ужас, который словно снежный ком, скатываясь с горы, угрожал задавить меня, но в груди почему-то еще теплилась надежда на спасение. Мне двадцать семь лет и может быть я не так красива, как принято считать, но еще так молода и очень, ну просто до безумия, хочется жить. Ведь я любила жизнь во всех ее проявлениях. Так люблю ее! Я любила своих родных, любила вкусно поесть, хорошо отдохнуть и повеселиться, любила помогать своим немногочисленным друзьям, о которых с момента ареста не слышала и не видела ничего, любила яркие краски живой природы и очень любила рисовать.

   Горько вздохнув, отвернулась от стены и подвела итоги уходящего дня. Высылка на Рой - это ужасно, другая планета еще ужаснее, но я еще жива - это хорошо, а то что меня почти двадцать лет подряд дедушка таскал с собой на охоту и приучал к трудностям жизни на природе - это не просто хорошо, это отлично и дает лишний шанс на выживание. Хотя десять лет высылки - это плохо. Ведь когда я вернусь, мне будет под сорок (если вернусь) и кому я такая буду нужна? Хотя на Рой высылают много мужчин, и я думаю, мне там не дадут скучать!!! Надеюсь, там найдется, хотя бы один приличный мужчина. Надо бы выяснить как много туда выслали женщин, а то как бы не пожалеть, о том что я все еще жива. С такими невеселыми мыслями я заснула.

   На следующее утро меня подняли, накормили и зачем-то отправили в медицинское отделение. Я туда скорее ползла, чем шла, потому что совсем не выспалась из-за терзавших меня всю ночь кошмаров. Несколько раз за ночь раз за разом переживала предательство любимых мной людей. И если папу могла хоть чуть-чуть понять. Но то, что сделал со мной Роман, не смогу простить и понять, и даже пережить это будет крайне сложно. Не смотря на то, что за все время своего существования ни разу не смогла полностью прочувствовать такое чувство, как ненависть. Я даже злиться на кого-то долго не могла, а уж ненавидеть и подавно. И сейчас, после того на что он меня обрек, все равно не могла его ненавидеть, потому что это чувство слишком сильное и большое для такого поддонка и ничтожества, каким оказался мой первый мужчина. Более того, за эту ночь с ужасом поняла, что даже любовь моя как-то быстро скончалась, не оставив после себя даже следа. Только боль от предательства осела грязной пылью на моей душе, заставляя задыхаться. А в груди чувствовалась ледяная пустота, потому что все мои чувства пока мертвы.

   - Здравствуйте госпожа Ларкин, я доктор Нерк, ваш отец просил передать, что он подаст прошение Высшему президенту, а если это не поможет, выкупит ценой вашего состояния. Так что вам надо потерпеть максимум год, не больше. Кроме этих слов, меня просили передать лингво-передатчик, для ваших нужд на Рое. Не знаю насколько вы осведомлены, но на Рой ссылаются не только люди, так что лингво может значительно упростить вашу жизнь там. Ваш отец заплатил кучу денег, чтобы вам разрешили провести на Рой некоторое оружие для самозащиты и еще.... Хм, не знаю как это сказать, но на Рой высылалось не так много женщин и для их же блага им вводили инъекцию, делая их бесплодными. Совсем. Так вот, ваш отец, узнав об этом, заплатил деньги за то, чтобы вы сами могли решить, вводить ее, или нет.

   Я не мигая, смотрела на лысого невысокого мужичка в очках, который говоря все это, пытался не смотреть мне в глаза. Мысленно усмехнувшись на жалкие попытки отца оправдать свою трусость и предательство, откупиться от меня и своей совести, все же задумалась о том, что же делать. Детей я любила и всегда хотела, но к сожалению особой красотой не блистала, и толпы поклонников, желающих завести от меня ребенка, не наблюдалось. Можно было бы родить от случайного мужчины, но я свято верила в семейные узы, воспитанная на глубоком уважении и любви которую испытывали друг к другу до гробовой доски мои бабушка и дедушка, что не хотела унижать себя и их память подобными поступками. Я надеялась, что где-то все-таки есть моя вторая половинка, которая ждет меня и полюбит такую, какая есть. Хотя в той ситуации, в которой я сейчас находилась, ни о чем подобном мечтать не приходиться. Но вот расстаться с мечтой о ребенке ни за что не смогла бы. Я прощу своего отца только за то, что он, зная о моей позиции в этом вопросе, позаботился о его решении. Еще раз взвесив все за и против, подняв голову, твердо посмотрела в глаза врачу.