Клаудия Грэй - Холодная ночь Страница 3

Лукас сделал вид, что сейчас стукнет ее, а она насмешливо оскалилась в ответ. Они то и дело подкалывали друг друга. Я подумала, что Дана, должно быть, лучший друг Лукаса. И уж конечно, только настоящий друг мог добровольно вызваться охранять периметр: всю ночь практически ползать на четвереньках, по уши вымазавшись в грязи.

Вскоре все вокруг начали готовиться ко сну. «Стена», а на самом деле просто старые простыни, развешанные на бельевой веревке, разделяли мужскую и женскую половины склада. Мы с Лукасом спали рядом. Между нами был всего лишь тонкий кусок ткани. Иногда меня это утешало, но чаще от досады хотелось кричать.

«Это не навсегда», — напомнила я себе, переодеваясь в чужую майку, в которой спала. Пижама сгорела во время пожара; все, что я носила сейчас, было с чужого плеча, за исключением обсидианового кулона — подарка родителей, и я не снимала его, даже принимая душ. Брошь из гагата — черного янтаря, — которую подарил мне Лукас на первом свидании, я засунула в небольшую сумку, которую тоже выдал Черный Крест. Я никогда не считала себя слишком помешанной на вещах, но потеря практически всего оказалась большим ударом.

Когда Кейт крикнула: «Гасим свет!» — кто-то почти мгновенно щелкнул выключателем. Я нырнула под тонкое армейское одеяло. Раскладушка не была мягкой, и ее ни под каким видом нельзя было назвать удобной — раскладушки вообще дерьмо, — но я так устала, что любая возможность отдохнуть казалась счастьем.

Слева от меня уже уснула Ракель. Здесь она спала гораздо лучше, чем когда-либо в «Вечной ночи».

Справа, невидимый за медленно колыхавшейся белой простыней, лежал Лукас.

Я представила себе очертания его тела, представила, как он выглядит, лежа на раскладушке. Вообразила, как на цыпочках подхожу к нему и ложусь рядом. Но нас сразу заметят. Вздохнув, я отказалась от этой мысли.

Это происходит уже четвертую ночь подряд. И, как и предыдущие ночи, перестав досадовать на невозможность оказаться рядом с Лукасом, я тут же начала тревожиться.

«С мамой и папой все будет в порядке, — убеждала я себя. Слишком уж хорошо мне помнился тот июнь, языки пламени, полыхавшие вокруг, и густой дым. Там запросто можно было заплутать и оказаться и ловушке. Огонь — одна из тех немногих вещей, которые навсегда убивают вампира. — У них многовековой опыт. Раньше они попадали и в более ужасные переделки. Помнишь, что мама рассказывала тебе про Великий лондонский пожар? Если она выбралась из него, она выбралась и из "Вечной ночи"».

Но мама не смогла выбраться из Великого лондонского пожара. Она ужасно пострадала и едва не погибла; папа «спас» ее, превратив в вампира.

В последнее время мои отношения с родителями сильно испортились, но это не значит, что я хотела их страданий. От одной мысли о том, что они ранены и ослабли — или того хуже, — меня начинало подташнивать.

Но я беспокоилась не только за них. Сумел ли Вик выбраться из горящей школы? А Балтазар? Он вампир, а значит, за ним охотится Черный Крест или его чокнутая мстительная сестра Черити, едва не помешавшая мне, Лукасу и Ракель убежать. А бедняга Ранульф? Он тоже вампир, но такой кроткий и не от мира сего, что мне легко было представить, как охотники Черного Креста убивают его.

Я не знала, как у них у всех дела. Может, никогда и не узнаю. Решив бежать с Лукасом, я понимала, чем рискую. Но это не значит, что мне это нравилось.

В желудке заурчало. Я очень хотела крови.

Застонав, я повернулась на своей раскладушке на другой бок и понадеялась, что усну. Это единственный способ унять страхи и голод хотя бы на несколько часов.

Я потянулась за цветком, но, едва прикоснулась к нему кончиками пальцев, он почернел и завял.

— Не для меня, — прошептала я.

— Нет. Есть кое-что получше, — сказала девушка-призрак.

Сколько времени она уже здесь? Кажется, она всегда была рядом. Мы вместе стояли на территории академии «Вечная ночь», а над головой собирались темные тучи. Горгульи сердито смотрели с внушительных каменных башен. Ветер развевал мои темно-рыжие волосы. Несколько листьев, подхваченных бурей, пролетели сквозь аквамариновую тень привидения. Девушка вздрогнула.

— Где Лукас? — Почему-то предполагалось, что он тоже должен быть здесь, но я не могла вспомнить почему.

— Внутри.

— Я не могу туда войти. — И не потому, что боюсь. Просто мне почему-то казалось, что войти в школу невозможно, но я тут же догадалась почему. — Этого не может быть. Академия «Вечная ночь» сгорела. Теперь ее не существует.

Привидение склонило голову набок.

— Когда ты говоришь «теперь», какое время ты имеешь в виду?

— Подъем!

Этот крик будил нас каждое утро. Пока я моргала, с трудом пытаясь припомнить сон, Ракель спрыгнула со своей раскладушки, на удивление энергичная.

— Вставай, Бьянка!

— Это всего лишь завтрак, — пробурчала я. Тост с арахисовым маслом не казался мне достойной причиной для спешки.

— Нет, что-то случилось!

Сонная, плохо соображающая, я с трудом поднялась на ноги и увидела, что охотники Черного Креста уже полностью готовы. До утра было еще далеко. Зачем они выдернули нас из постелей посреди ночи?

О нет!

Внутрь вбежала Дана и прокричала:

— За оружие, быстро!

— Вампиры, — прошептала Ракель. — Они пришли.

Глава вторая

Вокруг меня все мгновенно пришло в движение. Охотники Черного Креста хватали арбалеты, колы и ножи. Я быстро натянула джинсы, чувствуя, как напряглось тело.

Ни под каким видом я не собиралась вступать в это сражение. Ни за что! Может, я и решила не становиться вампиром, но это не значит, что я готова присоединиться к группе фанатиков, зверски уничтожающих вампиров. Кроме того, сейчас вампиры явились сюда не потому, что они сумасшедшие убийцы, завоевавшие нежити дурную славу. Они наверняка из академии и хотят восстановить справедливость после того, что случилось со школой, — а может быть, стараются спасти меня.

Но если они попытаются ранить Лукаса? Неужели я смогу стоять в стороне, если они нападут на человека, которого я люблю?

Рядом со мной Ракель трясущимися руками взяла кол.

— Вот оно. Мы должны быть готовы!

— Я не… я не могу… — Ну как ей это объяснить? Невозможно.

Из мужской половины появился Лукас, в не заправленной в джинсы рубашке и с взлохмаченными после сна волосами.

— Вы двое не пойдете с нами, — сказал он. — Вы к этому не подготовлены. — Он посмотрел мне в глаза, и я увидела: он понимает и остальные причины, по которым я не могу принимать участие в бою.