Дженнифер Арментроут - Сладко-горькая любовь Страница 3

Потрясающе выглядеть перед мужчиной, предъявившем на тебя права, было нашей традицией. Весь этот ритуал был варварским, абсолютно неправильным во всех его проявлениях. Отчасти я понимала необходимость спаривания и продолжения рода. Наша раса была на грани вымирания, а деяния Стражей поддерживали баланс добра и зла, и бла-бла-бла. Но с другой стороны, меня мучил вопрос, почему я должна подписываться на что-то, что в один прекрасный день приведет меня к неминуемой гибели.

Нам давали семь дней после того, как мужчина предъявил на тебя права, чтобы согласиться или отказаться; убедиться, что оба понимают, что пара создается на всю жизнь. У нас не было таких понятий как "расставание" или "развод". Мы не обязаны соглашаться и мужчина, пристыдившейся на глазах у всего клана, вынужден принять отказ. Мы могли отказываться до тех пор, пока не почувствуем желания согласиться, и были такие Стражи, например, как Клаудия. Она до сих пор не встретила мужчину, с которым бы захотела образовать союз, но...

Но мой отец огласил свое намерение по поводу создания моей пары с Дезом три года назад. В ночь перед исчезновением Деза.

Я сделала глоток воздуха, но платье было затянуто слишком туго, оно сжимало мою грудь.

- Вернулся, - прошептала я. Не знаю, почему я почувствовала необходимость сказать это вслух. Может, потому что его возвращение казалось таким нереальным.

Отражение Даники появилось за моим плечом. Наши черт лица были невообразимо похожи, за исключением того, что Даника была более молодой моей версией.

- Вернулся.

С силой зажмурившись, я досчитала до десяти.

- Ты видела его?

- Нет.

Почему я спрашиваю об этом? Меня это не интересует.

Даника положила руку на мое плечо.

- Все ждут внизу. Весь клан в сборе.

Клан мог спрыгнуть с вершины горы Алгонкин.

Распахнув глаза, я не увидела ни своего отражения, ни сестры. Перед глазами пронеслись воспоминания меня и Деза; воспоминания, о которых я не хотела думать, но каждый раз, когда они всплывали, я не могла их остановить.

Дез - крошечное имя, которое я не могла даже произнести - был членом клана Западного Побережья, и наши дороги никогда не должны были соединиться. Но когда ему было десять лет, весь его клан был уничтожен в жестоком нападении демонов. Он оказался в Нью-Йорском клане только благодаря тому, что у его матери были связи. В свою первую ночь, что он провел у нас, он был рассержен и одинок, словно дикое загнанное в угол животное. Он был в своем истинном обличье, шипел и царапал любого, кто пытался к нему подойти. Пока мой отец не видел, я предложила ему пудинг, который подали на ужин.

Сначала Дез не желал иметь ничего общего со мной. Забившись в задней части библиотеки, он сильно ударил меня своими когтями, чуть ли не раздирая кожу до костей. Волна страха пробежалась дрожью по моему телу, но я испытывала к нему слишком сильную симпатию и волнение, и не могла наотмашь убежать от него. Наоборот, я осторожно присела на безопасном расстоянии и начала без умолку тараторить о всякой ерунде, какая только приходила на ум. Я часы напролет рассказывала ему о своих куклах, уроках и любимых книгах, прежде чем он осмелился взять мой пудинг. После он попросил еще, и мне каким-то чудом удалось уговорить его пойти на кухню. Я провела с ним всю ночь, пока он ел все то, что ему предлагал повар. Я как зачарованная наблюдала за этим таинственным незнакомцем.

И после этой ночи мы были неразлучны последующие восемь лет.

Где бы он ни был, я была рядом с ним и наоборот. Он был со мной, когда я совершила свой первый полет над горами; я была с ним, когда он впервые сломался и оплакивал потерю своего клана, своей семьи. Мы были вместе, когда я впервые поранила крыло и плакала навзрыд как глупый, рассерженный ребенок; Дез был тем, кто следил за моей безопасностью и заботился обо мне. Я наблюдала за ним, когда он в шестнадцатилетнем возрасте учился водить, а когда мне исполнилось пятнадцать, он сказал, что мы всегда будем вместе, чтобы не встало на нашем пути.

Сейчас мне было восемнадцать, а ему исполнилось двадцать один. Он нарушил свое обещание самым ужасным образом.

- Ты не можешь провести здесь всю ночь, - спокойные рассуждения Даники ворвались в мои мысли. - Дез ждет тебя.

Я резко развернулась, заставив ее отскочить назад.

- Мне наплевать.

- Нет, тебе не наплевать.

- Ты заблуждаешься.

- Но ты любишь его.

Острая боль пронзила мою грудь.

- Любила, - прошептала я в ответ.

Это было чистейшей правдой. Я полюбила его в тот момент, когда поделилась с ним пудингом. Когда мой отец объявил, что Дез дал свое согласие спариться со мной, когда мне исполнится восемнадцать, я была счастлива как никогда. Я была молода. И глупа. Когда на следующий день Дез исчез, я испытала неописуемую душевную боль, которая, как мне тогда казалось, полностью поглотила меня. Для меня он был чем-то большем, чем просто возлюбленный. Он был моим лучшим другом, моей опорой, моим миром.

Даника заправила волосы за уши, прислонившись к моей кровати.

- Неужели, по истечению семи дней, ты откажешь ему?

Поднявшись, я удивилась, что мои ноги до сих пор держат меня, и шагнула вперед. Платье шелестело под ногами, заставляя меня тосковать по джинсам.

- Я не могу его простить, - мои руки сжались в кулаки. – Он думает, что может просто взять и появиться? Да еще и заявив, что хочет быть со мной после того, что сделал? Пошел он к черту!

Даника изогнула бровь.

- Ты еще не разговаривала с ним. Ты не знаешь, что заставило его пойти на такой шаг.

Я прищурилась.

- Кое это имеет значение? На чьей ты стороне?

- Конечно же, на твоей. Пойдем. Давай покончим с этим, - оттолкнувшись от кровати, она подтолкнула меня к выходу из комнаты, который вывел нас в длинной коридор. – Счастливое воссоединение обещает быть неловким. Я рада, что не на твоем месте.

- Ну, спасибо, - пробормотала я. Мое сердце билось как сумасшедшее.

- Ты прекрасно выглядишь, - сказала Даника, не очень нежно толкая меня к лестнице.

Интересно, есть ли у меня в запасе время, чтобы хорошенько перепачкаться в грязи? Меньше всего мне хотелось выглядеть для Деза по-особенному. Мне пришлось сильней ухватиться за перила, потому что из-за нервного напряжения я не могла вздохнуть полной грудью. Или же это все было из-за платья? В любом случае, я не могла дышать.

С первого этажа до нас доносился шум голосов, и, спускаясь по лестнице, я отчаянно попыталась определить, кому они принадлежат. Кровь стучала в ушах, во рту пересохло, а я тем временем ступала на пол второго этажа. Я хотела наклониться и посмотреть вниз, но Даника схватила меня за руку и повела к оставшимся ступеням.