Бек Макмастер - Моя блестящая леди (ЛП) Страница 3

Взрыв стал ужасным ударом для аристократического Эшелона. Там собрались все именитые голубокровные, включая принца-консорта и его человеческую королеву. Если бы нападение удалось, то уничтожило бы почти всех паразитов-голубокровных в Лондоне, оставив лишь рабочий класс — людей. Они смогли бы снять с себя ярмо. Больше не было бы никакой кровавой дани и рабов. Их больше не подавляли бы армии металлогвардейцев.

Смелый план.

Если бы он только сработал.

На секунду Розалинда пожалела, что не додумалась до подобного, но несколько механоидов, которых она год назад спасла из душных анклавов, наняв себе в помощь, поступили так без ее ведома. Полгода она ратовала за терпение, пока мехи шептались, что она слишком мягкая, недостаточно беспощадная, чтобы возглавлять гуманистов. В итоге они взяли дело в свои руки. Розалинда попыталась не допустить взрыва, но опоздала и не успела спасти своего младшего брата Джереми. Вместо этого мехи его использовали, наплетя всяких сказок о величии, послав доставить бомбу на место.

Это была катастрофа. Теперь в Эшелоне поняли, какую угрозу представляют гуманисты. Розалинде пришлось отослать людей, оставшихся у нее в подчинении, когда на город опустилось военное положение, а за их головы назначили плату. Вместе со старшим братом Джеком ей пришлось скрываться и отчаянно искать какие-нибудь сведения об участи Джереми.

От механоидов, которые предали ее, и многих других гуманистов не осталось и следа. А Розалинду глодало лишь отвратительное чувство вины. Она знала, что Джереми восхищался командиром мехов Мендичи и его братом Мордекаем, но не пресекла это поклонение. Слишком увязла в делах гуманистов и достижении личных целей, чтобы заметить происходящее в своей семье.

Сталь зазвенела от удара об камень. Розалинда развернулась, подняв перед собой кулаки в защитном жесте. Она внимательно разглядывала темные уголки. Ночной ястреб ведь не последовал бы за ней сюда? Для таких созданий, как он, анклавы опасны.

Под ее пристальным взглядом ничто не шевелилось. Вдалеке от паровой сварочной установки полетели искры, но никого видно не было.

«Но это не значит, что его тут нет».

Она принялась осторожно и медленно отступать, рассматривая тени. Розалинда не понаслышке знала чувство опасности. Она была ребенком-шпионом, убийцей, и годы подобной работы приучили ее ощущать, когда за ней следят, а когда — нет.

— Ты умен, — раздался прохладный голос позади нее.

Розалинда развернулась, подняв кулак. Ночной ястреб схватил ее руку жесткой хваткой, едва поморщившись от удара.

— Но это ожидаемо, — прошептал он, глядя на нее сверху вниз. Его пальцы жестоко стиснули ее правую руку.

— Жаль, не могу ответить тем же, — задыхаясь, выпалила она, намеренно понижая голос. Откуда, черт побери, он взялся? — Не так уж мудро сюды пробираться.

Она снова дернулась, но сдвинуть Линча с места не удалось. Красное зарево осветило его лицо: резко выраженный разлет бровей и ястребиный нос. Он походил на дьявола: твердые жестокие губы и сердитые глаза. Грудь закрыта твердым черным щитком — броней Гильдии Ночных ястребов.

— Мы с тобой оба знаем, что я смогу убить механоидов, если они сюда явятся. — Линч говорил тихо, но серьезность в его голосе заставляла прислушиваться.

Он нечасто повышал тон и ожидал, что его приказ исполнят. Его редко разочаровывали.

— Ага, — согласила она и согнула средний палец левой руки. Там был спрятан тонкий шестидюймовый клинок, который сейчас беззвучно пронзил перчатку — одно из многих усовершенствований, которые проделали с ее кистью. Ударь им мужчину и насадишь его, будто на вертел. — Но я говорила не о них. Эт мой мир, а не твой.

Розалинда резко ударила, налегая всем телом. Линч схватил ее за запястье, дернув в сторону, так что лезвие прошло по ребрам, а не вонзилось между ними. Отпихнув противника, Линч прижал пальцы к ране и увидел на них черную кровь. В дневном свете она была бы синевато-красной — именно за этот оттенок подобных ему и прозвали голубокровными.

Он поднял голову. В бледных напряженных глазах горела жажда мести. Кровь в жилах Розалинды застыла, и мятежница выхватила из сапога нож, чувствуя его знакомую тяжесть в правой руке.

Линч резко вздохнул и оторвал взгляд от покрытых кровью пальцев.

— Это было глупо.

Тени шевельнулись. Розалинда дернулась и ударила ножом туда, где ждала нападения. Он схватил ее за руку и нажал большим пальцем на нерв на кисти.

— Черт тебя подери, — выругалась она, выпустив нож из ставшей бесполезной конечности.

Розалинда знала сотню способов обезоружить мужчину. Но ей заломили руку за спину и впечатали лицом в кирпичную стену. Похоже, ни один из этих способов не важен, потому что Линч их все знал.

Его сила ужасала ее и воодушевляла. «Вот он равный противник», — подумала она с трепетом. Враг, которого ей, пожалуй, не победить.

Черные точки поплыли у нее перед глазами, но она не вскрикнула. Вместо этого расслабилась, и боль начала медленно угасать, словно когда нажимаешь большим пальцем на твердый узел мышц. Розалинда знала боль, будто старую подругу, и в свое время испытала кое-что намного хуже. Мучения ее не пугали. Если честно, Розалинда даже обрадовалась. Физическую агонию она могла преодолеть, в отличие от душераздирающего безнадежного страха, который нападал при мысли о пропавшем брате.

Линч прижался к ней твердым телом, уткнув колено в ноги. Не пошевелиться, да и бежать некуда. Очень уж ловко он ее поймал. Но у нее еще оставался козырь в рукаве, последний туз.

Линч застыл, а потом отвел ее механическую руку от стены и принялся разглядывать. Бесполезные пальцы широко раздвинулись, когда он коснулся точки давления в стальных сухожилиях, поворачивая кисть то одной стороной, то другой. В Розалинде вспыхнула ненависть.

— Ага, я — мех, — прошипела она.

Большим пальцем он провел по выскочившему из перчатки ножу. Под тканью едва просматривалась сияющая сталь ее руки. Розалинда не пыталась скрывать свой протез под синтетической кожей, потому что та никогда не выглядела настоящей ни на вид, ни по цвету, ни по структуре. И Розалинде не хотелось подчиняться требованиям Эшелона. К черту их всех! Она человек и должна обладать всеми правами, независимо от того, какое мнение ходило о механоидах.

Линч нащупал фиксирующий механизм, и клинок скользнул обратно в стальную кисть.

— Очень умно, парень. Неудивительно, что ты бьешь, как Молино.

— Отпусти меня, и я еще добавлю.

Между ними повисло молчание, а потом Линч кратко резко рассмеялся, будто давно уже не встречал ничего забавнее.