Сьюзан Кей Куинн - Открытые мысли Страница 3

Когда я закончила, Рафаэль по-прежнему склонялся над книгой, темные локоны свисали на лоб. Он исследовал глубину боли Эстер. За лето его оливковая кожа загорела, губы были поджаты, потому что он был сосредоточен. Я подумала, каковы его брови: мягкие или жёсткие? Его ослепительная улыбка заставила меня вернуться к своей книге.

Было несправедливо, что каждая вторая девушка знала больше о том, о чем он думает, чем я.

Если я изменюсь, вещи станут другими. До этого, как нулевая, я ничего не значу. Некоторые, например, Шарк Бой, получают удовольствие от нулевых девушек, но ни один нормальный парень не захочет быть с тем, у кого умственное отклонение. Это, как знакомство вашего друга с двенадцатилетней сестрой.

Если я не изменюсь, парни будут как колледж — опыт для других людей, в то время, как у меня, была бы жизнь нулевой. Я выбросила эту мысль из головы.

Ученики стали разворачивать свои столы, и я поняла, что мы объединяемся в пары. Мне повезло, что рядом Раф, потому что никто не хотел быть в паре со мной.

— Что случилось? — спросила я.

— Мы должны обсудить символ на дверях тюрьмы Эстер — розы, — Раф старался говорить тихо, но двое читающих бросили на него недовольные взгляды.

— Даже сам автор не знает, что это означает.

— Ну, я думаю, мы умнее его, — Раф подвинулся ближе, чтобы мы могли говорить шёпотом. Я листала бумажную книгу, стараясь не обращать внимания на руку Рафа поблизости, но было трудно сосредоточиться, когда он был так близко.

— Так какая у тебя теория, Футбольный Киборг?

— Эй, — Раф притворился оскорбленным. — Я больше, чем спортивная машина.

— Да. У тебя также ужасный музыкальный вкус.

— Как будто у тебя нет песен Кантоса Сина на плеере.

— Как угодно, — но я улыбнулась. — Так что, роза?

Он наклонился и сказал в шутливо-серьёзном тоне.

— Я думаю, это значит, что она любит цветы, — меня душил смех, но я старалась не привлекать внимание мистера Ченса. Когда мы закончили, то провели остаток занятия погруженными в чтение, листая бумажные страницы, пока не заскрипели сидения, нарушая тишину. Раф улыбнулся и попрощался, группа девушек перехватила его впереди. Я старалась не смотреть на это и выскользнула за дверь.

Моя бывшая подруга Трина и темноволосая девушка, согнувшись над телефоном в комнате для девочек, просматривали актуальные вопросы Вселенной.

Я фыркнула, проходя через зал, но не привлекла их внимания. Зато меня удостоили взглядом другие ученики. Они расположились на пять ступенек ниже Трины и улыбались мне так, словно я была их будущей едой.

Шарк Бой и Джуниор.

Глава 3

Я резко отвернулась от Шарк Боя, Джуниора и их глумливых ухмылок.

Раф и группа его поклонников продолжали свой путь по коридору. Я поспешила вперед, чтобы слиться с ними. Никто не заметил меня, даже Раф. Мысли Шарк Боя не должны были перекрыть мысленный шум зала. Если он прикоснется ко мне в открытую, он нарушит правило «Никаких Прикосновений», но это не остановило его в автобусе. Если он попробует предпринять что-то подобное, Раф поможет мне от него отбиться.

Симус объяснил правило «Никаких Прикосновений»: после того как изменяешься, обмениваешься чувствами при прикосновении. Это была вся информация, которую я получила прежде, чем мой брат покраснел и выбежал из комнаты, но это объясняло, почему все сохраняли дистанцию между собой и в общественных местах посылали воздушные поцелуи на большом расстоянии.

Не то, чтобы я знала много о том, что конкретно происходит.

Я не рискнула оглянуться назад, пока наша группа не завернула за угол. Шарк Бой и его друг сдались, вероятно, ожидая, когда в их мысли будет вовлечено как можно меньше свидетелей. Моё сердце не переставало стучать, пока я не была в безопасности, сидя на биологии.

Мне удалось пережить остальные мои утренние занятия. Резкий рост влажности в окрестностях Чикаго Нью-Метро, и мои джинсы прилипали к ногам.

Хорошо, ношение джинсов в августе — моя вина.

После обеда я надеялась на «Алгебру 2». Я была лучшим новичком у мистера Баркли в классе «Алгебра 1», и мне удалось сдать Геометрию. Все письменные работы он сравнивал с игровым полем.

Я вошла в класс прямо перед звонком и улыбнулась мистеру Баркли, когда проходила мимо его стола. Его неожиданная улыбка в ответ отвлекла меня, и я споткнулась о рюкзак, оставленный, как мина, в центре прохода. Затем произошло сразу три вещи: я упала вперед, ухватилась за край стола, чтобы удержаться, и приземлилась на колени Саймона Зегана.

Падение и остановка себя столом — хорошо.

Приземление на Саймона Зегана — ужасная катастрофа. Наши руки — спутанные, липкие от жары. Он отскочил назад, спихивая меня с колен.

— Осторожнее, нулевая!

Я вскочила, избегая приземления на пол лицом, но из моего рюкзака высыпалось все содержимое. Я была рада, что никто не мог слышать ругательств в моей голове. Вокруг ученики смотрели так, словно думали, что я демон, поэтому я наклонилась собрать свои вещи.

Как будто я могла прыгнуть на них.

Когда я, наконец, собрала свои, к счастью, неповрежденный планшет и помятую бумажную книгу, которую дал мистер Ченс, я повесила пустой рюкзак на свободное плечо.

Я остановилась, чтобы пронзить Саймона взглядом.

При нормальных обстоятельствах я не была бы такой смелой. С его черными, прямыми, как стрела, волосами и тёмными, пронзительными глазами Саймон казался немного опасным. Он никогда не попадал в реальные неприятности, насколько я знаю, но он тусовался с теми, кто не особо стремился получить высшее образование.

К несчастью для Саймона, я уже исчерпала на сегодня норму самовлюбленных мальчиков. Поэтому я посмотрела на него, а он в ответ взглянул так, как будто хотел просверлить у меня в голове дыру. Потом на его лице появилось странное выражение, будто он был озадачен тем, что я сказала, хотя я прикусила свой язык и ничего не говорила.

В чем его проблема?

Конечно, я нарушила правило «Никаких Прикосновений», но я была нулевой. Мое случайное столкновение с Саймоном не могло на него повлиять. Если только он не был похож на Шарк Боя и не любил охотиться на девушек, которые не изменились. Саймон развалился на стуле и отвел взгляд, ему же лучше. Я заняла место позади него, и надеялась, что он почувствует холод моего взгляда.

Я выпрямилась, когда мистер Баркли послал на наши планшеты информацию, и погрузилась в синусы и косинусы.

Мистер Баркли ходил между рядами и постукивал кончиком пальца по тыльной стороне руки каждого ученика. Некоторые богатые дети были одеты во «вторую кожу», и мистер Баркли терпеливо ждал, пока они стащат длинные перчатки, доходящие до локтя. Сенсорная проверка была в новинку, и не нарушала правило «Никаких Прикосновений». Я хотела бы, чтобы у меня была возможность узнать настоящие мысли Симуса.