Любовь в Академии Магии (СИ) - Митро Анна Страница 3

— Мисс Авалон? Леа, — в палату вошел лекарь. — Осваиваетесь? Очень рад.

— Да, смотрю фотографии, читаю новости, — улыбнулась Люба и послала Гесриэлю теплую улыбку: «Все же он заботится обо мне, не смотря на первые грубые слова. Какой умница, мне нравиться это тихое обожание. Да-да, я рада, что ты в восторге от меня», — эльф на мысленный посыл женщины ответил чуть затуманенным умиленным взглядом, от чего где-то в душе заворочался червячок сомнений, но Люба решила не обращать на это внимание.

— Конечно, Леа, — мужчина подсел к ней и взял за руку. — Возможно, именно они дадут толчок к прорыву воспоминаний. Вы замечательная, — он завис, поглаживая её ладонь, потом посмотрел на собственные действия и вдруг словно проснулся. Вскочил и отступил к двери. — Медсестра принесет вам поесть, а я зайду завтра, если повезет, то с ректором. Не скучайте, — и, бросив ласковый взгляд, эльф скрылся за дверью.

— Все же странное поведение, — пробормотала женщина и уткнулась в визор, решив просмотреть детский курс по обращению с магией. — Добро пожаловать в первый класс, Любовь Павловна.

Прервалась она лишь когда Динь принесла ей ужин и бокальчики с какими-то укрепляющими травами.

***

Практически не чувствуя вкуса еды, Любовь добралась до информации о магии, тут её делили на классы, подклассы и типы. Например, стихийная магия, как класс вполне логично разделялась на подклассы: огненную, водную, воздушную и земную. А вот, допустим, последняя в свою очередь включала в себя типы по взаимодействию с объектом, будь то растительный мир или металлы и минералы. И так было с каждой. Обладатели ментальной магии могли читать мысли или чувства, кто-то даже был способен их внушать, кто-то обладал телекинезом, а кто-то просто общался с животными. Даже некроманты отличались друг от друга, были те, кто поднимали мертвецов, а были такие, что вызывали души. Только маги жизни не делились на подклассы и типы, у них все зависело от количества силы, слабые могли только царапины залечить, а самые сильные в паре с некромантом-духовником и с того света вытащить только что умершего человека. Таких лекарей было единицы, и служили они в основном на благо родине, то есть в императорском дворце, в военных частях и академиях, так как дети считались ценностью. Хотя, опять же, смотря какие дети, обычно подразумевались в этой фразе одаренные.

Сидя в обнимку с книжкой на подоконнике, Люба дивилась и поворотам судьбы, и тем, какие подарки её эта самая судьба преподнесла. Она погибла на Земле, но возродилась здесь, не в теле младенца, что было бы ужасно с учетом сохранившегося сознания и памяти, не в теле старухи или, что еще хуже, мужчины, а в теле молодой и красивой девушки. А главное, ей предстоит стать магом с оригинальным даром, а не никому не нужным овощем в районной больнице.

Вот только Люба побаивалась встречи с ректором, ведь Гесриэль сказал, что тот менталист, а женщине очень не хотелось сейчас ни с кем делиться секретом необычного «выздоровления» мисс Авалон.

— Леа, Леа Авалон, — произнесла она вслух. — Надо привыкать. Теперь я не Любовь Павловна, а Леа. И что же мне желать с ректором? Ума не приложу. — Размышляла вслух Любовь. — И поведение лекаря, конечно же, лестно и радует, но что-то с ним не так, — бросив задумчивый взгляд на закатывающееся за лес солнце, женщина спрыгнула с подоконника и забралась под одеяло. — Я подумаю об этом завтра…

Глава 5. Он меня целует, говорит, что любит… Он ректор академии — надо соглашаться…

Утро началось с визита лекаря, что вел себя прилично, но взгляды бросал на Любовь жаркие и жадны.

— Леа… Драгоценная моя мисс, ректор написал, что вернется сегодня к обеду, потому сегодня во второй половине дня ждите нашего визита, — видимо, переживания отразились на лице Любы, потому что он сразу решил её успокоить. — Не волнуйтесь, если вы вдруг почувствуете себя неважно, я остановлю его. Со мной спорить не будет даже высший демон.

— А почему? — разыгралось женское любопытство. В самом деле, чем таким необычным может напугать демона эльф?

— Все время забываю по какой вы здесь причине, мисс Авалон, — с сочувствием посмотрел лекарь. — Маги жизни моего уровня, могут как и вылечить безнадежно больного человека, так и убить абсолютно здорового, без лишнего шума и пыли, при чем доказать воздействие практически невозможно. Если, допустим, обставить все так, что хотел спасти убитого, но не успел, — при этих словах глаза у эльфа как-то странно потемнели, а лицо стало злорадно-мечтательным. — И не важно, какой расы будет противник. И никакие щиты не спасут. Нас ценят и боятся, моя драгоценная мисс.

— Простите. За мою бестактность, — смутилась Любовь Павловна.

— Да что вы, Леа. Все знают об этой особенности, просто делают вид, что не замечают, но я часто вижу ужас в глазах тех, кто знает о моем уровне одаренности. Надеюсь, вы не поддадитесь страху, мне было бы жаль, если б я вызвал у вас неприязнь или тревогу.

— Напротив, мне обидно за вас, такой замечательный чел…эльф, мужчина. С таким внутренним стержнем, — тут Любовь и правда восхищалась им. — Сдерживаетесь, не смотря на все проделки студентов. А ведь давно могли переубивать всех нарушителей дисциплины.

— Такое количество смертей непременно вызвало бы ряд вопросов, — заговорщицким тоном произнес Гесриэль, и они вдвоем расхохотались. — Как же с вами хорошо, но мне пора.

— Я понимаю, работа не ждет, — проводила его женщина, подумав: «Хороший он все же, особенно, когда не выдавливает из себя высокомерность».

***

А ближе к ужину он вернулся. И не один. Когда в палату вошел ректор, Любовь сразу ощутила тяжесть. Будто воздух вдруг загустел. «Вот про таких говорят, демонически красив», — пришло в голову женщине, и она увидела, как мужчина довольно улыбнулся, а черных глазах запрыгали смешинки.

«Вот, черт! — выругалась Люба, и начала мысленно нести чушь: «котята красивые, пить хочется, долго ли я здесь буду? А не, не то. Сколько мальчиков учится на стихийном факультете? Кто красивее: блондинки или брюнетки? А может рыжие?».

Демон скривился как от зубной боли, а давление ослабилось, женщина облегченно вздохнула, но поток мыслей ни о чем останавливать не стала.

— Меня зовут Эсспен Ассгейр, я ректор Академии, мисс Авалон.

— Приятно познакомиться, — выжала из себя Люба, понимая, что с таким магом ей не тягаться. Но отвести взгляд от смуглого, с коротко стриженными иссиня-черными волосами и такими же черными бездонными глазами она не могла.

— Лекарь Аларион озадачил меня тем, что вы выжили, мисс. Да еще и обрели новый дар, — пытливые глаза не то, что раздевали, они буквально сканировали, заглядывая в самые потаенные уголки души.

«Ну уж нет, — подумала Любовь. — Шиш тебе на постном масле, а не мое нутро»

Женщина поморщилась, посмотрев на Гесриэля в поисках поддержки, но тот не заметил ничего предосудительного и был спокоен как слон. А Любовь Павловна читала днем, что первый способ справится с ментальным воздействием это петь про себя песню или читать стихи. Она выбрала первое, вспомнив, как однажды пел ей этот романс Щепкиной-Куперник одногруппник, безнадежно в неё влюбленный. И ведь она потом сто раз пожалела, что отвергла парня.

«Ах, я влюблён в глаза одни,

Я увлекаюсь их игрою…

Как дивно хороши они,

Но чьи они, я не открою.

Едва в тени пустых ресниц

Блеснут опасными лучами,

И я упасть готов уж ниц

Перед волшебными очами.

В моей душе растет гроза,

Растет, тоскуя и ликуя.

Да, я влюблен в одни глаза,

Но чьи они, не назову я…»

Старательно выводила Любовь Павловна, наблюдая, как из зловещей, улыбка демона становится умиленной. А после лицо ректора приобретает серьезность, будто он принял какое-то волевое решение. И через секунду Люба узнала какое…

Его губы впились в её рот, будто он был усталым путником, ведомым жаждой, а она родником, что журчал в тени оазиса.

«Ответить взаимностью или съездить в пах?», — задумалась Люба. — «В пах все же, наверное, не стоит. Ректор как ни как. Но и поощрять тоже не желательно. Обездвижить бы его».