Снег на песке (СИ) - "Мурзель" Страница 3

— Стой, — приказал капитан. — Повернись!

Она подчинилась. Умберто уселся в кресло у стены, обшитой ореховыми панелями.

— Сними мне сапоги!

Бьянка застыла в замешательстве. Прислуживать этой гнусной скотине? Подвергнуть себя такому унижению? Ее начало подташнивать, ноги подкосились.

— Ты что, курва, не расслышала? Я сказал: сними мне сапоги! — Умберто лениво повел пистолетом в сторону двери. — Или мне позвать твою сестричку? Это ведь твоя сестричка, не так ли?

Бьянка молчала.

— Отвечай, сука, когда я спрашиваю!

— Да, — глухо выдавила она.

— Хорошо. А теперь — исполняй приказ!

Она медленно опустилась перед ним на колени. Капитан вытянул ногу перед ее лицом. Бьянка ухватилась за потертый кожаный сапог и с усилием стащила его с голени. В нос ударила вонь потных ног, к горлу подкатил тошнотворный ком. С трудом поборов отвращение, она стянула и второй сапог.

— Хорошо, молодец! Люблю, покорных баб. Теперь — поставь их в угол! — капитан дернул пистолетом. — И почему такое кислое лицо? Твоя сестренка, кажись, поласковее будет.

— Оставь ее в покое! — процедила Бьянка, поставив сапоги туда, куда он ей указал.

— Это зависит от того, насколько мне понравишься ты, — ухмыльнулся капитан. — Раздевайся!

Глава 3

Сердце заколотилось где-то в горле, между лопаток выступил холодный пот. Вот оно. Началось. Неужели ее первый раз с мужчиной будет именно таким? С этой жирной свиньей, насильно, против воли.

— Я должен повторять? — нетерпеливо прищурился Умберто. — Живо раздевайся!

Дрожащими пальцами Бьянка начала расшнуровывать корсаж. От волнения она не сразу смогла справиться с узлом.

— Позволь, я помогу, — капитан поднялся с кресла, выхватил кинжал и одним махом перерезал шнуровку.

— Теперь сама, — ухмыльнулся он, усаживаясь назад.

Бьянка сняла корсет и развязала тесемки верхней юбки. Та упала к ее ногам. Затем она принялась расстегивать блузу. Тело била крупная дрожь, руки тряслись.

— Что ты копаешься? — недовольно процедил Умберто. — Я всю ночь буду ждать?

— Подождешь, — тихо огрызнулась она.

— Что ты сказала, сука?

— Ничего.

— Снимай уже свое тряпье, да поживее!

Блузка соскользнула с плеч, и Бьянка осталась в одной нижней юбке, стыдливо прикрывая руками обнаженную грудь. Умберто подался вперед, его глаза заблестели в тусклом свете фонаря, а губы похотливо приоткрылись.

— Снимай все! — приказал он.

Бьянка судорожно вздохнула, развязала тесьму нижней юбки, и замерла, не решаясь отпустить ее.

— Снимай, шлюха! — прорычал капитан.

Юбка упала на пол, и на Бьянке не осталось ничего, кроме туфель и чулок. Она прикрылась руками. Лицо пылало от унижения.

— Опусти руки, тварь! Живо!

Сгорая от стыда, Бьянка повиновалась. Капитан вперил в нее полный вожделения взгляд.

— Красивая, сука, — медленно протянул он, жадно ощупывая глазами ее тело. — Теперь подойди к кровати и сунь руки в петли.

— Что? — не поняла Бьянка, умирая от страха.

— Делай, что я говорю!

Она повернулась к кровати и в ее массивном изголовье заметила металлическое кольцо, с которого свисали два ремня, завязанных в виде петель. О боже! Если этот мерзавец привяжет ее, она окажется совсем беспомощной! Он сможет делать с ней все, что заблагорассудится, а она даже не сможет себя защитить.

— Пожалуйста, не надо! — взмолилась она. — Давайте так!

— Выполняй мои приказы! — взревел Умберто. — Или твоя сестричка более сговорчива? Мне привести ее?

— Нет!

— Тогда делай, что я говорю!

Бьянку трясло от страха, слезы градом катились по щекам. На негнущихся ногах она подошла к кровати и легла, содрогнувшись от прикосновения холодного атласа к обнаженной спине. Руки скользнули в широкие петли над головой.

— Хорошо! А теперь повеселимся, — капитан подошел к ней и затянул ремни. Жесткая кожа грубо впилась в ее запястья.

Он неспешно снял пояс и расстегнул штаны, а затем тяжело навалился сверху, дыша перегаром в ее лицо. Бьянка вздрогнула и зажмурилась.

— Не дергайся, сучка! — прошипел Умберто. — А ты красивая! Как моя жена. Все красивые бабы — бляди. Моя мне рога наставляла, пока я в море ходил, тварь такая! Знаешь, что я с ней сделал? Нет? Хочешь, покажу?

Бьянка отчаянно замотала головой. Это какое-то безумие!

— Раздвинь ноги пошире, — приказал капитан. — Или мне позвать твою маленькую сестричку, чтобы она подержала тебя за ляжки?

— Не надо, — пролепетала она, раздвигая бедра.

Умберто принялся жадно шарить по ее телу. Огрубевшие ладони стискивали грудь, толстые пальцы больно выкручивали соски. Бьянка лежала с отчаянно бьющимся сердцем, от страха она не могла даже дышать. Мышцы свело от напряжения, по лбу градом катился пот.

Капитан грубо схватил ее за ноги.

— Давай, сука, согни колени! Вот так!

Он опустил руку, и Бьянка ощутила, как заскорузлые пальцы пытаются проникнуть в нее, царапая нежную плоть острыми заусенцами. Ее била дрожь. Она попыталась отстраниться, но Умберто крепко придавливал ее к постели тяжестью своего тела.

— С тех пор, как эта тварь мне изменила, не стоит у меня на красивых баб, — проскрипел он. — Надо тебя слегка подрихтовать.

— Что? — еле слышно прошептала Бьянка.

В его руке блеснул кинжал. В следующий миг он приставил лезвие к ее лицу. Она невольно отпрянула, но он крепко схватил ее за волосы.

— Хочешь, сделаю тебе улыбку до ушей? А, сука, хочешь?

— Нет! — выдавила она.

— Что? Не слышу?

— Нет, пожалуйста!

— Да, проси! Хорошо проси! Моя жена тоже просила! Ползала на коленях! Обещала любить до гроба… сука…

Кинжал вдавился Бьянке в скулу. Она почувствовала, как острие прокалывает кожу. У нее перехватило дыхание, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди.

— Что? Я не слышу!

Умберто слегка провернул лезвие в ране, причиняя Бьянке мучительную боль. В его глазах плескалось безумие.

— Пожалуйста! — взмолилась она.

Его пожелтевшие зубы обнажились в гнусном оскале.

— Хорошо! Молодец! — он убрал кинжал от ее лица. — Раздвинь ноги, сучка!

Она повиновалась. Капитан навалился на нее, и Бьянка ощутила, как что-то твердое уперлось ей в промежность, напирая так сильно, что ей показалось, будто ее протыкают тупым копьем.

— Ты меня почти убедила, — осклабился Умберто. — Почти…

Кинжал вдруг снова мелькнул в его руке. Одним движением он разрезал Бьянке щеку от скулы до подбородка. Кожу будто обожгло. Бьянка вскрикнула, теплая кровь заструилась по лицу. В тот же момент его член резко вошел в нее. Внутри все взорвалось от боли, сердце заколотилось как бешеное, из глаз ручьями потекли слезы.

Капитан насиловал Бьянку с животной яростью. В своем безумии он был похож на дикого зверя. Он двигался в ней так резко, что внутри все разрывалось от боли, а его ладонь скользила по раненой щеке, размазывая кровь по ее лицу. В нос бил резкий запах крови и перегара, и от всего этого кошмара Бьянка почти лишилась чувств.

Через несколько бесконечных минут насильник утробно зарычал, пару раз судорожно дернулся и замер, уткнувшись носом в ее липкие от крови волосы. Его массивное тело всей тяжестью навалилось на Бьянку, и она почти задохнулась, распластанная под ним на кровати.

Вдруг с громким стуком распахнулась дверь.

— Какого черта! — недовольно прорычал Умберто и поднял голову.

Бьянка скосила глаза и увидела Пабло. Тот в свою очередь взглянул на ее залитое кровью лицо. Его взгляд вспыхнул яростью.

— Ах ты выблядок поганый! — гневно воскликнул он, обращаясь к капитану. — Опять за свое, вонючий ты извращенец! Сколько уже товара испортил, крыса гальюнная!

— Не твое дело! — огрызнулся Умберто.

Он поднялся с постели и принялся застегивать штаны. Бьянка смогла, наконец, вдохнуть.

— Не мое дело? — злобно переспросил помощник. — А чем платить экипажу — тоже не мое дело? Люди хотят свою долю. Что я им скажу? «У вашего капитана хер не стоит, если он девку ножом не потыкает? Он испортил весь товар, а вы сосите хрен у морского дьявола?»