Останутся только носители - Кристофер Сиб Страница 3

Двадцать третьего проигнорировали. Не до бредовых теорий сейчас.

45-й: Я предупреждал.

15-й: Исключен из чата. Бан на неделю за оскорбление администрации.

Завтра вечером я об этом пожалею. И чего мне не сиделось молча?!

А Первая-то меня защищала. Нечасто она против Сорок пятого идёт, а тут вступилась.

С чувством тревоги, разбавленным растекающимся по конечностям теплом от комментария Первой, я заглушил генератор, спустил его в квартиру, и улёгся спать.

4

В комнате, где я ночевал, стояло два старёхоньких диванчика, из которых сыпалась рыжая пыль. Над спинкой одного кто-то на обоях ручкой накарябал имя: «Вован». Над спинкой второго – «Колян». Я занял первый диван, и теперь угрюмо пялился на неровные, почти выцветшие буквы. Сидел так уже минут двадцать, с тех пор как проснулся.

Наверное, здесь когда-то жила счастливая семья: мамаша-домохозяйка, папаша-кормилец, да два брата-акробата. И все они вместе собирались по праздникам за большим раздвижным столом в зале, смотрели телик, а в выходные ходили на пляж загорать.

Интересно, умерли они тоже вместе?

Скорее всего нет. Это одна из немногих квартир, где я не нашел костей.

Люди в этом доме оказались законопослушными – остались в квартирах, когда объявили карантин. Но и до них Старичок Си добрался. Не сразу, но всё же – соседи из магаза вернулись и через вентиляцию вирус передали (не специально, конечно), а может кто-то на балкон покурить вышел, на втором этаже, и остальных потом заразил…

Где же ты был, Вован, когда вирус твою семью выкашивал? Успел попрощаться? Я вот в горах был… и не успел.

Смахнув некстати накатившие слёзы (что-то я расклеился), натянул маску с перчатками, и отправился на речку – сегодня у меня банный день. Мыться чаще двух раз в неделю не получалось – боялся, что выше по течению в это же время намывает свои прелести носитель, а я его заразу подхвачу. По этой же причине устроил себе помывочную на пляже, чтоб в обе стороны река далеко просматривалась.

Закончив с водными процедурами, пошел город исследовать – вдруг что-то полезное для выживания найду. Желательно – оружие. Но рабочего огнестрела мне пока не попадалось. Только ржавые ружья да остатки дробовиков в магазине для охотников. С набережной, через двор местного пивзавода, вышел на улицу Красина, а оттуда по Гоголя двинулся к центру.

Тут и там виднелись белые кресты – это я помечал мелом уже проверенные дома. Но сейчас эти метки казались мне покосившимися надгробиями. Сухой ветер гонял пыль по растрескавшемуся асфальту, завывая в разбитых окнах и пустых остановках. Скрипели, покачиваясь на металлических ножках, урны с облупившейся краской. Несколько деревьев упали поперёк дороги. Посреди широченной улицы мне вдруг стало жутко, словно я – букашка, а надо мной занёс грязный сапог некто могучий и невообразимо огромный. Солнце изрядно пригревало, но спина моя похолодела. Мир пошатнулся. Я расставил в стороны руки, пытаясь удержать его от вращения, и сам чуть не упал. Ссутулившись, выставив перед собой потные ладони, я рванул к высокому зданию с широким крыльцом.

Прижавшись лицом к шершавому бетону, перевел дух, остановив качку земли. Рядом с этим тёмно-серым великаном я почти не боялся. Он показался мне тёплым, живым. Я даже уловил движение стен, будто здание мерно вдыхало и выдыхало пыльный воздух, соскучившись по ароматам выхлопных газов.

Сколько еще мне сидеть в этом городе? Пока не кончатся припасы? Пока кто-то меня не спасёт? А что, если никто и никогда не спасёт?

Я вспомнил вчерашний самолет.

Кто-то еще, кто-то кроме нас, жив!

И сразу в голове всплыл вчерашний разговор в чате.

Сорок пятый – грёбаный мудила! Теперь неделю новостей о «посылке с небес» не узнаю!

Как же я ошибался.

5

Спустя три дня я устроил шопинг. Ну то есть забрался на склад супермаркета, и таскал оттуда консервы, макароны, гречу и прочие крупы, сахар, да всё, что можно было съесть, во вторую спальню. Там у меня находился склад провизии. Во время пятой ходки заметил движение за углом длинного здания, первый этаж которого занимали трупы продуктовых и парфюмерных магазинов.

Опять косуля.

Облегчённо вздохнув, я уже двинулся к дому, но краем глаза уловил нечто странное. Резко обернувшись (по шее сбежали мурашки), успел ухватить взглядом тень, метнувшуюся за высокое крыльцо.

– Эй! – голос в маске звучал глухо, заскрипев от долгого молчания, словно несмазанная дверь. Я прокашлялся. – Э, какого хрена ты там прячешься?! Я тебя вижу! Выходи!

Опустив на землю истрепавшиеся пакеты с провиантом, я достал из-за пояса лёгкий топорик (всегда ношу его с собой – нож, конечно лучше, но топориком можно и дверь открыть, и крысу зарубить, если твои припасы жрёт).

– Выходи, твою мать! – стараясь орать не сильно истерично, я опять прокашлялся.

Над крыльцом поднялась голова. Крепкая на вид фигурка подростка (а может, девушки?) шагнула в сторону. Я пригляделся.

Девчонка! Это девчонка!

Издалека я увидел только не по размеру большие штаны с карманами по бокам, серую ветровку, прижатую к телу темно-зеленым ремнем в районе груди, ярко-синие перчатки (видать, новые в аптеке стащила) и маску, как у меня, скрывающую лицо.

Я двинулся к ней. Ноги подкашивались, рожа расплылась в блаженной улыбке. Три года не видел ни одной живой души, а тут…

– Еще шаг, и я тебе промеж рёбер стрелу всажу! – долетел до меня решительный голос. По нестройным интонациям было понятно, что она тоже давно не пользовалась голосовыми связками. Если долго живёшь один, перестаешь говорить – всё чаще шепчешь или бубнишь себе под нос.

Когда до незнакомки оставалось метров двадцать, я встал, как вкопанный. В руках у девчонки появился арбалет защитной раскраски. Правда, в городе зелёные и коричневые пятна делали оружие еще заметнее.

– Ты кто? – с трудом проговорил я. Маска вдруг стала тесной, сдавила лицо.

– А ты кто? – не сводя заряженного арбалета спросила девчонка.

– Пятнадцат… – грёбаный Сорок пятый! Запретил нам разглашать свои имена, и до того приучил к этим цифрам, что я теперь стоял, как дурак, пытаясь вспомнить, как меня зовут.

– Пятнадцатый?! – изумилась незнакомка. Я кивнул. Арбалет слегка опустился к земле, словно его потянуло в сон. – Я – Первая, то есть, Алёна.

Мне показалось, что она сейчас кинется меня обнимать (я бы кинулся, не будь у нее в руках оружия), так загорелись глаза, но девушка осталась на месте.

Так мы и стояли пару минут, тупо пялясь друг на друга. И оба лыбились, как придурки, это я точно знал, несмотря на скрытую нижнюю часть лица Алёны.

– Как ты здесь оказалась? – наконец, спросил я.

– Ищу, – Алёна дернула головой, будто отгоняя