Успеть до полуночи - Елена Рейн Страница 3

– Обалдеть! – весело воскликнула Кристина и вытерла пот со лба. – Я даже вспотела.

– Ага… – прохрипела в ответ.

Тут она с прищуром посмотрела на меня и счастливо выдала:

– Успели! И тетрадь я твою не потеряла!

«Мой планшет…» – подумала и быстро скинула рюкзак на снег, начиная рыскать в поисках своего любимчика.

– Ты что?

– Походу… я в саду оставила планшет.

– Что? Ты совсем? Почему оставила?

– Ты же меня напугала, и я…

– Вот только не нужно меня винить! Я как лучше! – моментально начала защищаться подруга.

Резко поднялась и с обидой выдала:

– Да если бы ты не потащила меня в эту усадьбу…

– Я ведь не знала!

– Ну, не знала, а теперь вновь идти туда… – бросила и быстро покидала тетради в рюкзак, закрывая на все замочки. Надеялась, что быстро заберем.

– Вновь идти?! Ты чего удумала?! Ошалела?

– Нужно забрать планшет. Там мои книги.

– Я не пойду, – заявила подруга и отвернулась. – Тетрадь я возьму, потом тебе отдам.

– Понятно…

– Да как так? Сто процентов у тебя где-нибудь в облаке есть или еще где.

– Есть книги, кроме последней. Не успела скинуть.

– Напишешь еще раз.

– Так легко, что ли? И это уже будет не то, да и планшет жалко. Отец в том году подарил. Крутой, я о таком давно мечтала. Кристин, пойдем со мной? – с надеждой попросила.

– Туда? – подруга выпучила глаза и завертела головой. – Ну уж нет! Там непонятно кто, да и мне никак нельзя опаздывать.

– Ты не опоздаешь. Мы быстро.

– Если ты отлично учишься, то меня то и дело на каждой сессии пытаются выпнуть из универа. Я не могу рисковать. Тем более первая пара – английский. Преподша испытывает ко мне особую любовь, вот люто ненавидит. Так что без обид, я полетела в универ.

Если решила, значит, разговаривать бесполезно. Только тратить время. Кристина – хорошая подруга, но ужасная эгоистка. Как-то так…

Тяжело было говорить, ведь возвращаться одной мне было страшно, но все же выдавила из себя:

– Ладно, иди. Я сама.

– Ты сдурела? Куда одна? Там бабка старая!

– Да ладно тебе, возраст не повод шарахаться и убегать, – попыталась успокоить себя и быть безразличной для нее.

– Вдруг это она всю семью замочила и где-нибудь в стенах закатала? Ну а что, видела ее прикид? Такие друиды носили, – отмечая мой открытый рот, она пояснила: – Так я фильм позавчера видела, и там монахи всех мочили. Смотреть не советую, на слабенькую троечку. Так что вот да… опасайся старух в черной одежде.

– Еще будут слова поддержки или уже все сказала? – заметила, начиная переживать. Но на планшете моя книга. Три месяца ее писала.

– Я же как лучше… Кто знает, куда хозяева делись? А вдруг…

Как уже понятно, Жданова очень любила смотреть ужасы. А больше всего – смачно рассказывать об этом.

– Если как лучше, – потерла лоб пальцами, обдумывая, как объяснить свое отсутствие, – скажи Анжеле Викторовне, что мне стало плохо, живот прихватил, и я в медкабинет пошла. Позже буду.

– Так много слов. Обязательно все говорить? – с самым невинным видом поинтересовалась она. – Например, что ты будешь позже?

– Много слов? Ты на своем факультете учишься?

– На том, который папа потребовал, а как закончу, так сразу пойду в салон администратором. Я уже договорилась. Тебе скидочки буду организовывать, как лучшей подруге.

– Ндааа…

– Да не говори, четыре языка учить для салона… – тут она ахнула и буркнула: – Все, я побежала. Ты это… там осторожнее. Потом все расскажешь, я как раз кофе прихвачу с булочками.

– Постараюсь, – говорила уже себе, так как Кристина бежала к пешеходному переходу, – если вернусь…

Посмотрела по сторонам и, закинув рюкзак на плечо, поспешила к старинной усадьбе.

Глава 4

Сейчас все воспринимала как угрозу. Снег казался бледно-мертвецким, усадьба зловещей, сад угнетающим. С каждым шагом становилось все страшнее.

Когда приблизилась к тому месту, где все оставила, увидела, что планшета нет. Только следы… троих человек: мои, Кристины и еще одного. Той женщины. Ее следы вели в сторону дома. Получается, женщина подошла и, взяв мой планшет, направилась к особняку.

«Зачем она взяла планшет? Старенькая ведь, точно не будет играть или работать на нем…» – в голове не укладывалось. И к тому же там пароль. А я уже постаралась сделать его сложным, чтобы сестра не разгадала. Она у нас любительница чтения чужих переписок.

Делать было нечего, нужно идти. Очень медленно двигалась по следам, пытаясь себя убедить в том, что все будет хорошо. Вероятно, там добрая старушка, одинокая и скучающая в огромном доме, подобрала планшет и не позволила ему остаться на снегу, планируя вернуть хозяйке.

Глупо, наивно, ну а что оставалось?

Дверь оставили приоткрытой. Снег лежал кучкой.

Для меня?

Все же осмелилась войти. Было светло, пусто и морозно. Везде лежал снег. Два панорамных окна были разбиты. Однозначно – в особняке никто не жил.

Но как же пожилая женщина?

Раздался писк сообщения, пришедшего на мой планшет. В эту секунду дышать перестала. Мой планшет! Он здесь. Поспешно прошла вперед и увидела его на ступеньке лестницы.

Родименький!

Любименький!

Мой!

Быстро схватила планшет и довольно улыбнулась, пока не подняла голову, встречаясь с изумленным взглядом старухи. Лицо в морщинах, а в глазах огонь. Она скривилась и подняла руку, дотрагиваясь до моих волос.

МОИХ ВОЛОС…

Сердце ушло в пятки. Забыла, как дышать, кричать, двигаться.

Вдохнула-выдохнула и попятилась назад, тут же разворачиваясь, бегом бросаясь к выходу. Так быстро и по снегу, что у второй колонны поскользнулась, подлетев в воздухе. Ноги пошли вперед, и я головой приземлилась на пол.

Боль накрыла сознание. Будто погружалась в темноту, куда меня затягивало с невероятной силой.

А я… только сжимала планшет, сожалея, что так и не изменила конец книги, сквозь дымку наблюдая за темным силуэтом женщины, нависающей надо мной.

* * *

Голова раскалывалась. Казалось, ее используют как барабан. Хотелось завыть на луну от такого «счастья». Выдала стон и сжала пальцами виски, с силой сдавливая.

Такое ощущение, что меня лопатой били, били, но не добили.

– Принцесса Мавелла, как вы себя чувствуете? – громко прокричали мне в ухо, при этом выдавая странные хрипения. Тяжело дышали.

Застыла на месте, заставляя себя принять тот факт, что это ко мне обращаются. К кому еще, когда женщина проплевала