Разлом. Книга первая - Дмитрий Найденов Страница 3

– Петрович, за пятнадцать минут до приёмного покоя ближайшей больницы доедешь? – спросил пожилой врач, работавший в паре с молодой выпускницей медицинского университета.

– Да ты смеёшься? Мы сюда по пробкам полчаса ехали, это вам не вертолёт. Час. В лучшем случае сорок минут и то, если все пропускать будут. Ты же сам видел, что там ремонт, можем и на два часа встрять, там ещё и авария была, когда мы сюда ехали.

– Вот видишь. Даже если и довезём, мозг уже практически умрёт, и если случится чудо, и тело удастся оживить, это будет не человек, а растение, да и на возраст посмотри, отжил он уже своё. Всё. Давай закругляться, у нас ещё вызовов немеряно, так хоть кому-то сможем помочь, – сообщил врач.

Рядом стояли бабки и обсуждали случившееся.

– Да я тебе говорю, на могилу колдуна он ходил, а тот, видать, проклял его, вот и забрала косая его. Я практически с ним шла от могилы своих родителей, а он весь бледный выскочил, за сердце держится. Но, как побежал, я и не угналась бы за ним, а тут к остановке подхожу, лежит он одинёшенек. Автобус только ушёл, а он, видать, не успел, да я и сама задержалась. Я к нему, а у него глаза выпучены, и твердит что-то, не разобрать. Пока скорую вызвала, на остановку народ подтянулся, у кого-то корвалол нашёлся, но он уже не дышал. А скорая минут сорок ехала, как вызвали.

С высоты я заметил, что по асфальту от дождя расплываются белые полосы. Дети рисовали рядом с остановкой разные рисунки, а то место, где лежало моё тело, было изрисовано линиями, в которых угадывалась пентаграмма. Она явно была нарисована очень давно и вся смылась, а дети, видя линии, просто обвели её. Тут меня подхватило и стало засасывать в центр пентаграммы, которая вспыхнула алым цветом, когда врач, собирая осколки от ампулы, порезала палец. Капля её крови упала точно на пересечение линий рисунка, и на мгновение вся пентаграмма вспыхнула, пробуждая свою силу. Меня начало засасывать в неё, и как бы я не сопротивлялся, ничто в этом мире не смогло удержать меня. Как пробку из шампанского, меня вытолкнуло в новый мир, и на секунду я смог увидеть его с высоты птичьего полёта. Огромный лес, в центре которого разверзлась земля, образовав ущелье, светившееся голубым светом. Рядом с ним был почерневший лес, куда моё сознание и устремилось. С силой вонзившись в корни у большой осины, в подножье которой было закопано тело подростка.

Значит, моя душа или сознание ушла в другой мир, и каким-то образом вселилась в тело подростка, закопанного в листве в каком-то лесу.

Сон внезапно прервался, и я резко очнулся.

Глава 2. Тёмный лес

Разбудили меня осторожные шаги, точнее, вибрация почвы, самих шагов я не слышал. Кто-то крался неподалёку от меня, и он явно был не один.

Я старался не дышать и не шевелиться, опасаясь, что это оборотень вернулся, чтобы при свете дня найти меня. Минут пять они крутились рядом со мной, пока один из них не сказал:

– Здесь два следа, один принадлежит оборотню, а второй – подростку, и последний был здесь недавно. Его следы читаются как вчерашние и утренние. Что-то здесь нечисто.

– Кто мог добровольно пойти в Тёмный лес? Подросток? Может, он тоже оборотень? – спросил второй голос помоложе.

– Да нет, амулет говорит, что это след человека и непростого. Возможно, даже мага, но ты сам знаешь, как он неточно показывает. Ладно, давай пойдём к болоту, а то не успеем вернуться дотемна. Нам надо ещё буян травы нарвать и никуда не влипнуть, и так здесь уже полчаса потеряли.

После этих слов шаги стали удаляться, но я всё равно продолжал лежать и старался не шевелиться. Что-то подсказывало мне, что не так они просты. Двадцать минут я лежал и думал только о том, чтобы не пошевелиться и дышать как можно медленнее, а когда силы были уже на исходе, прямо надо мной раздался еле слышный шёпот:

– Наверное, показалось. Только время потеряли, – сказал первый голос, и после этого неизвестный спрыгнул прямо рядом со мной и, судя по шагам, быстро побежал в сторону ушедших до этого людей или человека. Как он смог вернуться или остаться здесь, не представляю, но сталкиваться с таким соперником не хочу. Что-то подсказывает мне, что со всеми встречными в Тёмном лесу разговор короткий. Вначале убьют, а потом будут разбираться.

Для подстраховки я пролежал ещё столько же, но тут жажда дала о себе знать, я осторожно откинул листву и высунул наружу голову. Вокруг никого не было, и я аккуратно откинул листву в сторону, после чего, пригибаясь, прополз к ручью. В этот раз я пил, не торопясь, смакуя холодную воду и размышляя о том, что услышал только что.

Тут меня осенило. Разговор вёлся на совершенно незнакомом языке, такого точно в жизни не встречал, но с учётом, что я понимал говоривших, можно предположить, что я попал в тело другого человека и память его частично осталась со мной. Только вот, сколько я не пытался вспомнить, но кем я был в этом мире, я не мог. Тело подростка, которое пролежало очень долго в Тёмном лесу и почему-то полностью не умерло, о чём свидетельствовало, отсутствие разложения на этом теле. Тут я обратил внимание на своё отражение и увидел, что всё лицо в каких-то струпьях. Осторожно потрогав один из них, я оторвал кусок старой кожи, который с лёгкостью отвалился. Внезапно почувствовал зуд, вначале на лице, а потом и во всём теле. Начав тереть открытые участки кожи, я добился того, что старые куски стали отваливаться. Тогда я разделся догола и окунулся в неглубокий ручей. Холодная вода отдалась во всём теле, но я продолжал поласкаться и сдирать старую кожу с себя. Когда видимых участков не осталось, я посмотрел на лежащую рядом кучу старой одежды. Так как другой тут нет, нужно постирать эту одежду, одевать пропревшую и вонючую я не хотел и только сейчас обратил внимание, что у меня появился нюх. Похоже, тело бывшего мертвеца постепенно оживает. Руки и ноги теперь сгибаются с лёгкостью, кожа приобрела здоровый цвет, и даже позыв прогуляться до ветру и не только у меня появился. Только вот отсутствие туалетной бумаги меня смущает. Придётся пользоваться подручными средствами, проще говоря, лопухом. Очевидно, место, куда я попал, не отличается цивилизованностью. В одежде присутствуют только грубые