Поиск (СИ) - Блейк Анна Страница 3

— Знаешь, почему я не хочу быть воином?

Хаддат улыбнулся и снова кивнул на блюдо.

— Буду рад услышать, но давай продолжим игру. Мама раскричится, если мы просидим до рассвета.

Эрфиан знал, что причина не в гневе матери, а в том, что отцу не терпится остаться с ней наедине — он был достаточно взрослым для того, чтобы понимать такое без слов — но промолчал. Он оглядел блюдо, оценивая ситуацию. Короткая беседа сбила его с мысли, и он начал сдавать позиции, хотя еще мгновение назад располагал отличным планом и готовился воплотить его в жизнь. Отец назвал бы такую комбинацию ходов изящной.

Эрфиану нравилось, как это слово — «изящный» — звучало в разговорах о войне.

— Так почему ты не хочешь стать воином? — спросил Хаддат.

— Они думают, что все можно решить войной. Они кому-то подчиняются, а этот кто-то ошибается.

— Верно, — кивнул отец.

— Как называют того, кто… — Эрфиан замялся. — Кому задает вопросы главный воин до того, как раздать распоряжения первым воинам или начать войну?

Хаддат переложил несколько камешков. Эрфиан пристально посмотрел на блюдо и поджал губы, перебирая в уме варианты.

— Жрецу, дитя.

— А с кем советуется Жрец?

— Любой другой ответил бы «с первыми богами», но я предпочитаю говорить правду. Он не советуется ни с кем.

— Но Жрец не воин, он не выходит из деревни и ничего не знает о том, что происходит вокруг.

Отец пожал плечами.

— Нет на свете существа, которое бы знало все, дитя. Если Жрец и обзаведется советником, то не одним, а маленькой армией. Но вряд ли он захочет с кем-то делить власть.

— Даже если этот кто-то будет удерживать его от неверных шагов?

— Каждый должен верить в то, что Жрец не ошибается.

Губы отца тронула улыбка. Эрфиан кивнул и склонился над блюдом.

Когда-то Хаддат во всех тонкостях рассказал сыну о том, как устроена армия Жрицы Эдны. Она носит обруч главного воина. У нее в подчинении есть несколько первых воинов, каждый из которых командует пятью — десятью отрядами эльфов, а некоторые еще и обучают молодых. Когда-то Эрфиан думал, что роль у Эдны такая же, как у них с отцом в игре, но теперь понимал, что это не так. Без возможности увидеть блюдо целиком она ничем не отличалась от остальных камешков. Может быть, только размером, цветом и более выгодной позицией. Но сути это не меняло.

— Дело худо, — описал свое положение отец, сцепив пальцы под подбородком.

Эрфиан терпеливо дожидался, пока Хаддат сделает свой ход, и продолжал думать об армии, а, если говорить точнее, о Царсине. Она получила из рук матери обруч первого воина, за один вечер одержав три победы в ритуальных поединках. Последнюю — над одним из братьев, который в свое время невзлюбил Эрфиана за какой-то мелкий проступок.

После церемонии фразу «приблудный сынишка сестрицы» Жрец начал произносить втрое чаще обычного. В последний раз Эрфиан услышал ее вчера. Эльф — его звали Аднан — бродил по деревне в компании брата Нориэля, старшего сына Одена, такого тихого и скромного, что его никто не принял бы за наследника. Нориэль смущенно смотрел по сторонам, а Аднан стоял, подбоченившись, и в очередной раз объяснял Эрфиану, почему он не достоин жить даже в шатре слуг. Эрфиан молчал. Как бы ни было больно от услышанных слов, они могут ранить только в одном случае: если он примет их близко к сердцу. А молчание ранит глубже меча.

Спокойная улыбка «приблудного сынишки» не ранила Жреца. Она приводила его в бешенство. Царсина, наблюдавшая за ними со стороны, улыбалась.

Она слышала и видела все, но даже не подумала вмешаться.

— Пришло время сдаться на милость врагу. — Отец протянул Эрфиану руку и сжал его предплечье — жест приветствия и прощания у воинов. — Остановлюсь сейчас, иначе у меня не будет возможности уйти с честью.

— Завтра новый день.

Глава вторая. Эрфиан

1987 год до нашей эры

Деревня янтарных Жрецов

— … и в ночь, когда красная луна и бледная луна сходятся на небе, первый Великий подошел к воротам Темного Храма. «Кто ты и что ищешь?», спросили стражники. «Я ищу Знание и ответ на Самый Главный Вопрос», ответил первый Великий. «Я так долго шел, меня мучит жажда…».

Эрфиан, сидевший по левую руку от старого эльфа Джагада, подал рассказчику кувшин с чистой водой. Тот сделал пару глотков.

— А как выглядели стражники?

— Они были необращенными или вампирами?

— У них было много оружия?

— Не скучали ли они, охраняя ворота Темного Храма?

— Они могли рассказать первому Великому, где искать Знание?

Молодые эльфы, перебивая друг друга, задавали вопросы, а Джагад улыбался, поглаживая бороду, в которой, несмотря на его почтенный возраст, не было ни одного седого волоска. Самый пожилой житель деревни, он знал сотни легенд и с удовольствием рассказывал их вечерами у костра. Желающих послушать набиралось много, иногда приходили и воины, и даже Жрецы. Сегодня Джагад продолжал повествование о поисках и приключениях первого Великого, внука первых богов.

— «Мы не можем впустить тебя», сказали стражники. «Только тот, кому достанет мужества посмотреть в лицо страху и победить его, ступит за порог Темного Храма. Докажи, что ты не боишься. Оставь оружие». Первый Великий снял пояс с оружием и положил у ног стражников. Большие двери распахнулись, и он вошел внутрь, оказавшись в главной зале. Ничто не нарушало тишину, воздух был холодным, как дыхание гор. Внук первых богов остановился посреди залы перед выложенной на полу мозаикой, изображавшей двух сплетенных в клубок змей, символ Великого Равновесия. По обеим сторонам от него располагались огромные колонны, а за ними — десятки дверей, похожих одна на другую. Все они были открыты, но первый Великий не мог решить, какую выбрать. «Кто ты и что здесь ищешь?», спросил голос, принадлежавший, как могло показаться, самому Храму.

Джагад оглядел сидевших у костра слушателей.

— Что ответил первый Великий невидимому существу?

— Он сказал, что ищет Знание и ответ на Самый Главный Вопрос! — с довольной улыбкой произнес маленький эльф, перебирая ягоды в плошке.

— «Ты ищешь Знание и ответ на Самый Главный Вопрос и видишь перед собой открытые двери, но не можешь решить, какую выбрать. Знание и Ответ даются только тому, кто оставил позади сомнения. Выбери однажды — и не оглядывайся назад», сказал голос первому Великому. Тот устремился к одной из дверей и сделал шаг за порог. Зала, в которую он попал, называется Залой Идолов. Там можно найти фигуры всех богов и идолов, которым когда-либо поклонялись смертные, необращенные и бессмертные. Хозяин залы создал статуи, а потом решил не расставаться с ними и подарил богам и идолам свою душу, тем самым обрекая себя на вечное существование в стенах Храма. Именно он вышел к первому Великому. «Знаю, что ты ищешь», сказал хозяин. «Посмотри, сколько здесь идолов и богов. Ты найдешь воинов, которые даруют силу и храбрость, женщин, которых сможешь полюбить. Ты можешь выбрать одного — или подарить свое сердце всем, так, как сделал я». Что ответил первый Великий хозяину залы?

— Он выбрал красивую женщину и поклонялся ей до конца своих дней, — смущенно предположила молодая эльфийка.

Джагад покачал головой.

— Он не выбрал ни одного из идолов и богов, но остался и уговорил хозяина залы стать его наставником, — высказал предположение сидевший рядом с ней эльф, юноша с длинными кудрявыми волосами.

— «Если богам и идолам понадобилась твоя душа, значит, они несовершенны. У них нет ни Знания, ни ответа на Самый Главный Вопрос», ответил хозяину первый Великий. Тот развел руками. «Знание и Ответ даются только тому, чьи глаза смотрят в душу и видят не красоту идолов, а чистоту помыслов», сказал голос невидимого существа. Внук первых богов открыл дверь, скрывавшуюся за одной из колонн, и оказался в каменном коридоре, где царила абсолютная мгла. Он опустил веки и снова поднял их, ожидая, что сможет разглядеть очертания окружавших его предметов, но напрасно. «Куда мне идти?», в беспокойстве подумал первый Великий. «Здесь так темно!». «Ты боишься?», спросил голос невидимого существа. «Нет», ответил первый Великий. «Ты сомневаешься?» «Нет», повторил первый Великий. «Помнишь ли ты, зачем сюда пришел?» «Я пришел за Ответом и Знанием, но не могу сдвинуться с места, потому что ничего не вижу! Как жаль, что боги не даровали мне острое зрение… я никогда не найду дорогу к свету!».