Буря и ярость - Дженнифер Ли Арментроут Страница 3

Я усмехнулась.

— Как и я не хотел этого делать? — сказал Миша, присев. — Когда кто-то говорит «нет», именно это и подразумевается.

— Святое дерьмо, — заныл Клей, прижимая руку к лицу. — Думаю, ты мне нос сломал.

— Мне плевать.

— Иисусе.

Клей стал подниматься, но упал на задницу.

— Ты должен извиниться перед Тринити, — приказал Миша.

— Серьёзно, мужик, — Клей с трудом поднялся на ноги, его голос был невнятным, когда он повернулся ко мне. — Прости, Тринити.

Я подняла руку и показала средний палец.

Миша с ним ещё не закончил.

— Ты с ней больше не заговоришь. Не посмотришь в её сторону и даже не дышишь рядом с ней. Если сделаешь это, то снова вылетишь через окно, и в следующий раз всё будет намного хуже.

Клей опустил руку, и я заметила тёмную кровь, бегущую по его лицу.

— Ты не заставишь меня снова…

— Ты, очевидно, не догоняешь, — зарычал Миша. — Я вышвырну тебя через окно, и в следующий раз это будет намного хуже. Понял меня?

— Да, — Клей вытер рукой рот — Понял.

— Тогда, пошёл к чёрту с глаз моих.

Клей влетел внутрь и захлопнул за собой дверь.

— Ты должна вернуться в дом, — голос Миши прозвучал хрипло, он взял меня за руку и повёл через сад, в полумрак.

Я позволила ему вести себя, потому что мы находились на неосвещённой дорожке, и я ни черта не видела.

— Тьерри должен узнать об этом, — сказала я, как только мы вышли на тротуар, ведущий к основному дому.

— О, чёрт, да, я расскажу Тьерри. Он должен знать и Клей заслуживает кое-что покруче, чем эпическое избиение.

— Согласна.

По большей части мне хотелось вернуться и вышвырнуть Клея через другое окно, но я позволю Тьерри разобраться с ним, даже если это приведёт к очень неловкому разговору с человеком, который был для меня вторым отцом.

Но Тьерри был единственным, кто мог сделать намного больше. Он был здесь главным, и не просто лидером клана, а Мастером, осуществляющим надзор за всеми другими кланами и многими поселениями в Средней Атлантике и долине Огайо. По сути, он нёс ответственность за обучение новых воинов и обеспечивал этой общине безопасность и относительную скрытность.

Он мог бы научить Клея больше никогда так не делать.

Миша остановился, когда мы оказались достаточно далеко от дома Клея.

— Нам надо поговорить.

Я вздохнула.

— Я очень не хочу слушать лекцию прямо сейчас. Я знаю, ты хочешь как лучше, но…

— Как ты смогла швырнуть его в окно? — спросил он, прерывая меня.

С обидой сжав губы, я уставилась на скрытое тенью лицо Миши.

— Я схватила его, и затем я… Ну, ударила его с ноги.

Отпустив мою руку, он положил руку мне на плечи.

— Как у тебя получилось вышвырнуть его в окно, Трин?

— Ну, ты же видел, я подняла ногу, как на тренировке…

— Я не это имел в виду, ты маленькая хитрющая язва, — отрезал Миша. — Ты становишься сильнее. Намного сильнее.

Дрожь прокатилась по моей спине и затанцевала по коже. Я становилась сильнее, но я представляла, что с каждым проходящим годом, это будет происходить с нами обоими, пока…

Пока что?

Почему-то, я всегда считала, что когда мне стукнет восемнадцать, что-то изменится, но мой день рождения был месяц назад, а мы всё ещё оставались здесь, скрытые и хорошо спрятанные, просто ожидая, что настанет время, когда меня вызовет отец, чтобы сражаться рядом с ним.

Я не жила.

Как и Миша.

Хорошо знакомое чувство недовольства начало оседать во мне, будто тяжёлое одеяло, но я сбросила его.

Сейчас не время думать обо всём этом, потому что правда была такова, что уже некоторое время я становилась сильнее. И довольно быстро, но я могла сдерживаться, когда тренировалась с Мишей.

Просто сегодня ночью я потеряла контроль.

Хотя всё могло быть гораздо хуже.

— Вообще-то, я не собиралась выбрасывать его в окно, но я рада, что сделала это, — сказала я, опустив глаза на свой тёмный свитер. — Он показался… перепуганным тем, что я такая сильная.

— Конечно, он перепугался, Трин, потому что почти все здесь считают, что ты простая смертная.

Но я ею не была.

Я даже не была наполовину Стражем, а они были подлинными супергероями, охотящимися на плохих парней, если бы супергерои были, ну, горгульями.

Ещё около десяти лет назад, чудовищного вида статуи, установленные на церквях и зданиях по всему миру, казались просто чудесами архитектуры, но затем они открылись публике, явив всему миру, что многие из этих статуй были в действительности живыми, дышащими существами.

После первоначального шока люди поняли, что Стражи были просто другим видом, и они признали их. Ну, большинство людей. Были такие фанатики как Церковь Детей Божьих, где верили, что Стражи были знамением конца света или что-то вроде того, но большинство людей нормально относились к Стражам, и время от времени Стражи помогали правоохранительным органам, если случайно наталкивались на людей, совершавших преступление, на самом деле Стражи сражались с куда большими злодеями.

С демонами.

Широкая общественность понятия не имела, что демоны реальны, и как они выглядят, и сколько видов демонов существует. Чёрт, они понятия не имели, что многие демоны смешались с людьми настолько хорошо, что даже были избраны в правительство и наделены огромной властью и влиянием.

Большинство людей верили, что демоны были библейскими мифами, потому что какое-то высшее правило требовало, чтобы человечество оставалось во тьме, когда дело касалось демонов, концентрируясь вокруг неоспоримой идеи слепой веры.

Человек должен верить в Бога и Небеса, и их вера должна исходить из чистого места, а не от страха перед небесными последствиями. Если человечество узнает, что ад существует на самом деле, всё очень быстро изменится для каждого, включая Стражей.

Это была работа Стражей — отправлять демонов восвояси и держать людей в неведении, чтобы те могли жить свободно и припеваючи, имея свободу воли и всё такое.

По крайней мере, так нам рассказывали, и в это мы верили.

Когда я была младше, я не понимала этого. Ну, ведь если бы люди знали про демонов, они могли бы защититься от них. Если бы они знали, скажем, что убийство друг друга могло бы обеспечить им билет в один конец до Ада без возмещения расходов, то, возможно, они бы поступали правильно, но эти действия могли ограничить их свободу воли. Тьерри объяснил мне это однажды.

Человечество должно всегда иметь возможность проявить свободу