Крепость демона 2 (СИ) - Фред Винни Страница 3

– Не хочу.

Я кивнула:

– Пойдём спать.

Я вышла первой, он пошёл за мной, я свернула в свою спальню, расплела волосы, переоделась в ночную сорочку вроде той, в которой купалась в океане, только другого цвета, пошла в круглую спальню. Алана не было, в ванной шумела вода, я легла на ту же сторону, что и вчера, стала ждать. Он вышел, выключил свет и лёг на свою половину, повернувшись ко мне спиной, тихо сказал:

– Спокойной ночи.

– Спокойной.

Он лежал неподвижно, но я видела, что он не спит. Я тоже лежала неподвижно, делая вид, что ничего не замечаю и никуда не спешу. Плотные шторы отсекали весь свет с улицы, комната казалась полностью тёмной сразу после того, как Алан выключил свет, но через время глаза привыкли к темноте с фиолетовым оттенком подсветки и стали различать декоративные полосы на стенах, глянцевый круг на матовом потолке, блеск люстры. Я закрыла глаза и попыталась хотя бы помедитировать, предварительно закрывшись щитами, чтобы не отвлекать Алана от попыток уснуть. Не получалось – упражнения с огненным кольцом превращались в слайд-шоу «Алан во всех ракурсах», упражнения с морем выдавали бесконечные роскошные скворечники на сваях, которые сносило штормом, а их обломки потом весело плыли по воде в упражнении с ручьём. У меня вообще никогда в жизни не получалось спокойного ручья, я даже представить себе спокойный ручей не могла – он же течёт, там есть рельеф, как он может быть спокойным? Море – может быть, при отсутствии ветра, как тогда после праздника бумажных фонарей...

«На самом деле, тогда были волны, просто я была достаточно далеко, чтобы они казались крохотными. Идея, между прочим, годная.»

Я решила попробовать мысленно отдалиться от ручья, волны стали меньше, но обломки домика на сваях я всё ещё различала, прямо сейчас на волнах лихо подпрыгивала полупустая бутылка от сока «тропик».

«А если бы я тогда согласилась вернуться наверх и продолжить? Или если бы я согласилась на поцелуй тогда, когда Алан позвонил на ресепшен и сказал, что в его номере нужна принцесса?»

Думать об этом теоретически было интересно, но я понимала, что практически это нереализуемо ни при каких обстоятельствах, потому что главное обстоятельство здесь я, а я этого не хотела.

«Наш дурацкий брак такой же дурацкий, как и его первое предложение.»

В попытках об этом не думать, я опять вернулась к огненному кольцу, ручью и морю, для разнообразия даже вспомнила ночное поле с зелёными колосьями, но по полю тут же побежали грудастые блудницы в кружевном белье, громко постанывая и умоляя непонятно кого делать с ними непонятно что. Я смирилась с тем, что медитация – не моё, перевернулась на бок и попыталась уснуть. Алан тут же перевернулся на спину и сказал:

– Я передумал.

Я развернулась к нему и ровно сказала:

– Спасибо, что поставил меня в известность.

Он ответил вроде бы шутливо, но с ноткой досады:

– Ты мне будешь это всю жизнь припоминать?

– Может быть. Ты считаешь, что лучше об этом забыть?

Он придвинулся ближе и провёл рукой по моему плечу, нашёл бретельку и провёл пальцем под ней, шепча голосом демона:

– Я считаю, что тебе надо снять вот это, лечь удобно и расслабиться.

– Ты знаешь, что мне для этого нужно.

– Знаю, у меня есть. Снимай, а я схожу.

– Хорошо.

Он встал и пошёл в гардеробную, я встала и сняла сорочку, бросила на пол, не ощущая по этому поводу совершенно ничего. Легла обратно, Алан вернулся, бросил на пол что-то, что рассыпалось шелестящей горкой, лёг на кровать и молча прижал меня к себе, начиная покрывать поцелуями шею и ключицу, я не делала ничего, ничего не чувствовала и ничего не видела, только слышала его дыхание, а потом и слышать перестала. В ушах шелестел глубокий белый шум, покрывающий все частоты, я поняла то, что мама имела в виду под своим «как бы не присутствовать», я действительно была где-то не здесь. Умом понимала, что происходит, но при этом не участвовала, как бессильный и бесполезный родственник больного, которому делают операцию за закрытой дверью, а он просто сидит у стены и ждёт, когда она закончится.

Алан что-то делал, что-то говорил, я не реагировала, но он в моей реакции и не нуждался, судя по всему. Так казалось, пока он не схватил меня за плечи и не встряхнул так сильно, что мне пришлось вернуться в сознание. Мои воспоминания как будто отмотались ненадолго назад, и я поняла, что он встряхивает меня не в первый раз, и что он говорил со мной не на тему постели, а просто звал меня и ждал ответа, и не получал.

– Лея! Что с тобой?

– Что такое? – я приподнялась на локтях, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в этом дурацком фиолетовом свете, Алан убрал руки и встревоженно спросил:

– Ты в порядке? Ты не дышала.

– Я могу довольно долго обходиться без воздуха, пусть это тебя не волнует.

Он фыркнул с такой интонацией, как будто я несла бред и не имела совести, раздражённо спросил:

– Что с тобой происходит?

– Что ты хочешь узнать?

– Ты... Чёрт, ты это специально делаешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты издеваешься надо мной?

– Я не понимаю тебя. Что я сделала не так, ты можешь мне объяснить?

Он с мрачным стоном схватился за голову и сел, но ничего не сказал. Я тоже села, поправила волосы и сказала:

– Алан, этому не учат в пансионе. Если ты хочешь, чтобы я что-то сделала, тебе придётся мне это показать и объяснить. Или дать учебник.

– Господи боже... Ты можешь просто расслабиться и получить удовольствие?

– Очевидно, не могу.

– Это странно.

«Если ты всю жизнь общался только с определёнными девушками, для которых секс, который понравится тебе – это способ заработать на жизнь, то конечно.»

Он молчал и не шевелился, энергетический канал был закрыт и заколочен, я туда и не рвалась. Мы сидели молча несколько минут, потом я спросила:

– Что я должна сделать?

– Ничего. Спать ложись.

– Хорошо, – я встала, подобрала с пола свою ночную сорочку, думая о том, что напоминать о чтении на ночь книги про енота будет, пожалуй, неуместно. Взяла сорочку в руку и пошла к себе.

Спать желания не было, я продолжила с того момента, на котором Алан меня прервал своим появлением – надела новую сорочку и тёплый халат, взяла книгу, заварила чай, пошла на террасу читать и смотреть на город, но на этот раз на восточную, для разнообразия. Там было существенно прохладнее, зато город по ту сторону реки сиял и переливался огоньками, я рассматривала его, магически усилив зрение, убеждаясь, что там уже достаточно много автомобилей, хотя лошадей всё-таки больше. Села на кожаный диван за стеклянным столиком и открыла книгу, на какое-то время погрузившись в переживания героев и оставив за скобками свои собственные, хотя их и не было.

Когда я допила, дочитала и вернулась, на моей кровати лежал Алан. Я включила свет, увидела его, прикрывающего рукой глаза, и сразу же выключила. Дошла до стола, положила книгу, села на стул боком, чтобы видеть кровать, стала молча ждать следующего акта. Алан сел, откинул одеяло и шёпотом пригласил меня в мою кровать:

– Ложись.

– Опять передумал?

– Поговорить хочу.

Я сняла халат и легла, Алан нащупал мою ладонь, сжал в своей и шёпотом сказал:

– Расскажи мне, что тебе не нравится? Кровать? Свет, поза, я не знаю, что угодно... Расскажи. И сними щиты, ради всех богов, хотя бы в постели.

Я медленно глубоко вдохнула, пытаясь решить, как ему это объяснить, одновременно соблюдя все правила постельной дипломатии.

– Сними щиты.

– Хорошо.

Я сняла, всё равно скрывать было нечего – внутри меня была бескрайняя бессмысленная чернота, там нечего было стыдиться. Алан погладил мою ладонь и сказал:

– Я вижу, что тебе некомфортно, я не понимаю, почему. Это не нормально.

Я решила промолчать о том, что совать что-то внутрь тела – очевидно и несомненно ужасная идея, от которой комфортно не может быть в принципе, и сказала другое: