Колдовской час - Хлоя Нейл Страница 3

— Зачем тебе вампир на инициации Стаи? — Это общеизвестно закрытые мероприятия, только для членов семьи и близких друзей.

— Может, мне интересна твоя компания. Разве всегда должен быть скрытый мотив?

— Я вампир. Так что да.

Уголок его рта приподнялся.

— Колорадо был не последней проблемой Стаи. Инициация проходит внутри клана — небольшого сообщества — в котором есть проблемы.

— Какого рода проблемы?

— В том-то и вопрос. Клан замалчивает детали, и я хочу сам на это взглянуть. Мне нужно посмотреть лично, но я знаю, что буду относиться ко всему предвзято, а ты нет. И в случае, если возникнут проблемы, я знаю, что ты сможешь постоять за себя.

— Ты используешь меня из-за моего меча? — спросила я.

— Разве это не вампирская специализация? — Его глаза блестели.

— Одна из нескольких, — ответила я.

— Так, это значит «да»?

Я хотела ответить «да». Уехать вместе с ним в темноту и лес, дать нам шанс побыть вместе без давления Чикаго, наших семей или их ожиданий. Но это будет не отпуск, и там тоже будут свои проблемы.

Я окинула взглядом толпу. Стая заметила, что мы с Коннором разговариваем, и некоторые оборотни настороженно наблюдали за нами. По другим же все было совершенно ясно, их взгляды были холодными. По их мнению, вампиры высокомерны, расчетливы, требовательны, коварны. Они не собирались скрывать свое отношение к тому, что претендент на трон уделяет внимание вампиру.

Я не видела Миранду — одну из оборотней Стаи, которая обычно зависает здесь в штаб-квартире. У нее есть чувства к Коннору — и неприязнь ко мне, и не только потому, что я вампир. Учитывая ее поведение, когда Коннор объявил, что остается в Чикаго — и тот факт, что, по ее мнению, он нарушил свои обязательства перед Стаей — я также подозреваю, что она имеет планы на Стаю, желание стать Апексом и забрать трон у семьи Киин. Вероятно, она не единственная.

Их насмешки опаснее, чем они представляют. Не только потому, что я в полной мере способна о себе позаботиться — вампиры высокомерны не просто так — а потому, что их заинтересованность, в свою очередь, вызывает интерес.

Я — вампир. Но я не просто вампир.

Во мне есть нечто большее, чем клыки и бессмертие: внутри меня живет монстр, созданный — насколько я понимаю — из той же раздробленной магии, благодаря которой родилась я — единственный вампир, которого родили, а не создали при помощи укуса. У меня нет для него названия — я не хотела давать ему название — поэтому называю его только монстром и стараюсь его скрывать. Сложная задача, учитывая, что он имеет тенденцию подавлять меня, когда я уязвима — когда проливается кровь, когда высока опасность, когда угрожают другие монстры. И затолкнуть его обратно — та еще проверка моего контроля.

Коннор знает о существовании монстра; он единственный, кому я доверила эту информацию, и то он не знает полной истории происхождения. Лулу и Тео подозревают что-то необычное; они оба видели меня в режиме берсерка. Но я ничего им не сказала. Мои родители пребывают в полном неведении — относительно монстра, его влияния, моих теорий на эту тему.

Коннор предложил мне использовать монстра и силу, которой тот меня обеспечивает, вместо того, чтобы заталкивать его на задний план, что может помешать ему подавить меня. В последние две недели я пытаюсь давать ему больше пространства. Не партнерство, а признание.

«Сейчас», — решила, «как раз можно это сделать». Я позволю ему вылезти на поверхность и размяться, шевелиться и двигаться у меня под кожей, видеть мир моими глазами — но не настолько, чтобы мои зеленые глаза окрасились в особый оттенок темно-красного, как у монстра. Я встретила взгляды оборотней, позволила им увидеть, что я не напугана и более чем готова драться. Что я с нетерпением этого жду.

Большинство оборотней отвернулось — то ли от скуки, то ли удовлетворившись, то ли испугавшись, не знаю. Но я подозревала, что это не единственный раз, когда они на меня так смотрят или сомневаются в здравомыслии Коннора. Я хотела узнать больше о нем, о нас. Но учитывая эти взгляды, я не была уверена, что инициация — частное мероприятие оборотней — является для этого правильным средством.

— Не знаю, — ответила я, оглядываясь на него.

В его глазах вспыхнуло удивление; Коннор не привык, что ему отказывают. И подросток во мне был слишком рад, что именно я это сделала.

— Что это значит?

— Это значит, что я ценю приглашение и хотела бы увидеть инициацию. Но мы оба знаем, что будут… последствия.

— Последствия. — Его голос был унылым.

— Стае не очень-то нравится, что мы с тобой находимся в одном помещении. А если этим помещением будет тайная церемония? Это будет возмутительно. Тебя за это начнут критиковать. И твой отец, наверно, тоже.

Его хмурое лицо озарила дерзкая улыбка. Он шагнул ко мне, так близко, что я почувствовала тепло его тела.

— Тебе кое-что нужно обо мне узнать, Элиза.

Его голос был едва слышным шепотом. Слова — вызовом.

— И что же?

— Я могу справиться с критикой в мой адрес. И меня не очень-то волнует полемика. Дай мне знать, — произнес он, приблизив свои губы к моим. Потом он отошел и улыбнулся, его лицо было довольным и дерзким, а потом он исчез в толпе.

Глава 2

Когда Лулу нашла меня несколько минут спустя, мое сердцебиение наконец начало замедляться, а вампирская броня вернулась на место.

— Куда он едет? — спросила она, беря с маленькой тарелочки птифур[3] пастельного цвета.

— Не знаю. Алексей Брекенридж передал сообщение, и ему нужно было с этим разобраться.

— А, таинственный внучок.

Я взглянула на нее.

— Ты его знаешь?

— Конечно. В конечном итоге все являются в штаб-квартиру. Но он не удостаивает разговором таких, как я.

— Потому что ты не состоишь в Стае?

— Наверное, потому что я не из аристократии. Брексы, — проговорила она с легким отвращением. Она взяла еще одно пирожное, откусила кусочек и скривила лицо. — Фу. Малиновое. Хочешь?

Я протянула ей ладонь, и она положила на нее надкушенный кубик.

— Вкусно, — сказала я, доев остатки. — Мне нравится.

— Ты чокнутая. Малина — это шары дьявола.

— Мне… на это нечего ответить.

— Хорошо. Я не хочу ни есть, ни