Песнь русалки - Саша Урбан Страница 3

чем того требовали приличия. Она не настаивала. Только князю, когда тот был на смертном одре, она поклялась быть матерью Святославу, но, стоило тому спокойно испустить последний вздох, все вернулось на круги своя. Княгиня держалась особняком, не заходила на мужскую половину, а Святослав старался не встречаться с ней и сам. Только думал о том, как станет совершеннолетним — уже скоро, с первой осенней листвой — и отправит ее на самый дальний хутор, лишь бы не видеть больше ее кошачьих зеленых глаз и ее кумушек.

Иногда через слуг она передавала ему гневные послания за вылазки в город и раздачу еды, но на этом все заканчивалось. Пока недавно княгиня сама не явилась к Святославу.

Это произошло накануне. Святослав допоздна читал оставшиеся от отца книги, с трепетом переворачивая страницы, как вдруг в дверь постучали. Воровато оглянувшись, княгиня протиснулась в светлицу, словно боялась, что кто-то из слуг или кумушек увидит ее. Святослав замер, как заяц, застанный врасплох змеей. С толку сбивал ее внешний вид: после похорон отца княгиня облачилась в траурные одежды и не снимала их, беспрестанно причитая о своей вдовьей доле, но вот, теперь она стояла в праздничном сарафане, расшитом блестящим узором, румяная, с разноцветными лентами в длинных черных волосах. Ей было около тридцати лет, и она так и не смогла подарить покойному мужу ребенка, за что все слуги с жалостью смотрели на нее и ее тонкую талию, которую она подчеркивала плетеными поясами.

— Ну, здравствуй, Святослав, — произнесла она. Темные брови чуть взметнулись вверх, словно она надеялась, что он спит.

— И тебе доброго вечера, Дана.

Она чуть дернула ртом, давя недовольное хмыканье. Святослав так и не стал величать ее матерью, а она довольно быстро оставила попытки стать для него кем-то большим, чем мачеха.

— Я хотела с тобой поговорить. Позволишь?

Святослав кивнул, указывая на лавку. Княгиня села рядом с ним и придвинулась так, что подол коснулся его ноги. Юноша хотел было отодвинуться, но княгиня удержала его за руку, мягко, словно умоляя. Свят замер, но по позвоночнику у него разлилось напряжение, как происходило всякий раз, стоило княгине коснуться его.

— В чем дело? — он уткнулся взором в буквы на странице, но не мог разобрать ни слова. А кожей он чувствовал взгляд женщины.

— Ты уже совсем взрослый, и так на отца стал похож, — проворковала она, перебирая пальцами по его запястью. — Скоро уже его место займешь.

— Скоро, да.

— Вот только, чтобы стать во главе княжества, нужно быть достойным человеком, отцом всем своим людям. А достойному мужу нужна жена, — говорила Дана, и голос ее становился все тише и тише, слова тянулись, как смола. Она словно давала пасынку время осознать, предугадать, к чему она ведет.

— Не время сейчас для свадеб, — дернул щекой Святослав. — Еще тело отцово не остыло, и слезы по нему народ не выплакал.

— В ином случае я бы с тобой согласилась, — тонкие пальцы начали аккуратно поглаживать кожу над манжетой. Княгиня подалась вперёд, все силясь заглянуть ему в глаза. — Но сейчас слишком много поводов для слез. Ты видишь, что происходит. Сначала эта ужасная засуха, потом небесная вода. Боги недовольны, что Дол остался без князя.

На слове «Боги» она понизила голос и воровато оглянулась, точно боялась, что ее услышит Игнат — священник на хлипком плоте, очередной посланец, намеренный принести истинную веру в Дол. Вот только, сколько княжество ни крестили, народ все равно верил по-своему, по-старому. И только Игнат, в отличии от всех своих предшественников, не сдавался и все ходил к княгине, прося то церковь восстановить, то молебен произнести. Дана оставалась непреклонна, так что обветшалую церковь Игнат восстанавливал самостоятельно, но не оставлял попыток проповедовать.

Святослав рискнул пошевелиться и высвободить руки из хватки мачехи, мягкой, но крепкой, как у силка.

— Что ж, отправлюсь на поиски невесты. Сей же час.

— Ну куда же? — вздохнула Дана, и на ее полных губах появилась улыбка, будто Свят сказал какую-то наивную глупость. — В княжестве благородных девок, к кому можно было бы посвататься, не осталось. А из соседей ни один отец не отправит сюда свою дочь.

Княжич кивнул. Больше всего ему хотелось, чтоб разговор закончился, но Дана упрямо тянула время, точно играла с ним.

— К тому же, — заговорила она. — Тебе нужна не просто невеста, а та, что будет достойна зваться княгиней. Умная. И опытная.

Краем глаза Свят увидел, как белые пальцы вновь подкрадываются к его руке. Он резко отодвинулся и тряхнул головой, натянул на губы улыбку.

— Спрошу у Власа, не видал ли он такой.

— Но… — пробормотала княгиня, поправляя украшения. — Зачем же искать…?

— Ежели такой не найдется в теремах, буду искать по избам. Ты же к нам оттуда и явилась.

Ее щеки вспыхнули гневным румянцем, губы поджались. Свят с трудом сдерживал едкую усмешку, а княгиня поднялась и вышла, хлопнув дверью. Стоило ей скрыться, и молодое сердце сжала едкая тоска. Нет, Святославу не было жалко эту странную и временами жестокую женщину. Ему было стыдно за злость, за резкие слова и за удовлетворение, которое они приносили, стоило ему направить их на мачеху.

Но с женитьбой она была, к сожалению, права. Эта традиция всегда соблюдалась, иначе все беды народ вешал на неженатого князя. Так уже было однажды. Эту историю часто рассказывал отец. Взошел один молодой князь на престол, а там сразу начался мор у скота и лесные пожары, женили юношу насильно — так все сразу и прекратилось. Правда, на свадебке народ стоял с вилами наперевес, чтоб жених не передумал.

Свят тяжело потер виски и опустил лоб на стол. Так и просидел до утра, пытаясь как-то уместить в своей голове мысль о скорой женитьбе. Но стоило ему попытаться представить это, как образ тут же развеивался, как пыль на ветру. Не до мыслей о супружестве ему было. Сперва надо отгоревать по старому князю, помочь отстроиться всему княжеству, добыть где-то еды, чтоб если не все, то большинство, пережили зиму и дотянули до весны. Эти «надо» жили в голове Святослава день и ночь, и он уже не помнил, когда думал о чем-то ином. Казалось, то был и вовсе другой человек, который любил охотиться с Власом, ездить верхом и слушать истории старух и кухарок.

Возможно, именно из-за этого ночного происшествия весь следующий