Русалочка с Черешневой улицы - Кейт Андерсенн Страница 3

Утро рассеялось в тепле полудня, и его прелесть исчезла вместе с дымкой в лесных низинках, превращая мгновения в самый обычный день. Очередной.

— Принцесса Клермона ведь сегодня прибывает, — как бы невзначай уронил Дерек, вскакивая в седло — невдалеке от тропинки они оставили лошадей.

Эрик не ответил: он молча развернул своего белого скакуна Бланко и, легко пришпорив его бока и пригнувшись к луке, помчался по коричневой дороге.

— Знаю, знаю… — вздохнул Дерек, направляясь вслед за другом. — Но все равно твоей женой станет она, а не заречная Решка, о принц на белом коне.

* * *

Дорога вилась лентой прямо ко дворцу, красноватой массой вонзающемуся шпилями в голубое небо. Центр жизни города по ту сторону холма и трех деревень. Сердце Третьей Вечности. Когда-то — пристанище искусства, теперь же — стремительно развивающееся в сугубо практичных направлениях королевство. Даже в королевской библиотеке вдова короля-романтика распорядилась оставить лишь учебные книги. Вся поэзия и фантазия сгорела в городских кострах — эдакая демонстрация конца эпохи романтизма. И уверенная заявка нового правителя для окрестных королевств: Первая Вечность наконец отступила с северной границы, а Четвертая — согласилась на обмен специалистами: парочка ученых на девять "рифмоплетов" и брачный договор в придачу.

Благодаря последнему в городе пыхтели и потихоньку разворачивались две фабрики: прядильная и фармацевтическая — леса Третьей Вечности оказались богаты травами, и уже шесть зим львиная доля лекарств поставлялась и на экспорт. Однако, работников для производства не хватало, и по такому случаю королева предложила особый трудовой контракт "Двадцать зим". Подписавшие его имели право бесплатно завести ребенка, но по достижении совершеннолетия тот был обязан отработать на одной из фабрик двадцать зим. Первые потенциальные работники уже подрастали, и можно было планировать развитие производства и новый уровень экономики. А в более далеком будущем — и расширении территорий и поиске новых ресурсов. Леса практически не были освоены и безопасными не считались. Только по внутреннюю сторону от стены.

Эрик знал, что обязан матери всем — именно она вытащила страну из кризиса, заставила других правителей с ней считаться. И спасла ему жизнь, которую теперь требовала отдать интересам королевства.

Принц пришпорил коня в бессильной ярости и ворвался в дворцовый сад через задние ворота, почитай, что на полном скаку. Едва при этом не сбив с ног некую барышню в розовом пышном платье. Девушка с криком отскочила к кустам роз. Эрик резко натянул поводья, Бланко с пронзительным ржанием взвился на дыбы.

Дерек подоспел с опозданием.

— Смотреть надо, куда прешь! — в гневе воскликнула барышня, сдирая ткань платья с розовых шипов.

— Прошу прощения, — холодно склонил голову Эрик, так и не спешившись, — но я тороплюсь. К тому же, здесь не место для прогулок.

— Гуляю, где хочу, — с фырканьем задрала барышня курносый нос. — Вежливости, смотрю, не учили? Или вы уроки прогуливали? Как типично, фи.

Дерек, гарцуя на своем скакуне — вороном для контраста с принцевским белым — одернул заносчивую девицу:

— Если б вы знали, с кем разговариваете! А то понаехали тут фрейлины в свите принцессы…

— А я и знаю, — хмыкнула особа в розовом, раздраженно потирая уколотую руку, — принц Эрик, сын короля-романтика и королевы Терезии Первой!

Имя короля-романтика вспоминали редко и с понятной прохладцой.

Эрик собирался было трогать коня, но девица изобразила насмешливый реверанс.

— Клермона Сайнт, принцесса Четвертой Вечности, к вашим услугам.

Теперь просто так уехать было нельзя.

— Ваше высочество, — пролепетал Дерек, понимая, в какую лужу едва не сел, не слезая с коня. Или все же сел?..

Принцесса вздернула подбородок и с достоинством проплыла мимо.

— Вот это да… — присвистнул Дерек, провожая розовое платье восхищенным взглядом. — Она нас уделала… И что скажешь?

— Только при дворе таких слов не употребляй, — насмешливо укорил принц Эрик друга. — А она… — юноша пожал плечами, — гордячка, как и полагается принцессе. Ничего особенного.

— Но признай, она мила, когда злится, — хитро прищурил глаз Дерек. — И, вообще… очень даже ничего.

— Розы с шипами меня не интересуют, — сердито возразил на это принц и пустил коня рысью к конюшням.

Сегодня во дворце готовили торжественный ужин в честь прибытия принцессы Клермоны Сайнт, невесты Эрика Лучезарного, принца Третьей Вечности.

* * *

— А мать моя умерла. От усталости, знаете.

— От усталости?..

— Только не говори, что в вашей отсталой Terre Romantique даже о таком виде смерти не знают! — с очаровательным французским акцентом произнесла принцесса.

После положенно отгремевших помп молодежь улизнула с небольшого ужина — Третья Вечность пышностью пока похвастаться не могла — и вышло так, что все закончилось чаем в библиотеке — любимом месте принца во дворце.

Каждая Вечность имела еще и свое "художественное" историческое название. Четвертая — Королевство Науки, Третья — Королевство Романтики. После реформ во внутренней политике этой самой романтики не осталось вовсе, кроме живучего куста роз у черного въезда, на который сегодня и напоролась принцесса Клермона Сайнт. Потеряв романтику, в сущности, Третья Вечность так и не обрела никакого лица взамен. Но это пока. Учитывая прыть королевы Терезии.

Эрик обиделся и залился краской возмущения, только Дерек остановил друга.

— Это же вы живете в Terra de la Science, мадемуазель, — насмешливо подмигнул он рассерженной девушке. — Расскажите же, не томите!

Клермона повела глазами.

— Зовите меня Клер, так проще. Мне, Эрик, тоже не нравится перспектива замужества, но кукситься ни к чему — а то возьму и выберу принца из Терры Мистик, а вам оставлю шиш с маслом. Папенька возражать не станет. Он только из уважения к вашей матушке согласился на такой вариант брака, хотя нам он ничего не принесет, кроме, разве что удачно открытой на двоих Терры Инкогнита… — побарабанила принцесса пальчиками по собственной щеке. — Так что, — стрельнула она глазками на парней, — коль вы мне не понравитесь, вам же хуже.

Клермона встала и прошлась меж полупустых полок библиотеки, как бы невзначай качнув прической, собирая пальцем пыль и искоса оглядываясь.

Принцесса была красива и любила насладиться впечатлением, который производила на молодых людей. Тщеславие, свойственное красоте.

Эрик багровел и зеленел попеременно, но молчал. Дерек ом" Брэ медленно поднялся с библиотечного кресла и отошел к зашторенному окну, в тень от каминной полки. Как бы посмел он даже себе признаться, что очарован невестой собственного друга?

Принцесса