Искрящее сердце - Юлия Шолох Страница 3

Чем дальше от площади, тем темней становилось на улицах. Фонарей практически не было, машины тоже не ездили. Пару раз Маша пересекалась с другими людьми, но слышала их приближение заранее и обходила стороной.

Дорога до нужного дома на Вокзальной заняла ровно сорок восемь минут. Маша так замерзла, что еще немного и простуда обеспечена. Намокшие волосы противно липли к лицу. Единственный плюс – большие вывески на домах, искать улицу не пришлось.

Дверь в подъезд отсутствовала, а сам дом сто лет как не ремонтировали. Жидкий свет лампы осветил обшарпанные ступени и гнутые перила. Все стены оплёванные и облезлые. Двери тоже столетней давности, из потёртого дерматина. И все такое крошечное, почти игрушечное – так строили раньше, когда главное было расселить всех, пусть и в каморки. В лифт Маша зайти не рискнула, пол там, казалось, держится на соплях, и хотя ноги отваливались, поднялась на шестой этаж пешком.

Нужная дверь от прочих ничем не отличалась, такая же обтрепанная. Звонок не работал, Маша тихонько постучала, в ответ в квартире закричал ребёнок. Дверь сразу же открылась.

Долли пережитые испытания не изменили. Она хмурилась и кусала губы, но была как и прежде – куколка. Чистейшая кожа, огромные глаза, белые волосы крупными локонами, точеная фигурка, на которую даже роды не повлияли. Голубые глазища были полны бриллиантовых слёз.

– Маша!

Подруга повисла на шее. В другое время Машу это бы не смутило, но сейчас её качнуло от усталости.

– Ты чего с ног валишься?

– Ничего. Голодная просто. Устала.

– Я тогда сейчас что-нибудь придумаю, – после заминки ответила Долька.

– Спасибо.

Раньше гордость бы не позволила соглашаться, а сейчас верховодил пустой желудок.

– Пошли на кухню.

Из тёмной комнаты выглянула тощая женщина с младенцем на руках. Гошку Маша хотела бы обнять и потискать, но пусть лучше спит – наверняка он её совсем не помнит.

– Здравствуйте, – прошептала Маша Долькиной тетке, та кивнула и пошла укладывать мальчишку.

На крошечной кухне Долли выдвинула из-под стола древнюю табуретку. Маше пришлось подождать, пока подруга протиснется к плите, и только потом сесть.

Долька сноровисто захлопотала, наливая чай. В руках воздушной феи возникала то старая чашка, то батон, который она кромсала огромным ножом. Маша сглотнула слюну при виде банки варенья, которое подруга поставила перед ней на стол.

– На, пей.

Маша не заставила себя ждать, чуть не застонала от наслаждения, вонзая зубы в батон. Знать бы пару месяцев назад, что станешь боготворить вкус простого хлеба. Ан нет, прежде она уважала только французские круассаны да слабосоленую семгу.

– Пока тебя не было, кое-что произошло.

Даже жевать перехотелось – голос замогильный, веет вечной мерзлотой.

– Что?

– Приходит посыльный от Шуваля! Сегодня я должна прибыть в ночной клуб, где тусуются местные маги.

Маша с трудом дожевала.

– Извини, Долли, но я не понимаю.

– Он сказал, что устал ждать! Или я стану ласковой, или могу убираться из города вместе с ребёнком!

Теперь вместо слёз на лице подруги светилась ярость. Недолго, правда, всего пару секунд – и пушистые ресницы снова хлопают от влаги.

– Долли, мне очень жаль. Но что я могу сделать? – Шептала Маша.

– Ты пойдешь со мной.

– Куда? – Маша не сразу поняла. – В клуб? Но у меня денег ни копейки и утром рейс. Про одежду, – она демонстративно провела руками перед своими старыми джинсами и мешковатой толстовкой с чужого плеча. – Про одежду вообще молчу.

– У меня полно платьев, привезла с собой, а насчет денег – не волнуйся, Шуваль открыл на меня в баре счёт, я же теперь нуждающаяся. – Скривилась Долли. Даже кривляние у неё вышло милым. – Там можно даже поесть, если наглости хватит. Давай, допивай чай, я платье поищу – и выезжаем. Такси, – она глянула на часы. – Приедет через часик.

– Такси?

– Меня отвезут. А привезут обратно тоже, конечно, но только когда Шуваль разрешит. Судя по слухам, отпустит он меня нескоро. Если повезёт. А он меня долго ждёт, Машенька, так что дальше везти мне не может.

– Мне так жаль.

– Мне твоя жалость как мертвой припарки! Пойдешь со мной, сказала!

Злой голос Дольки ей не шёл, стирал милоту. Как будто ёжик зарычал тигром.

– Долли… но чем это поможет?

– Ты же не бросишь меня одну?

Маша опустила глаза, потому что ненавидела чувствовать себя беспомощной.

– Я не смогу тебе помочь. Если бы еще обычный маг, но Высший…

– Просто побудь рядом.

Ответ, конечно, мог быть только один. Бросить подругу в такой момент она не могла.

– Ладно, Долли, я поеду с тобой и поддержу, чем смогу.

– Хорошо.

Когда такси заверещало под окнами, обе были уже готовы. Долли надела простое черное платье, приталенное, расклешенное, с длинными рукавами, и как обычно этой простоты хватило, чтобы выглядеть богиней. И вьющиеся волосы позволили не заморачиваться с прической, она просто подняла их вверх и сколола заколкой. Маша по понятным причинам тоже не стала ничего городить, собрала пучок на затылке и обошлась без косметики. Платье ей досталось шоколадное, но тоже простое – разве что белоснежный бант-шнурок, обманки-воротничок и манжеты. Этакая пай-девочка, правда, лицо уставшее, изнеможённое. Маша сравнила Долли с собой – голубые глазищи против обычных серых, мягкие божественные губки против обычных человеческих, вздернутый носик против прямого, острые скулы против смазанных. В прежние времена сборы в клуб занимали часы, если не дни – нужно же правильно выбрать образ, который включает платье, туфли, макияж и даже подходящие духи, сейчас даже крутое платье выглядело как-то нелепо. Зачем оно?

Долли ушла в комнату, поцеловала сына, прошептала что-то тётке и вышла, скомандовав:

– За мной.

Выглядела Долька очень воинственно. Впрочем, стоило подъехать к клубу, как вся воинственность сдулась и прежняя Долли – капризная, но осторожная, почти спряталась Маше за спину.

Пришлось идти первой. И сразу на входе Маша столкнулась с магом. Если присутствие Долли было привычным, близость незнакомого мага холодила, как будто на кожу дуло из кондиционера.

Маг прошел мимо, не обратив на них внимания. Долли обижено шваркнула носом. Ребёнок, да и только. Жаль только мужчинам безразлично, кто перед ними. По закону совершеннолетняя, значит, для секса сгодится. Особенно когда речь о Высших, вот уж кто и несовершеннолетней бы не побрезговал, попадись ему в трудном положении, как Долька.

Маша почувствовала злость. Лучше бы они родились обычными людьми, тех защищают человеческие законы. Осечки тоже бывают, но по мелочам, а в