Вера Окишева - Взмах чёрного крыла Страница 30

Но соблазнять Гетер умел, я всё громче дышала, не в состоянии совладать с телом. Да и к своему стыду призналась, что советник не был мне противен. Когда наши губы встретились вновь, в тот же миг я осознала, что нечто странное происходит в промежности. Мужчина двигал бёдрами, а я не чувствовала ничего, словно внизу у меня выключили кнопку, отвечающую за тактильные ощущения.

Гетер же всё больше распалялся, ещё быстрее толкаясь в меня. Мы целовались, и я плавилась от удовольствия, но моё лоно было бесчувственно.

Опять магия? Скорее всего. Второй советник императора дал слово и опять сдержал его. Боли не было, и я расслабилась, позволяя себе с облегчением вздохнуть.

Единственное, что оставалось мне в таком состоянии, когда двигаться не могла, лишь хлопать ресницами и наблюдать, как изменялся Гетер. Черты его лица заострились, глаза вновь стали абсолютно чёрными, и появились боковые прозрачные веки, которые испугали меня. Да и пробивающиеся из-под кожи перья тоже ужасали. В момент, когда Гетер, казалось бы, не замечал ничего вокруг, за его спиной распахнулись чёрные крылья, а я закричала!

Он монстр! Он ворон, а я забываю постоянно об этом, воспринимая его человеческое обличие как родное и привычное. Но правда в том, что он ворон, который своими крыльями укутывал нас, а чёрные нечеловеческие глаза пронзали чуждым нечитаемым взглядом. Перья покрыли лоб, переносицу, скулы и шею, спускаясь на грудь. Он был ужасен в своём оборотническом облике. Это было как в кошмарном сне, когда красавец-мужчина в одно мгновение превращается в чудовище.

Гетер, запрокинув голову, утробно застонал, содрогаясь телом, а я рыдала и просила это чудовище слезть с меня.

Словно послушавшись, Гетер лёг рядом, тяжело дыша, вновь превращаясь в человека. Он перевёл дыхание и обнял меня, успокаивая.

— Не плачь, Тина. Не такой я и страшный.

— Страшный, — шепнула в ответ.

Я вновь могла двигаться и хотела отстраниться, но мужчина не дал, прижимая к себе.

— Не страшный, — возразил он. Ласково потёрся носом о мои волосы, переворачивая меня на спину. Ему приходилось крепко меня держать, так как я извивалась ужом, желая вырваться из его рук.

— Отпусти, — пропыхтела, когда поняла, что ничего у меня не выходит, и мужчина лишь теснее жмётся к моим бёдрам своим пахом.

— Отпусти, — визгливо потребовала.

Гетер придавил меня своим телом, насмешливо рассматривая. Его чёрные глаза человеческими не стали, продолжая пугать своей поглощающей темнотой.

— Тина, успокойся. Ничего страшного во мне нет.

За его спиной вновь раскрылись крылья, а мужчина с дерзкой усмешкой предложил мне:

— Дотронься. Потрогай их.

Я замерла, удивлённая просьбой, но подчинилась. Несмело протянула руку к чёрному крылу, которое чётко выделялось на фоне белоснежного потолка. За окном царил день, солнечные лучи проникали в спальню. Я провела кончиками пальцев по тёплым шелковистым перьям, наблюдая за переливами бликов. Это было удивительно приятно, я вновь и вновь гладила перья, поражённая их мягкостью. Каждое перо состояло из мельчайших бородок, тонких, как паутинки.

— Не страшно? — тихо спросил Гетер, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Я нехотя покачала головой. Не страшно, но некий осадок остался. Я чувствовала, как мужчина прижимается ко мне возбуждённым органом, похоже, одного раза ему мало. Мысли вернулись к тому моменту, когда он забрал мою девственность. До сих пор не верилось, что я больше не девушка. Чувство обмана не давало покоя, всё было не так, как я об этом читала, и не так, как рассказывали подруги. Полное отсутствие каких-либо ощущений раздражало. И возненавидеть Гетера не могу, так как он не насиловал в полном смысле этого слова, я сама приняла такое решение и пришла по своей воле. Тут ничего не попишешь. Но и ничего эдакого возвышенного, чудесного, о чём с восторгом делятся подруги, тоже не было.

— Почему я не почувствовала боли? Ты использовал магию? — осторожно решила спросить.

Мужчина опять склонил голову набок, словно одним глазом ему удобнее видеть.

— Тина, мне порой кажется, что ты мазохистка. Ты так хочешь почувствовать боль?

Я не успела возмутиться, как Гетер взмахнул рукой, и у меня заболел низ живота. Между ног неприятно ныло, я застонала, сворачиваясь калачиком. Теперь мне стала понятна его забота обо мне.

— Тебе надо в душ, поверь, станет легче, — обеспокоился Гетер, затем поднял на руки и сам отнёс в ванную комнату.

В отличие от загородного особняка, в столичном доме наличествовал целый бассейн, небольшая ванна возле окна и душевая кабинка рядом с ней. Именно к бассейну и принёс меня Гетер. Осторожно спускаясь по ступенькам, он погружался в воду. Я крепко ухватилась за его шею, поражаясь тому, как быстро мужчина меняет обличия. Крылья исчезли, глаза снова стали человеческими, от перьев на лице не осталось и следа. Может, он и прав, и в оборотническом облике он не страшный для таких же, как он, оборотней, но не для меня, не для человеческого глаза.

Я ещё раз убедилась в том, что Гетер эстет и богач, оглядывая ванную комнату, в обстановке которой чувствовалась фундаментальность и то, что мы, люди, называем у себя «старыми деньгами». Мрамор здесь господствовал над деревом, но орнамент и рисунок были выполнены всё в том же восточном стиле. Я задержала взгляд на картине, которую рисовали поверх каменных плит. Это не была мозаика, а именно роспись. Линии плавно скользили по мраморной поверхности, создавая объёмное изображение заснеженных вершин. Гетер был прав, его больше привлекали горы, чем городская суета. Ворон одиноко парил над склонами, гордо расправив крылья, и казалось, что если долго на него смотреть, то увидишь, как он скрывается из глаз за острым горным пиком.

Но Гетер не дал убедиться мне в этом, погружая в тёплую воду, которая тут же окрасилась в розовый цвет.

Я тотчас отпрянула от мужчины и повернулась к нему спиной. Почему я с ним веду себя столько беззаботно, забывая о многом? Как же было стыдно за то, как постепенно от меня расползается розовая вода.

Гетер же словно не видел в этом ничего ужасного, он прижался ко мне со спины, обнимая.

— Тина, боль прошла?

— Боль? — переспросила я, понимая, что совершенно о ней забыла. Неприятные ощущения никуда не делись, просто притупились. Немного саднило кожу из-за воды, но скручивающей и ноющей боли больше не было.

— Легче, спасибо, — тихо шепнула ему в ответ.

Горячие губы с нежностью поцеловали моё плечо, затем ещё и ещё. Я же вырвалась из мужских рук, недовольная тем, как тело реагирует на ласку. Я не должна быть столь чувствительной с мужчиной, который меня постоянно к чему-то принуждает.