Елена Рома - Рай: правила выживания Страница 30

– Как зовут-то хоть тебя? – спросил Андрей.

– Ма-ша, – сиплым шепотом ответила я.

Гаденыш хорошо так меня придушил, старательно…

– Маша… Хорошее имя, – сказал Андерсен. – Жену мою звали Машей…

И зачем он сейчас про это вспомнил? Ей-ё, себя вдруг стало так жалко… Будто я и в самом деле умерла… Не реветь, Мария!

Я собралась и разжала пальцы. Муж тут же встал и начал говорить в браслет-коммуникатор:

– Девчонку в медотсек, недоноска оформляем на нижнюю палубу. Да, до конца полета. Что у Двинятина? Ах, не что, а кто? Ну, понятно, понятно. Сейчас зайду, пообщаюсь приватно.

Адреналиновое море как-то резко обмелело, и я смогла осмотреться. Серов лежал безмятежно, словно спал. И только наливавшийся на подбородке синяк говорил о нокауте. Что-то мне во всем этом не нравилось… Вот что? Ладно, потом разберусь.

В дверном проеме замаячил Юджин, осторожно подхватил меня под руку и поднял с колен. Он в экипаже выполнял и обязанности медика.

– Идти сможешь?

Я кивнула.

– У нее там синяки на шее, говорит с трудом, – сказал муж. – Ну, дальше сам разберешься.

– Разберусь, – ответил тот, выводя меня в коннектор.

В медотсеке меня подключили к боту-диагностику, Юджин убедился, что непоправимого вреда здоровью нет, выдал мазь от синяков и спрей для горла, вколол обезболивающее и перевязал растянутое запястье.

– Останешься тут до выхода из прыжка, – велел он.

Я отчаянно замотала головой. Воспользовалась спреем и, наконец, смогла нормально говорить:

– Я в порядке, о себе позабочусь, можно вернуться в каюту?

Юджин с сомнением посмотрел на меня, но разрешил.

– Ладно, пошли, провожу, мне все равно по протоколу надо этого… твоего… осмотреть.

Вот это очень правильно, потому что вдруг (после обезболивающего) до меня дошло. То, что казалось мне странным. Слишком спокойные поза и лицо Серова. Я видела много нокаутов, и много людей без сознания. И еще я видела много трупов. Ей-ё! Нет, он был жив, муж проверял наличие пульса – как раз когда Юджин меня уводил!

– Пойдем скорее, – попросила я. – Мне кажется, парень был не в себе.

– А в ком? – без тени иронии спросил Юджин.

– Я не знаю, может, сенсетик некачественный принял, но Аркаша… он не мог!

– Сидром жертвы? – вполголоса пробормотал медик, но шаг ускорил.

А я вдруг поняла, что Серов… что он на самом деле никогда бы не смог поднять руку на Машу, память тела говорила об этом однозначно. Хоть в разговорах парень и проявлял агрессию, но что такое слова?

Мы успели вовремя. Аркаша лежал на полу в той же позе, над ним стояли и ругались муж и Двинятин. Юджина они пропустили, а меня – нет.

– Мария, как вы это объясните? – сердито спросил Двинятин.

– Как последствия своих необдуманных действий, – четко ответила я. – Не учла один важный момент.

Оба уставились на меня, как на новейшую модель кароловского навороченного звездолета. Пришлось похлопать ресницами, смягчая эффект.

– Маша, – спросил муж, – ты хорошо себя чувствуешь?

– Да. И прошу прощения, что сразу не поблагодарила за вашу своевременную помощь. Мы можем поговорить?

Муж кивнул, продолжая внимательно смотреть на меня.

– Именно этого я от вас и жду! – воскликнул Двинятин. – Расскажите, наконец, что случилось?

Тут на коммуникаторе мужа пискнул сигнал вызова. Оказалось, что Кейст требует отчета. Не только от него, от меня тоже.

– Я пойду с вами, – жестко сказал Двинятин.

Муж пожал плечами, и мы двинулись в капитанский отсек. Краем глаза я отметила, что Юджин показал мужу два пальца, и тот кивнул. Это хорошо, значит, ему нужны два бота для транспортировки Серова. Сначала, я надеюсь, в медотсек.

Кейст ждал нас в небольшой каюте, служившей ему, видимо, кабинетом. Жестом предложил нам сесть и сел сам. Кивнул Афонасьеву, показывая, что готов слушать.

– Через девять стандартных минут после выхода из прыжка бортовой ИИ зафиксировал активность в каюте…

– Марии Петровой, – небрежно подсказал ему Кейст.

– Еще восемь минут спустя она открыла дверь и впустила агрессивно настроенного студента Серова, который… – муж запнулся и продолжил резко и зло: – Недоносок стал ее душить, потом собрался насиловать. Я вмешался, девушке оказана медицинская помощь, после осмотра Юджина подонка изолируем на нижней палубе.

– Но… этого не может быть! – вмешался Двинятин. – Мария!

– Продемонстрировать запись? – холодно поинтересовался Кейст. – Хотя версию Марии я тоже послушаю с интересом.

– Все было так, как рассказал, – и я запнулась, – капдва Афонасьев. Но я тоже считаю, что Серов не способен причинить вред женщине. И прошу провести тщательное обследование на сенсетики и химию.

Кейст хмыкнул, муж опять посмотрел чересчур внимательно, а Двинятин – как на все тот же инопланетный звездолет.

– Это все?

– Нет, – ответила я. – Хочу поговорить с ним, когда придет в себя. Возможно, что изоляция не потребуется.

– Маш, какая-то ты… странная жертва, – сказал муж.

– Да какая ж она жертва? – опять хмыкнул Кейст. – Это тебя днем в навигаторской не было.

И посмотрел – со значением. Стопроцентный гад-секретчик!

– Просьбы Марии выполнить, до выхода из прыжка каюты пассажирского отсека заблокировать, наблюдение продолжать. Все свободны.

– Подождите! – воскликнул Двинятин. – Экспедиция под угрозой срыва! Мне нужна связь с Проскуриным!

– Сожалею, – холодно ответил каперанг. – Мы в гиперпространстве. Связи нет.

– А можно мне каюту не блокировать? – кажется, вернулись Машины рефлексы, или это горло болеть перестало?

– Можно, – ответил Кейст. – Обеспечить Марию стандартным переговорником на частоте экипажа. Секретность по коду А1. Вам понятно или объяснить?

– Понятно, – ответил Двинятин.

Ну, и я кивнула. Невзлюбил меня каперанг. Что, впрочем, вполне взаимно. Но я все равно чуть задержалась в его кабинете, и когда муж с Двинятиным вышли, спросила в лоб:

– А вас о секретности не предупреждали?

– Плевал я на вашу секретность, – с отстраненным выражением, противоречащим словам, ответил он. – У меня свое начальство и свой приказ – доставить некую спецсотрудницу на некую планету в целости и невредимости. А если эта спецсотрудница будет осложнять мне работу, использовать любые способы для ее защиты.

– Палить-то зачем? – стояла на своем я. – Теперь и капдва, и начальник экспедиции уверены, что я суперагент!

– Девочка, какой из тебя суперагент? – искренне удивился Кейст. – Сама спалилась, сказать, почему? Пороли тебя в детстве мало.