Мэри Дэвидсон - Бессмертная и незамужняя Страница 30

– Но я… хр-р-р…

Дернувшись вперед, я подхватила голову Марка прежде, чем она успела стукнуться о столешницу. Потом, вытянув из-под его щеки руку, сердито взглянула на Синклера.

– Зачем ты это сделал?

Да и как, интересно, у него это получилось? Неплохо бы применить подобный трюк по отношению к своей злой мачехе.

Синклер смотрел на меня холодно, точно замороженный труп.

– Ему не следует слишком много о нас знать. Я, кстати, хотел поговорить с тобой и об этом. Ты ведь сообщила своим близким о том, что по-прежнему жива?

– Ну во-первых, я не жива, во-вторых, это не твое дело, а в-третьих… Откуда ты знаешь?

Синклер не ответил на мой вопрос.

– Ты не должна была этого делать. Ты можешь подвергнуть опасности тех, кто тебе дорог.

– В самом деле?.. Да что ты можешь об этом знать?

– Ну, я-то…

– Да не нужен мне твой ответ, – перебила я. – Это так, к слову.

– А-а… извини.

– Слушай, тебе никто не говорил, что у тебя несколько старомодная манера речи? Так, наверное, изъяснялись после Второй мировой?

– А тебе никто не намекал, что тебе не хватает сосредоточенности?

– Возможно, – ответила я и, в один присест осушив чашку с чаем, со стуком поставила ее на стол. Марк всхрапнул, по-прежнему пребывая в отключке. – Слушай внимательно… Я не терплю, когда меня грубо хватают и уж тем более запихивают в рот грязные пальцы…

– Ну вообще-то, – вкрадчиво произнес Синклер, – мне хотелось вставить в твой ротик кое-что другое.

– Прикуси язык!.. И еще мне не нравится, что ты бесцеремонно усыпляешь моих друзей.

– Он тебе не друг, вы с ним только сегодня познакомились.

– Неважно… Скажем так: он мой друг, с которым я очень долго не была знакома. Устраивает?.. И опять повторю: это не твое собачье дело. В общем, можешь валить отсюда. Я способна сама о себе позаботиться, ты мне не нужен, я не хочу тебя видеть, и…

– Сплошная ложь.

При этих словах внутри у меня что-то сжалось, но я тем не менее продолжила:

– Я знать ничего не желаю о ваших дурацких вампирских племенах и стаях. То, что я мертва, вовсе не означает, что у меня не может быть своей собственной жизни.

Синклер смотрел на меня, слегка приподняв бровь, и я поспешила добавить, прежде чем он успел снова меня перебить:

– Да, я сообщила своей семье, что я… не мертва. А почему бы и нет? Думаю, они не станут вбивать мне в грудь осиновый кол… Ну уж отец-то с матерью – точно. Я не собираюсь тусоваться в сообществе бессмертных ничтожеств и постараюсь как-нибудь сама разобраться в ситуации. Поэтому не надо меня преследовать и испытывать мое терпение.

– Все сказала?

– Так, сейчас… Я способна сама о себе позаботиться – это раз, мое дело, кому и что говорить – два, бессмертные ничтожества… не надо испытывать мое терпение… Да, я закончила.

– Мы еще вернемся к этому разговору. Придет время, мисс Строптивица, когда вам очень понадобится моя помощь. И я с радостью ее окажу, потому что я совсем не злопамятен. – Губы Синклера раздвинулись в улыбке. Это было потрясающе – видеть его сверкающие белизной зубы и блестящие глаза. Оба его клыка имели в длину явно не менее дюйма. Как так у него получается? Я не чуяла, чтобы поблизости у кого-то текла кровь. – Но помогу я только при условии, что ты позволишь мне… сунуть кое-что в твой ротик.

– Да ты…

– Всего хорошего, – пожелал Синклер и… исчез. Практически моментально.

Ну наконец-то!.. Как видно, движения этого Гудини из мира вампиров были настолько быстрыми, что я не успела их уловить.

Меня просто трясло от гнева и – о нет! – от вожделения. А Марк между тем тихо пускал слюни, уткнувшись носом в столешницу.

Глава 14

Несколько дней прошло без каких-либо происшествий – слишком большой срок как для моей давней занозы в заднице – Джессики, так и для новоприобретенной – Марка. Возбуждение, вызванное моим возвращением из мертвых, понемногу улеглось, мерзкие вампиры в двери не стучались, отношения с отцом и мачехой оставались практически прежними (он все так же присылал чеки, а она меня просто игнорировала), и такая жизнь казалась слишком скучной для моих приятелей. Их нисколько не волновало, что я вполне довольна тем, как все складывается.

После того как я познакомила Джессику с Марком, они некоторое время петушились, но потом пришли к согласию, решив поделить меня между собой. Я в их споры не влезала. Поскольку кулаки в ход они не пускали, эти разборки меня мало интересовали.

Всякий раз, как я заводила дружбу с кем-то еще, Джессика воспринимала это как личную угрозу. Я пыталась ей объяснить, что не ко всем своим подругам отношусь одинаково, что она у меня самая любимая и таковой пребудет вовеки, но Джессика оставалась практически глуха к моим увещеваниям. Причем дорога эта имела лишь одностороннее движение: у самой Джессики было немало подруг из так называемого высшего общества, которые не признали бы меня, даже столкнувшись нос к носу. Впрочем, их признание мне не очень-то и нужно. Как писал Майкл Кричтон в «Парке юрского периода»: «… вы ведь знаете, какие задницы все эти потомственные богачи».

Помимо прочего, следовало учитывать и то, что доктор Марк Спэнглер, несмотря на вновь обретенный смысл жизни (в числе составляющих и план возмездия истязателям детей), пока что пребывал в неуравновешенном состоянии, и я опасалась, как бы ему опять не вздумалось забраться на крышу из-за какого-нибудь неосторожного слова или действия.

Так что, занимаясь поисками новой работы, он жил у меня, что в полной мере устраивало нас обоих – ему требовалось пристанище, мне же хотелось, чтобы в доме постоянно кто-то находился.

До своей смерти я бы вряд ли так поступила. И не потому, что не видела в этом необходимости, а потому, что у меня просто не хватило бы смелости. В людях не так-то легко разобраться. Кто знает, что кроется у человека в сердце, какие мысли он прячет за своей улыбкой. Однако теперь вместе с неутолимой жаждой крови я обрела нечто вроде внутреннего радара, и потому знала наверняка, что Марку вполне можно доверять.

Честно говоря, мне никогда не нравилось жить одной – именно поэтому я и вызволила Жизель из приюта для бездомных животных. Порой, насмотревшись по телевизору ужастиков, я всю ночь не смыкала глаз, вздрагивая при каждом шорохе. Больше всего меня приводило в трепет кино про зомби – после просмотра фильма «Обитель зла» я целую неделю мучилась кошмарами. Теперь, когда я и сама стала одним из этих неуязвимых монстров, прошлые страхи кажутся смешными, но мне тем не менее все равно не хочется жить в одиночестве.

В общем, когда я объяснила Джессике про свой вампирский «радар», она, немного поворчав, успокоилась. А Марку в первый же день пребывания в моем доме я сказала: