Лиза Смит - Странная способность Страница 30

— Мы знаем. Мы видели записку, — начала Кейт, — но...

— Слышите? Сирены, — сказала Анна.

После этого все происходило очень стремительно. Анна и Кейт побежали к парадной двери, чтобы впустить парамедиков[31]. Как только прибыла машина спасателей, следом за ней приехал черный лимузин, из которого вышел мистер Зитс. Потом была полная неразбериха. Мистер Зитс шел очень быстро, несмотря на трость, пармедики носились с оборудованием, а ротвейлеры лаяли. Кейтлин была позади всех, пытаясь заглянуть на кухню. Шум был оглушающим.

— Уберите отсюда этих собак, — закричал один из пармедиков.

Мистер Зитс дал команду, и собаки ушди в столовую.

— Очистите комнату, — сказала другая женщина-пармедикк. Она тянула Роба, пытаясь оттащить его от Марисоль. Роб сопротивлялся.

Затем заговорил мистер Зитс. Голосом, который всех успокоил.

— Все вы, молодые люди, идете наверх. Ты тоже, Роб. Мы позволим профессионалам об этом позаботиться.

— Сэр, она едва держится, — начал Роб, его голос был полон беспокойства.

— Двигайся, — закричал тянущий его врач.

По пути наверх Кейт встретилась лицом к лицу со спускающимся Габриэлем.

— Мы им не нужны, — сказала она.  — Поднимайся обратно. И, кстати, почему ты так долго?

— Я никогда не встаю раньше семи, — пробормотал Габриэль, возвращаясь назад. Он был полностью одет.

— Неужели ты не слышал крики?

— Их было трудно не слышать, но я справился с этим.

Роб злобно посмотрел на него, когда проходил мимо. Габриэль насмешливо оглядел его, начиная с босых ног и заканчивая взъерошенными волосами.

— Мы можем посмотреть из окна кабинета, — предложил Льюис, и они все последовали за ним в альков, за исключением Габриэля, который подошел к одному из других окон.

Через несколько секунд парамедики вышли с носилками. Рука Льюиса слегка дернулась в сторону фотоаппарата, который лежал на подоконнике, но потом опустилась.

Они все наблюдали, как носилки загружают в заднюю часть автомобиля. Кейтлин чувствовала себя странным образом напуганной и полной сожаления. Лицо Марисоль выглядело таким маленьким среди взрослых врачей и оборудования.

— Я надеюсь, она в порядке. Она должна быть, — сказала Кейт и опустилась на подоконник. Ее колени дрожали.

Анна села рядом и обняла ее.

— По крайней мере, Джойс поедет с ней, — сказала она тихим нежным голосом. Немного ее спокойствия проникло в Кейтлин, подобно дующему прохладному ветру.

Внизу Джойс влезла в автомобиль, и тот тронулся. Черный лимузин остался.

Роб склонился к стеклу, поставив колено рядом с Кейт, он совсем не стеснялся того, что на нем почти не было одежды.

— Мистеру Зитсу, определенно, не везет, — сказал он медленно. — Каждый раз, когда он сюда приезжает, он не находит здесь ничего, кроме неприятностей.

Прохладный ветер, обдувающий Кейтлин, вдруг стал холодным. Она быстро посмотрела на Роба.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, — ответил он, все еще смотря в окно. — Просто жаль его, вот и все.

Льюис и Анна выглядели озадаченными. Кейтлин смотрела на черный лимузин внизу с разрастающимся чувством беспокойства в животе.

Вскоре мистер Зитс позвал их, чтобы отправить в школу. Никто не хотел завтракать, Кейтлин и в школу-то не хотела, но мистер Зитс не спрашивал ее мнения. Он довел их до лимузина и приказал водителю увезти их.

— Ах, отлично, я забыла учебник по социологии, — сказала Кейтлин, когда они доехали до угла. Лимузин вместо того, чтобы повернуть, дал задний ход.

Кейтлин быстро поднялась по ступенькам крыльца и распахнула дверь, помня о пяти людях, ждущих ее в машине. Она вбежала внутрь и резко остановилась.  Два ротвейлера мистера Зитса мчались ей навстречу, скребя когтями и скользя по напольному покрытию. Ужасный лай врезался в нее как настоящий удар.

Кейт никогда в своей жизни не боялась собак, но это были не собаки, это были пускающие слюну монстры, от лая которых дрожал потолок. Она могла видеть их розово-черные десны.

Девушка в отчаяние оглянулась в поисках оружия для защиты и увидела мистера Зитса.

Он стоял в маленьком коридоре прямо перед комнатой Джойс. Странным было то, что Кейтлин не заметила, как он подошел, она была уверена, что его там не было, когда она зашла. Девушка смотрела в ту сторону, потому что собаки выбежали оттуда.

А еще более странным было то, что, она могла поклясться, там не закрывалась и не открывалась ни одна из дверей. Дверь в переднюю лабораторию позади него была захлопнута. Так же, как и стеклянные двери слева, которые вели в комнату Джойс.

Но там не было других дверей. Справа от мистера Зитса была сплошная стена, соединенная с лестницей. Поэтому он должен был выйти либо из передней лаборатории, либо из комнаты Джойс. Кейт видела, как его рот зашевелился, и собаки смолкли. Он вежливо кивнул, не отрывая своих пронзительных темных глаз от ее лица.

— Я забыла свой учебник по социологии, — нетвердо сказала она. Ее сердце колотилось, и почему-то у нее было ощущение, будто ее только что поймали на лжи.

— Понятно. Иди и возьми его, — это было все, что он ответил.

Тем не менее, мистер Зитс ждал ее внизу и проводил до двери.

Желание порисовать пришло очень вовремя — во время занятия в студии.

Кейтлин думала о мистере Зитсе весь день и сделала интересное открытие, что это очень даже возможно — быть совсем нерадостным во время ланча, даже несмотря на то, что важные для тебя люди в этот момент очень хорошо к тебе относятся. Несколько девушек из команды болельщиц и три или четыре симпатичных парня подсаживались к ним поговорить, но все это было неважно.

Как бы Кейтлин не пыталась их слушать, ее мысли продолжали возвращаться к мистеру Зитсу, стоящему в тупике того коридора, подобно фокуснику, появляющемуся в опечатанном ящике.

На занятии по искусству предполагалось, что она будет рисовать проект для своего портфолио — важную коллекцию картин, которые могут помочь получить стипендию в колледже в следующем году. Но она не могла сосредоточиться. Оживленная, занятая творчеством аудитория вокруг нее была лишь размытым пятном и гудением.

Почти загипнотизированная, она перевернула страницу в альбоме на чистую и потянулась за масляными пастелями. Она любила пастели, потому что они легко помогали ей нарисовать на бумаге то, что она видела глазами. Они были быстрыми, плавными и энергичными – свободными. Для обычной картины она бы начала с быстрых набросков главных фигур, затем наслаивание деталей. Но это был другой вид рисунков, тот вид, который она не может контролировать…