Еще более дикий Запад (СИ) - Лесина Екатерина Страница 30

— Так… смотрим, — Странник снова высунулся. — Нет, ты поглянь, и проходчиков тянут!

За первым големом показались еще два, низких, приземистых, тоже похожих на червей, но уже коротких. Обрубленные их тела устроили на тележки, которые с немалым усилием толкали вперед.

Кто-то подошел к вопросу изучения подземного города со всей ответственностью.

— Надо же… — Странник покачал головой.

И где-то там, на берегу, хлопнула еще пара выстрелов.

— Уходим, — сказал Странник, опускаясь на четвереньки. — Пока они не спешат. И не будут спешить… правда, Гром?

— А то. Сейчас… погоди… вот уже…

Грохот заглушил его слова, а земля затряслась.

— Что за, — Эдди высунулся и хмыкнул. — И много тут сюрпризов?

— Хватит, чтобы проявлять осторожность.

Чарльз тоже выглянул.

Перед големом разверзлась яма, в которую угодила передняя часть его. Броню твари припорошило каменной пылью, а часть чувствительных щупов явно были повреждены. Правда, этого было недостаточно, чтобы вовсе вывести голема из строя, но дальнейшее продвижение явно замедлится.

Пускай.

— Мы выведем вас к озеру, а там уже решим, куда дальше, — тихо произнес Странник. — Уходим.

Спорить Чарльз не стал.

К городу отступали быстро, скрываясь меж камнями, которые теперь не спешили загораться, будто понимая, что вспышки света привлекут внимание.

Сзади то и дело раздавались выстрелы, но теперь Чарльз не обращал на них внимания.

Знакомые коридоры распахнулись черными зевами. И Странник прибавил шагу. Больше никто не разговаривал. Шли быстро. Молча. Лишь эхо шагов гуляло по каменному лабиринту.

Поворот.

Спуск.

Коридор. И поворот. Спуск.

Новый коридор.

Рука Милисенты норовит выскользнуть. Чарльз пытается удержать её, но пальцы влажные, горячие. И она запыхалась. Она устала.

— Погодите, — это уже говорит Молли. — Я… мне… немного бы отдышаться.

Но её голос теряется в темноте. Саму её тоже не видно, только Милисента спотыкается, и Чарльз успевает её подхватить, удержать.

— Надо передохнуть, — говорит он уже сам и громко, не боясь, что услышан. Кому здесь слышать? — Пару минут всего.

— Хорошо, — голос Странника звучит сипло. И сам он, освещенный слабым мерцанием фонаря, кажется другим. — Недолго только. Не стоит обманываться, если они добрались туда, то и сюда спустятся.

— Тут и заплутать недолго.

Странник покачал головой.

— Если возьмут ищеек, то не заплутают. След горячий, поэтому надо к озеру. Уже недолго осталось, — он сказал это, явно извиняясь, хотя его-то вины точно не было.

— Я боком пойду, — Громобой перекинул чудовищную свою винтовку в другую руку. — Глядишь, поморочим. Если и вправду ищейка.

— Опасно.

— Жить вообще опасно для здоровья, — Громобой хлопнул по спине. — Давай, у озера встретимся.

И отступил в сторону, чтобы раствориться во тьме. Та даже не шелохнулась, проглотила коренастую фигуру, приняла, сделала частью себя.

А Чарльз покрепче обнял жену.

Мало ли, вдруг да у тьмы и на нее имеются планы? У него самого на неё имелись планы. И Чарльз не отдаст её. Никому. Мысль успокоила. И он стоял, вслушиваясь в хриплое дыхание Милисенты.

Рядом держался Эдди, молчаливый и незаметный, но Чарльз уже научился чувствовать и его. А вот Молли стояла чуть в стороне, и дышала куда как ровнее, чем в начале.

Не нравилась она Чарльзу.

Категорически.

— Идем, — сказал Странник. — Я впереди. Не отставайте. Уже недолго. Выйдем к озеру и тогда…

Договорить он не успел.

Вдруг стало так… ярко.

Звонко.

Оглушающе. Так, как может быть, когда в очень тесном помещении взрывается глушилка. Чарльз хотел устоять, собирался. Он ведь маг и защиту имеет. Но эта глушилка просто-напросто смяла все щиты, и полоснула по глазам воплощенным солнечным светом, ударила звоном.

И в голове что-то будто лопнуло от боли.

И сама голова, наверное, лопнула.

Он сдавил её руками, чтобы та не рассыпалась. Рядом, но бесконечно далеко, раздался стон. И Чарльз хотел было посмотреть, кто стонет, но для этого нужно было повернуться.

Вдохнуть.

А это было больно.

Так больно…

* * *

…я не успела понять, что происходит.

Мы шли.

И бежали. И я запыхалась. Я бегать-то могу и вообще выносливая, а тут то ли вообще от усталости, то ли от духоты, царившей снизу, но запыхалась. И обрадовалась, когда мы остановились передохнуть. Я даже преисполнилась благодарностью к Молли, которая попросила пощады. Мне-то гордость не позволяла.

А ей вот позволила.

Потом же… не помню, что произошло потом, но мир исчез. И я провалилась в густую кисельную тьму. В ней-то и оставалась долго, наверное, даже целую вечность.

— Несите осторожно, — резкий раздраженный голос Молли заставил меня очнуться. Или, может, я очнулась раньше? Главное, что сразу захотелось её убить.

За голос.

Точнее и за голос тоже.

— Это очень ценный образец, — она была рядом.

А меня несли.

Точно.

Кто-то большой, почти как Эдди, перекинул меня через плечо, и лежать на этом плече было не слишком удобно. Хотелось блевать и сделать какую-нибудь гадость. Но я сдержалась.

Точно взрослею.

Я приоткрыла глаз и сразу закрыла, потому как свет показался отвратительно ярким. Он пробивался сквозь сомкнутые веки и раздражал. Плевать. Потерплю. И дальше полежу. Пока не пойму, что, мать его, случилось.

Где Чарльз?

И Эдди?

И Странник тоже. Он странный, но в принципе неплохой мужик. А Молли, судя по всему, та еще тварь. Ну конечно, кто же еще… мысли в голове были ленивыми, как мухи в полдень. И зудели также раздражающе.

Приходилось думать.

…что произошло?

Не знаю. Не помню. А при попытке вспомнить, голова просто-таки разваливается. Но определенно, ничего хорошего не случилось.

Где я?

Не там, где следовало быть.

Как оказалась? Хрен его знает, но не случайно. Меня не связали. Пока. Но вот револьверов не чувствую, и руки голые, стало быть, перчатки забрали на всякий случай. А на левом запястье какой-то браслетик висит, холодненький по ощущениям.

Наверняка непростой.

Думай, Милли.

Думалось с трудом. А мы, наконец, дошли. Сперва выбрались к подземной реке, у которой застыла громадина голема. Его я увидела, когда меня, несмотря на всю мою заявленную ценность, просто-напросто кинули на землю.

И Молли, присев на корточки, сказала:

— Привет.

— На хрен пошла, — сипло отозвалась я. Притворяться спящей не было смысла, да и никогда-то особо не умела я притворяться.

— Воспитания тебе определенно не хватает.

— Где…

— Уж извини, сил у меня не так и много, так что хватило лишь на тебя. Ты, к слову, тяжелая. Похудеть не думала? — Молли спокойно присела рядом. Не боится? Или думает, что я сейчас слабая да беспомощная?

Хотя да, тело словно деревянное, и в голове каша полная.

— Ты…

— Да оставила их там. Очнутся как-нибудь, — она улыбнулась широко и радостно. — Мы против ненужных жертв.

— Вы — это кто?

— Те, кто призван изменить мир.

Ага.

Еще одни придурки.

Вот что им всем так неймется-то? Живет себе мир спокойно, никого не трогает, а его каждый так и норовит изменить как-нибудь. И главное все ради высшей цели и всеобщего блага. Причем, насрать, что о благе этом тоже никто-то не просил.

Мать их.

Благодетели.

— Ты пока растеряна, но мы всенепременно поговорим в другой обстановке, более располагающей. Мне кажется, что ты меня поймешь.

А то.

Только сперва космы выдеру, макну башкой в нужник и отпинаю. Ну уже потом всенепременно пойму. Я вообще очень даже понятливая.

— К слову, — Молли улыбнулась еще шире. — На твоем месте я бы не стала обращаться к магии. Будет больно.

— Учту.

Она продолжала сидеть и пялится.

Что, дуру нашла? Думала, я ей не поверю и полезу проверять? Конечно, полезу, но не здесь и не сейчас, когда все от меня только этого и ждут. Нет уж, я найду, когда браслетик — а именно на него Молли уповает — проверить.