Изумрудное золото. Тень (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан" Страница 30

Фэр стоял в паре шагов от жрицы. Вторым концом цепи обвив своё исписанное алыми письменами запястье, он произнёс заклинание передачи и крикнул:

— Сосредоточьтесь! Не сопротивляйтесь дару бирюзового!

Рождённые звонким голосом леденящие порывы обожгли лицо. Немели щёки, губы, тяжело дышалось, когда силы иномирца вплетались в её суть. Под собой погребал ужас. Откатывал, стоило вспомнить, как она появилась на свет.

Порой Алия забывала, что порождение магии. Не человек, легко разрушаемый внешними обстоятельствами.

Да, за прошедшие годы она многому научилась, многое познала, полюбила мужчину…

При мысли о любви девушка вдруг увидела не Оло Виста, а совсем другого человека. Седовласого, с неожиданно молодым лицом, и смотрящего на неё издали…

— Кардан… — сорвалось с её губ беззвучное.

Внутри всё горело. Её распирало. Алия стала больше себя самой, шире целого мира… Воспламенился окружающий воздух и оглушительно схлопнулся.

Пробираясь по тёмному лабиринту, Алия разгоняла затхлую черноту слабым свечением магического шара. Позади шёл Фэр Арже. Не озирался, не выказывал беспокойства, свойственного мальчишкам его возраста.

— С твоей подачи мы тут застряли. Что будем делать? — через некоторое время поинтересовалась у него Алия. Лабиринт сильно петлял и казался бесконечным.

— Моей вины тут нет, — отозвался подросток и со странным вздохом добавил: — Грешите на своё колье, Ваша Светлость.

— Колье?

Алия озадачилась. Неужели реликвия Вистов создала таинственную печать, её активировала и переправила их невесть куда? Сомнительно. Слишком сложная манипуляция. Для такой необходимо присущее человеку или иномирцу сознание, а колье — банальное украшение, пусть магически заряженное на сбор и передачу сведений.

Она давно поняла, с какой целью на неё надели реликвию. Пометили, как дорогую лошадь, чтобы найти при необходимости или в частном порядке без разрешения в душу проникнуть. А значит, нет нужды волноваться. Треклятый маяк у неё на шее — путеводная нить для герцога. Он объявится, рано или поздно.

Собственная желчность покоробила, но Алия упрямо сцепила зубы. Пусть в сердце ещё теплятся чувства к герцогу и светлеет на душе, когда он рядом, она отмолчится. Его недавнее признание в симпатии бессмысленно.

Некогда выбрав род Вистов, он обесценил возникшую между ними душевную связь. Даже не подумал бороться за их возможное счастье, когда отношения носили характер жрица-абукан, не стал искать совместное будущее в обход магии недужных. Пусть безнадёжно, но попытки дали бы понять, что она важна для него. Пойти по пути наименьшего сопротивления — худший выбор.

Ранит.

До отрицания, что сочится из ядовитых слов.

Супруга Его Светлости — титул на бумаге. Титул, полученный в результате гибели Её Светлости Калин Вист.

Бесконечный фарс… Ведь уже давно Алия поняла, что Оло Вист не для неё. И это понимание ожесточило сердце, невзирая на стойкое дружеское расположение к данному мужчине. Противоречия, порождённые оттенками души Розалии и судьбой её художественного творения — принесли только боль, разочарование для той, которой надлежало остаться подле Его Светлости.

«Ненавижу! — рвёт разум испепеляющий чувства крик. — Ненавижу! Может, немного люблю? — робкий шёпот, ещё борющийся за свет в душе».

Алия вонзила ногти в ладони. Больно! Медленно расслабила пальцы.

«Брак на бумаге… Там и останется…»

Чувства без оснований ей больше не нужны. Достаточно светлой надежды. Хотя бы толики. Время терпит. И она продержится сколько хватит сил, выдержки, веры в лучшее будущее. Но когда самолично созданная опора выгорит… Что останется? Пепел или монстр, не ведающий жалости?

— Впереди свечение.

Схватив Алию за руку, Фэр напрягся. Подобно дикому зверьку перед неожиданным препятствием он оценивал, присушивался, принюхивался, поводил плечами, сбрасывая негативный налёт чёрной магии. Еле уловимое недоброе дуновение, оседающее призрачным свечением на каменные стены коридора и виднеющейся впереди узкой галереи с усопшими.

Катакомбы хранили немало трагических историй. О погибших под обвалами людях… о тех, кто оказался замурован и медленно умирал от голода, жажды, удушья… Страх, боль, безумие витали вокруг ядовитыми испарениями, порождающими видения у слабой части души. Что годами отрицала, отвергала, гневалась — на обстоятельства, людей, события. Или чрезмерно взращивала преувеличения, лгала себе и другим.

У каждого живого свой набор теней. Обычно, забившись в уголки души, они тлеют, пока не вспыхнут обжигающим пламенем. Достаточно нужного момента и правильного посыла. Достаточно меткого удара словом. И забитый, испуганный, озлобленный или чрезмерно тщеславный, мнимо доброжелательный монстр вырвется на свободу и сокрушит своего изначального.

История Гастинга Арже, заточённого в беспамятстве собственной Тенью.

История Серго Виста, потерявшего любимую из-за своего чудовища.

История Алии, которая, испытывая привязанность, ненавидела. Презирала брак, доставшийся по договору, не совсем любовь, предавшую доверие. И пусть нужные слова всё же были герцогом однажды произнесены, она им не поверила. Сомневалась, отвергала, выстраивала баррикады. Наказывала себя за прошлую открытость. Наказывала Виста за его выбор, разбивший ей сердце.

Под ровным пламенем магического шара тень девушки изогнулась, вытянулась, попыталась оторваться от хозяйки. Эмоции-тени давно слились в единую форму и теперь рвались на свободу. Тёмные чувства. Они тем живее, чем сильнее от них отнекиваешься и закрываешься. Но и дать им свободу — пасть. Каков выход? Принятие. Понимание и рассеивание, жизнь с открытой душой и личной искренностью. Теми добродетелями, о которых многие забыли…

Алия открыла глаза. Она лежала в грязной холодной луже. От хлёсткого ливня прикрывал склонившийся над нею Оло Вист. Чуть поодаль, рядом с Эсмондом Роком, стоял насквозь промокший и раздосадованный Фэр Арже. Его обычная невозмутимость осыпалась прахом на кошмарный провал великой задумки.

Мало того, что в его святилище вломились двое незваных, так именно в тот момент, когда новообретённый дар жрицы взбесился, связал их всех и перебросил невесть куда. А вернее на окраину какого-то поселения, под раскаты грома и вспышки молний, то и дело освещающие беснующийся с ветром ливень. Что обрушивался водопадом и превратил просёлочную дорогу в вязкую жижу — в ней-то парень и потонул по щиколотки. Тогда как Прядильщика ничто не брало: сухой, свеженький, водоотталкивающий.

— Сможешь подняться? — спросил герцог у Алии. И чуть придержал за плечи, когда она пошевелилась. — Нигде не болит?

Забота в его глазах отозвалась теплом в груди девушки.

— Вроде нормально, — ответила она, принимая помощь и поднимаясь на ноги. — Где мы? — огляделась, сквозь проливной дождь невольно сравнивая холмистую местность с известняковым убежищем подростка и катакомбами из привидевшегося. Ничего общего. Всё вокруг чуждое, ей незнакомое.

— Постоялый двор в помощь.

Незаметно подошедший Прядильщик кивнул в сторону еле различимого за водной пеленой оконного света двухэтажного строения, что стояло чуть левее от основной дороги.

Туда и направились.

Новых постояльцев хозяин встретил радушно, охотно ответил на странные вопросы промокших путников. Заметив одного сухого, смекнул, что сильный маг, и не стал ни во что ввязываться. За щедрую плату выделил три смежных комнаты и пообещал в скорости приготовить купальни и сытный горячий ужин…

После всех благостных процедур незадачливый квартет собрался в одной из комнат. Во время трапезы Фэр Арже стоически молчал, Эсмонд Рок жевал с тщательностью травоядного, а герцог и того к еде не притронулся: всё крутил в руке кружку с чаем и отпивал время от времени.