Марина Суржевская - Отражение не меня. Искра Страница 31

Эти мысли меня расстраивали, но и выхода я не видела. С раннего детства я впитала, что мне нужно держаться как можно дальше от магов, и вот теперь, прихотью судьбы оказалась в сердце Рифа, в окружении тех, от кого всю жизнь убегала. После сытного ужина, я вернулась в свою комнатку, слегка повздыхала от того, что Незабудка убежала к девчонкам, разделась и залезла под одеяло. В окно было видно верхушки деревьев и скалу, на которой стояла Обитель Искры. В угасающем свете дня белый замок, казалось, светился, и я вновь подумала, какая она — Искра. Мне представлялся сияющий шар, словно маленькое солнце, желтое и теплое.

Кровать оказалась удобной, не то что лежанка на чердаке, я была сытой и если бы не беспокойство — вполне довольной. Но я давно усвоила, что думать надо с утра, а ночью — спать, иначе не будет сил на новый день с его трудностями. К тому же я устала, слишком много впечатлений, да еще этот Ортан и беготня по лесу…

Додумать не успела, потому что уснула.

… мне снилось, что снова стою в хрустальном замке. Я поднимаюсь все выше по бесконечной лестнице, что ведет к самому небу — черному, беззвездному. Я совсем не хочу идти туда, мне страшно и холодно, но переставляю ноги, хотя они тяжелые и непослушные. Что я увижу там? Страх сжимает мне сердце ледяными тисками, холодит кровь. И не замечаю, что ступеньки закончились, а я проваливаюсь во тьму. Но не разбиваюсь о камни, а лечу, подхваченная кем-то кого я не вижу. Он держит меня, обнимает. Он оставляет горячий и влажный след там, где касаются его губы… На щеке, шее, во впадинке ключицы…

Губы?

Я проснулась и распахнула глаза. И тот, кто придавливал меня к кровати, поднял голову, оторвавшись от моей шеи, усмехнулся. Мгновение я смотрела в его глаза, а потом открыла рот и заорала. Но звук не вырвался из моих губ, потому что мужчина зажал мне рот рукой, не давая кричать.

— Тихо, — голос у мужчины оказался чуть хриплым, с низкими, словно рычащими нотками. — Ты ведь не хочешь разбудить весь Хандраш, Элея?

Я вытаращила на него глаза. Он знает мое имя? Что происходит?

Попыталась пошевелиться, но он придавливал меня к кровати, удерживая, кажется, без усилий. Я снова уставилась в лицо незнакомца, пытаясь хоть как-то отрешиться от факта, что на моей кровати лежит мужчина и кажется, он только что меня целовал. За окном была ранняя заря, бледный свет освещал комнату и лицо незнакомца. Смуглую кожу и темные волосы, короткие на висках и длинные сзади, шрам, рассекающий уголок четко очерченных губ и глаза — желтые с вертикальным зрачком, звериные. И лицо одновременно красивое и жуткое, может от того, что черты слишком резкие, без единой мягко черты.

Я прикрыла глаза, расслабляясь.

— Не вздумай упасть в обморок, — прошипел мужчина.

Я обмякла, и стоило ему ослабить хватку, резко вырвалась, перекатилась и свалилась с кровати. Вскочила, хватая первое, что попалось под руку — мой сапог. Он фыркнул насмешливо, вытягиваясь на моей кровати, а я нахмурилась. Кого-то он мне напоминал, но вот кого?

— Ты кто такой? — перехватила сапог поудобнее, тихонько пятясь к двери. — Как ты сюда попал? Убирайся!

Он перевернулся на бок и положил руку под голову, рассматривая меня и не отвечая. На нем была одежда и я вздохнула свободнее, в первый момент пробуждение я подумала, что мужчина обнажен.

— Я сейчас закричу! — пригрозила.

— Не стоит.

Он оказался рядом так быстро, что я вскрикнула не от страха, а изумления, и снова зажал мне рот рукой, прижав спиной к своей груди.

— Не кричи, Элея. Поверь, это не в твоих интересах, — от его тихого голоса у меня на коже встали все волоски.

Я вцепилась зубами в его ладонь, но незнакомец даже не поморщился, словно не чувствовал боли.

— Не глупи и я тебя отпущу. Не дергайся, сказал!

Не глупи? Я снова забилась и тут что-то во мне изменилось. Я сама стала меняться, не понимая, что происходит и как остановить происходящее. Скосила глаза и увидела, что мои босые ноги потемнели и на них появилась шерсть. И когти. Богиня милосердная!!! У меня на ногах появились когти? Я замычала мужчине в ладонь, извиваясь всем телом и ощущая, что тело становится более гибким и сильным. Другим. Он отпустил меня резко и шагнул назад, а я шлепнулась на пол. На все четыре лапы.

Мужчина произнес ругательство, такое грязное, что я открыла рот, собираясь его отдернуть. И зарычала.

— Хорошая кошечка, — прошептал незнакомец.

Шариссар

А ведь он просто хотел, чтобы она не мешала спать.

Вернулся с охоты и запрыгнул в окно. Маленькой девчонки не было, а Элея спала, свернувшись в калачик и похныкивая. Ей что-то снилось, наверное, не слишком приятное. Он устроился на свободной кровати, но девушка мешала своими всхлипами, и паладин запрыгнул к ней. Понюхал волосы, потом лицо. Элея во сне перевернулась, прижалась к его боку, как тогда на корабле. В тот день он это вытерпел с трудом, просто пытался понять, почему от девушки так воняет светлым магистром и что следует по этому поводу предпринять. И пока она слюнявила ему шкуру, мрачно размышлял, кого бы убить. Замкнутое пространство корабля нервировала, зверю паладина здесь не нравилось. Да еще и эта девчонка с ее слезами. Он даже лизнул потом шкуру — соленная. Шариссар не помнил вкус слез. Слишком много времени прошло с тех пор, как он их ощущал их в последний раз. Может, поэтому он и остался, позволяя прижиматься к своему боку и сдерживая желание выпустить шипы. Они как раз пробили бы девчонке горло.

Вот и сейчас она ткнулась лицом ему в шерсть и затихла. Может, просто согрелся. Люди слишком хрупкие, их тела так уязвимы…

Паладин снова втянул воздух возле ее волос. Зверь внутри него зарычал… Он загнал его поглубже и медленно лизнул девушке кожу, самым краешком языка, чтобы не поранить. Зверь уже бесновался, требуя того, что ему не позволял человек.

Шариссар мотнул головой. Надо вернуться в человеческое тело. Вздохнув, он обратился, продолжая прижимать девчонку к себе. На ней была сорочка и она сбилась, оголяя ноги. Он провел по ее коже пальцем, желая снова почувствовать человеческие прикосновение. Понравилось. Тронул ее спину, потом волосы, ощущая желание сжать их в кулак. Все-таки он пробыл в теле зверя слишком долго, паладином правили инстинкты, и они не желали слушать холодный разум. Зверю разум не ведам. Он опустил голову и прижался губами к ямочке в вырезе ее сорочки. В его руках было женское тело — юное и соблазнительное, и Шариссар откровенно хотел этим телом насладиться. Ее кожа под его губами была бархатной и прохладной, и ему нравилось это сочетание.

Но она проснулась и попыталась заорать, так что пришлось закрыть ей рот. Он предпочел бы закрывать по-другому, но, кажется, девушка не настроена была играть.