Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание Страница 31

Я тихо зашла за спину Витора, он меня не видел, а вот бандюги заметили. Не знаю, заметили ли они лук в моих руках, он будто слился со мной в единое целое.

Выглянув из‑за спины лже — жениха, прицелилась, метя в одну более заметную фигуру, и услышала:

— Любимая, я кажется велел тебе уйти. — Процедил сквозь зубы. Первое слово пропустила мимо ушей.

— Тебе пора привыкнуть к моему характеру. А теперь, любимый, — с издевкой бросила я, — будь добр, заткнись.

Он недовольно прищурился, но замолк, посылая очередной снаряд в бандитов.

Я сосредоточилась и плавно выпустила стрелу. Секунда — и фигура со стоном опустилась на землю. Стрела, поразившая цель, засветилась серебряным цветом. Ух ты… А стрелы то непростые. Вон как сияет… И бандюга, судя по хрипу, живой, хотя по положению стрелы — попала в сердце, а там без вариантов.

Глянула на маму. Зубы сжаты, тело напряжено, на пределе, значит. Что‑то я не понимаю, какого черта Витор их еще не убил? Ладно, обсудим это потом, а сейчас надо вон того, плюющегося синими палками пристрелить. Щит еще стоит, можно чуть высунуться.

Прицелилась, и вдруг этот верблюд заметил мой нацеленный на него взгляд… Переулок озарил большой огненный шар, нарастающий в руках бандита, озаряя его лицо, перекошенное злорадной усмешкой. А если я в этот шар попаду?

А что гадать? Я выстрелила! Выстрелила и попала прямо в этот шар… Прогремел взрыв, превращая нападающих в пепел. Я взвизгнула от неожиданности, падая на землю и отползая назад. Витор накрыл нас защитным куполом сероватого цвета, а я заметила падающую навзничь маму, не раздумывая поползла к ней.

Глава 7. «Записки сумасшедшего»

Бывает, что с гордостью открываешьдевственный материк мысли. А потомгде‑то в лесу находишь пакетикот презерватива.

Станислав Ежи Лец

Добро пожаловать в новый мир, Лиса! К магии как‑никак уже привыкла, пора познакомиться с другой его частью — бандитами и атакой в темном переулке… Интересно, кто они и что им нужно было от нас? Вот бы с этим разобраться… А я еще переживала по поводу своей следовательской работы! Тут теперь заработаться можно.

Оказавшись возле нее, обнаружила, что мама без сознания, внутри все сжалось в тугой комок, трясущимися руками подняла к себе на колени голову мамы и взглянула на нее. Из носа двумя дорожками бежала кровь, лицо бледное… Проверила пульс на шее, облегченно выдохнула, когда почувствовала его слабые удары.

— Витор, — позвала его дрожащим голосом, он рассматривал угол, в котором были бандиты. — Зови отца.

Витор опустился рядом, провел ладонью над лицом мамы, щелкнул пальцами свободной руки. В нескольких сантиметрах от моего лица появился черный дракон в миниатюре и тут же растаял.

— На грани перегорания. — Я не уловила суть слов, переспросила:

— Какого перегорания?

Витор поднял на меня свои темно — синие глаза.

— Когда магический резерв на нуле, активируется дополнительный, у всех разный, но в основном не больше 15 магэн. Она выжала из себя все, и даже больше.

Сейчас бы высказаться отборным русским матом, да неприлично. Получается, еще чуть — чуть и она бы…

Додумать не дал отец, возникший в паре шагов от нас. Окинув взглядом маму он сначала посерел, потом пожелтел и как итог остался бордовым, злым и похоже разнесет он этот город к бездне. А пока этого не случилось…

— Пап, маму к целителям надо, срочно.

Он подошел, а меня такой волной ярости накрыло… Это же какое самообладание надо иметь, чтобы сдерживать этот тайфун внутри себя. Меня до сих пор трясет.

Бережно подняв с земли безвольное тело, исчез. Чую, это не на долго. Я бегло осмотрела переулок. Стрела, поразившая бандита, лежала в кучке пепла, целая и невредимая. Даже следов крови нет.

Лук, стрелы… Гном! Он же там ждет!

— Витор, там это… Надо гному за лук и стрелы заплатить. — Во время падения лук я отшвырнула в сторону, и теперь он лежал у стены, а стрелы раскиданы по периметру.

— Подними его, пожалуйста. — Я кивнула в сторону лука, а сама принялась собирать стрелы. Витор не сдвинулся с места. Я что‑то запредельное, невозможное попросила? Даже «пожалуйста» сказала!

Заметив мой недобрый взгляд, он невозмутимо спросил:

— Ты знаешь его свойства? — Какие свойства, кроме стрельбы, могут быть у лука? А вообще‑то нет, не знаю.

— Мне некогда было вдаваться в подробности, вас тут убивали, между прочим.

— Запомни одно правило: не бери в руки, и в рот тоже, то, чьих свойств не знаешь.

Прав ведь, но, не за чем ему знать, что я признала его правоту. Загордится пуще прежнего, а с ним и так невозможно рядом находиться дольше пяти минут.

Гном нашелся на том же месте. Седобородый, борода до пояса, брови густые, наполовину скрывают глаза, и такая лукавая улыбка на губах…

— Спасибо Вам, мистер…?

— Гоин, — спохватился гном, — мистер Гоин.

— Спасибо Вам, мистер Гоин. Очень выручили.

Я взглядом указала Витору, чтобы тот расплатился с почтенным гномом, он усмехнулся.

— Мистер Гоин, — начал он, — поведайте моей невесте свойства стрел и лука, что Вы ей дали.

Гном подтянулся, глаза, часть которых была доступна для обозрения, заблестели, словно он только этого и ждал.

— Лук этот непростой, — гордо пробасил мистер Гоин, смотря исключительно на меня, от чего мне стало не по себе, — создан он светлыми эльфами и силу имеет светлую, потому использовать его может только светлый маг. В руке владельца незрим он для чужих глаз, а коли в руки другие попадет — сам прахом станет, и чужака в пепел обратит. — Витор хмыкнул. И правда, правило его работает. — Стрелы, милая барышня, тоже непростые. Не убьют они, покуда пустивший их того не захочет. Держать дух в теле будут, и вытащить их лишь Вы сможете.

Так вот почему тот бандюга со стрелой в сердце жив был! Я ведь когда стрелу пускала о смерти не думала, в мыслях было просто попасть.

Я еще раз поблагодарила мистера Гоина, Витор за мое оружие заплатил, и подумалось мне…

— Теперь, Витор, есть у меня против тебя средства борьбы. — Мы возвращались обратно в переулок. — Захочу — будешь со стрелой в ноге лежать, захочу — убью, чтоб жизнь не портил.

Он усмехнулся.

— И очернишь свою душу? Нет, на такое ты не пойдешь.

О, бездна. Он ведь теперь знает, что я светлая… А если в жертву принесет? Или продаст кому? Так, я теперь с этим луком и колчаном спать буду. Неудобно, зато спокойно.

Едва мы приблизились к кучкам пепла, как вернулся отец. Глаза бешеным огнем горят, губы поджаты, кулаки сжаты так, что костяшки пальцев побелели… Чистая ярость. Ужасающе — прекрасен… Вот это я понимаю — мужчина. Сейчас как разнесет ко всей тьме этот город… Ой, только я сначала хочу осмотреть место происшествия.