Наталья Косухина - И замкнется круг Страница 31

— Он справится. А если нет, я ему руки сломаю.

Улыбнувшись шутке Калеба, похлопала его по мускулистому плечу, наслаждаясь этим ощущением, и направилась к воздушной лодке.

Краем уха услышала странное замечание.

— Ты только руки не сломай, если у него все как раз… получится. А то у нас по кадрам и так дефицит.

— Роберто… — раздраженно начал Родригес.

— Понял, понял!

Краем глаза я заметила неподалеку уже переодевшуюся Каталину, она тоже нанесла на себя прозрачную ГИО-пленку, которая, словно жидкость, обтекала тело. Осмотрела ее мальчишескую фигуру и, задрав нос, начала забираться в лодку. Внешне я намного эффектнее!

С такими мыслями села на одну из лавочек и застыла… Смотрела, как пленка обволакивает мое тело, и пыталась понять одну вещь. А именно: почему я меняюсь?

Не внешне, нет. Внутренне!

Я всегда была спокойная, уравновешенная и флегматичная. Когда это раньше меня волновало, лучше ли я какой-то курицы?! Бабушка часто говорила, что моя натура спит. Теперь, похоже, она проснулась.

При выполнении заданий я веду себя более авантюрно, чем раньше, стала более агрессивной, что ли? Сейчас моей жизнью руководят порывы и желания, внутри все кипит от эмоций, вызванных самыми разными причинами и событиями. Что вообще происходит?

Калеб присел рядом и обеспокоенно заглянул в лицо.

— Вера, что такое? Тебе плохо?

— Не-ет… Все хорошо.

— Я же чувствую. Зачем ты меня обманываешь?

— Я пока не готова этим поделиться.

— Хорошо, я подожду.

Посмотрев на Каталину, я заметила, что та не сводит с нас взгляда, и поняла: она жалеет, что в свое время поставила на Марио. Видимо, не оправдал он девичьих надежд. И девушка задумалась над тем, что теперь, когда синица уже не в ее руках, она осталась на бобах.

Ну уж нет! Калеба я ей больше не позволю обидеть.

Встретившись со мной взглядом, она отвела взор, а я на глазах у удивленной команды обхватила обалдевшего творца за шею, чтобы дотянуться до его уха.

— Твоя бывшая приревновала тебя ко мне.

— И ты, видимо, решила подлить масла в огонь? — усмехнулся Калеб.

Я лишь пожала плечами.

— Только как ты теперь будешь охмурять Исаро?

— А это уже не мои проблемы. Ты должен нас сводить, вот и старайся.

— Я плохо на тебя влияю.

Рядом послышался тяжелый вздох.

— Все может быть…

— Отправляемся!

Как только началась наша поездка к месту погружения, закончились как мои самокопания, так и анализ прежних отношений Родригеса. Их вытеснили все усиливающийся страх и предвкушение.

Калеб, чтоб его, знал о том, что дайвингом я никогда не занималась, мы раньше делились многими моментами жизни и такое ни за что бы не прошло мимо него. Страх, что у меня ничего не получится, пересиливал любопытство и жажду изведать новое.

— Калеб, я не смогу!

— Сможешь.

— Нет, не смогу. Там акулы!

Я смотрела в это время на воду, поэтому не уловила тот момент, когда коварный Родригес обхватил меня руками и, прижав к себе, перевалился за борт.

В первые мгновения у меня началась паника, тело сковало ужасом, голова отключилась, остались лишь инстинкты, которые подсказывали «Вырывайся! Сопротивляйся!», что я и делала.

С трудом сквозь весь этот ужас ко мне пробилась команда Калеба.

— Успокойся! Расслабься и вдохни! Да, ты под водой, но дышать ты можешь.

Я незамедлительно последовала команде и слегка успокоилась. Голубая толща воды и снующие вокруг рыбки, которые от малейшего моего движения готовы метнуться в разные стороны, вселили в меня некоторую уверенность. Меня отпустили, а я, развернувшись, толкнула несносного творца, что, радостно улыбаясь, подмигнул мне.

Следом за нами погружаются все остальные, командир группы дает команду, и мы попарно расплываемся в разные стороны. И, конечно, по совершенно случайному стечению обстоятельств я оказываюсь вместе с Исаро.

Мы плывем рядом, косясь друг на друга. Не знаю, что за мысли бродят в голове моего потенциального молодого человека, но я думаю лишь о том, как мне обольщать его в воде, да еще и во время своего первого погружения?

Может, испугаться чего-нибудь и пусть он меня утешает? Или попросить его показать мне многообразие подводного мира? А он знает о нем хоть что-то?

Как же неудобно, что нельзя даже слова сказать!

За своими метаниями не заметила, что мы отплыли уже довольно далеко от группы и никого из наших спутников не видно. Повернувшись к Исаро, я привлекла его внимание и постаралась жестами, о которых говорил, инструктируя перед погружением, Калеб, узнать, где все наши. То ли мой спутник и сам не очень хорошо знал эти жесты, то ли я так плохо объясняла, но он совсем не желал меня понимать.

Видимо, взаимопонимания мне с ним не достичь и контакт не наладить.

Эта мысль не получила должного развития, так как в следующий момент я увидела, что за спиной Исаро появилась большая белая акула, которая заинтересовалась мужчиной гораздо больше, чем я.

Первым порывом было бросить спутника и удирать со всех ног, но, отплыв на несколько метров, я остановилась. Куда я плыву? Не навстречу ли другому хищнику? И как потом найду наших?

Развернувшись, увидела, что Исаро мечется, пытаясь уплыть от акулы, а та уже совсем близко и по-прежнему проявляет поразительное «дружелюбие».

— Калеб!

Не знаю, услышит ли мой крик Родригес и придет ли на помощь, зато знаю, что бить шокером акулу, которая и так раздражена и опасна, нельзя, а жертва как раз старается его отстегнуть.

В голове всплыли указания Калеба относительно белых акул и я, сняв с пояса фонарь, включила и направила луч прямо на акулу. Та сразу метнулась в сторону и постаралась увеличить расстояние между нами, и тут же меня обхватили знакомые руки. Я вздохнула с облегчением.

Рядом с Исаро уже плавал Роберто.

— Что случилось? Куда вы исчезли?

— Мы плыли, плыли… А потом она…

— Не бойся, все будет хорошо.

— Я и не боюсь, но этот мужчина мне решительно не подходит! Что это за защитник такой? Нет уж! Он не прошел естественный отбор!

— Какая ты строгая.

Чувствовалось, что Калеб веселится над моими доводами. Увидев, что мой бывший спутник в сопровождении Роберто поплыл к лодке, Родригес взял меня за руку и потянул в совершенно другом направлении.

— Поплыли, покажу тебе подводный мир.

— Даже не знаю, стоит ли?