Юджиния Райли - Страсть и судьба Страница 31

Но почему же он почти чувствует, что она здесь, особенно при порывах ветра? Почему-то ему кажется, что здесь он ближе к ней.

О Боже, не мог же он потерять ее, ведь они были вместе так недолго!

Дэмьен думал о прошедших десяти днях. Его жизнь в корне изменилась с тех пор, как Сара появилась в Белль Фонтэне. С первого же момента он обратил на нее внимание, потому что почувствовал в ней нежность и доброту. Вечера, которые они проводили в разговорах, были для него блаженством. Наконец-то он увидел вспышку света среди тьмы, горя и отчаянья, державших его в заточении многие годы. Сара понимает его, так же как понимает она Винси и живопись Винси. Впервые за восемь мучительных лет Дэмьен поделился своим горем с другим человеком. Сара сострадала ему — она ведь тоже потеряла брата. Только вчера он думал о том, что поведает ей обо всех темных демонах своего прошлого, о своей вине перед братом и женой. Со временем он, возможно, покажет ей свои воспоминания. Со временем они узнают настоящее счастье.

Но как же все это будет, если она действительно исчезла? Пока его ум задавался неразрешимыми вопросами, ветер прекратил свою призрачную музыку, и Дэмьен перестал чувствовать присутствие Сары. Он перекрестился и помолился святой Деве о душах Винси, Люси и сына. Затем вышел из древесного грота и направился к лошади. Вскочив в седло, он помчался домой.

Передав у крыльца поводья Бену, он взбежал по ступенькам. Ворвавшись в гостиную, он увидел тетку, сидящую с вязаньем у окна.

— Тетя Олимпия, вы видели сегодня Сару?

— Честно говоря, нет, — Олимпия нахмурилась и отложила вязанье. — Я подошла к ее комнате рано утром — хотела пригласить ее поехать со мной, — но ее не было ни в спальне, ни в салоне. Очень странно, да?

— Да. — Дэмьен провел рукой по волосам. — Я тоже не могу ее найти. Она говорила вам что-нибудь о своих планах?

— Нет, ничего.

— Черт побери. Она могла пойти погулять и заблудилась. На болотах можно попасть в трясину.

— Да, конечно, — Олимпия прикусила губу. — Только…

— Что? — спросил Дэмьен, подходя к ней с напряженным лицом.

Тетка посмотрела на него с состраданием.

— Знаешь, племянник, не хотелось мне говорить тебе, но я бы не удивилась, если бы мисс Дженнингс просто взяла и уехала. У нее были… некоторые… странности.

Он резко нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— Например, одежду, в которой она появилась здесь. Необыкновенная одежда.

— Мы плохо знакомы с теперешней модой Атланты и Нового Орлеана, — пожал плечами Дэмьен.

Олимпия фыркнула.

— Не обижайся, племянник, но выглядело это крайне странно и на грани приличий.

Дэмьен еще больше помрачнел.

— Извините меня, тетя, я должен продолжать поиски.

Выйдя из гостиной, он побежал наверх. Что имела в виду тетка, назвав одежду Сары необыкновенной?

Наверху он, прежде всего, пошел в салон. Что если Сара каким-то чудом вернулась, не замеченная ни им, ни теткой?

Но в салоне было пусто, картина с уличной сценкой по-прежнему стояла на мольберте, где ее накануне оставила Сара. Исправления были сделаны только наполовину.

— Сара, как вы могли так поступить? — спросил он с горечью. — Уйти и даже не закончить свою работу?

Дэмьен знал, как много значит для Сары эта работа, и от этого ее исчезновение выглядело еще более пугающим и необъяснимым.

С тяжелым сердцем Дэмьен вышел из салона и направился в комнату Сары. Как они предполагал, его стук в дверь остался без ответа.

Он вошел в комнату. Постель застлана, Сары нет. Он поискал на туалетном столике, в гардеробе, нет ли там какого-нибудь знака, намека на ее местопребывание. Ничего, кроме присущего ей легкого приятного запаха, еще не исчезнувшего из комнаты.

Тогда он увидел сундук у окна. Он ринулся к сундуку, откинул крышку. Вздохнув, увидев старые платья Люси, которые все эти дни носила Сара. Почувствовал укол совести, потому что одежда не вызвала тоски но Люси, а только любовь к Саре и боль за нее.

Дэмьен вынул платья из сундука и швырнул их на кровать. На дне он нашел странные вещи, о которых, говорила тетка. Сначала он достал ситцевое сине-золотистое платье необычного прямого покроя, без всякого расширения от талии книзу. Перевернув его, он увидел, что спинка застегивается! странным способом, как будто маленький блок скользит по металлическим зубкам. Он потянул блок вверх и вниз, это напоминало волшебный шов, который каким-то чудом сходиться и расходится.

Отложив платье в сторону, он достал остальное. Там были удивительные панталоны из бледно-голубой шелковистой ткани, отделанные кружевом и очень короткие. Он посмотрел на этикетку с надписью «Ярмарка тщеславия». Там была еще более странная вещь, нечто вроде маленького корсета из кружева бежевого цвета, с чашечками, очевидно, для поддержки грудей. Сзади была упругая толстая лента и металлические зубчики-застежка.

Еще там была длинная, тоже прямого покроя нижняя юбка и самая странная пара сандалий из всех, которых Дэмьен когда-либо видел. Они напоминали обувь, в которую обуты мужчины на иллюстрациях к Библии. Но для мужчины они явно малы. Необъяснимо — как Сара могла носить эту обувь и все остальные ни на что не похожие вещи?

Дэмьен начал укладывать все обратно, как вдруг что-то блеснуло, и он заметил на дне еще какой-то предмет. Нагнувшись, он поднял самый странный механизм из всех, которых когда-либо видел. Он напоминал миниатюрные карманные часы, только без крышки, и держался на кожаном ремешке. Дэмьен посмотрел на циферблат, там стояло «Таймекс».

Этот предмет, казалось, попал сюда из другого мира, и вдруг Дэмьена пробрал озноб — он вспомнил, как очень давно они с Винси разговаривали однажды ночью с пароходным лоцманом на Миссисипи. Этот человек говорил о вероятности фантастических вещей. Неужели!..

— Сара! — воскликнул он, — откуда появились эти вещи? И откуда появилась ты?

А в настоящем было послеполуденное время, и Сара вернулась в дом мисс Эрики. Она сидела в кабинете, мрачно глядя документальную передачу о напряженном положении на Среднем Востоке и в Африке. Фильм, рассказывающий о войнах и восстаниях, в изобилии демонстрировал жестокость и насилие. Сара грустно смотрела на экран, и все казалось ей нереальным. Можно жить и в XX веке, как часто говаривал ей д-р Хоган, но она все сильнее чувствует, что ее место — в другом времени.

— Дэмьен, — шептала она, — я должна вернуться к тебе.

Выключив телевизор, она пошла на кухню, где Эбби уже взяла свой плащ и сумку.

— Эбби, я хочу, чтобы вы знали, — я опять могу исчезнуть, — медленно сказала Сара. — Я хочу вернуться в Новый Орлеан и провести пару недель у подруги. Я буду там работать. Уехать я могу завтра или через несколько дней — как только договорюсь с ней, поэтому не удивляйтесь, если меня не будет какое-то время.