Ярость и разрушение - Дженнифер Ли Арментроут Страница 31

Мы вошли в очередной широкий коридор, там были окна, что давало больше света. Я отпустила его рубашку и выглянула из-за него, чтобы лучше осмотреть окружающую обстановку. Здесь тоже имелось несколько открытых дверей, а затхлый запах начал…

Со стены сорвалось видение в белом — ну, точнее не видение. Человек в… белой униформе. Белые брюки. Белый верх. Даже странная маленькая белая шапочка. Медсестра. Это была медсестра.

Которая побежала к другой стене, даже не оглянувшись в нашу сторону, словно она очень сильно торопилась.

Я остановилась.

— Хм, ты это видел?

Зейн оглянулся и посмотрел на меня.

— Нет.

— Ох, — я уставилась в пустой коридор. — Что за место это было, ты говорил?

— Старое промышленное здание, — ответил он. — А что? Погоди. Я вообще хочу знать?

Я медленно покачала головой.

— Вероятно, нет, но думаю, мы должны пойти в том направлении, — сказала я, указав влево.

Мы направились туда, где, как я видела, исчез призрак медсестры, и натолкнулись на проржавевшие жёлтые двойные двери. Зейн осторожно открыл двери, стараясь быть как можно тише. Каждый мускул в моём теле напрягся. Я приготовилась увидеть демона.

Но нашли мы совсем не демона.

Выступ, примерно четыре на четыре метра. От широкой, открытой пустоты внизу нас отделяли всего лишь перила.

— Я не понимаю, — сказала я, осмотрев открывшееся нам помещение и коридор, по которому мы шли, и снова убедившись, что мы всё ещё были на первом этаже. — Мы же не поднимались ни по каким лестницам, верно?

— Нет, — Зейн говорил тихо, аккуратно пододвинувшись к перилам и посмотрев вниз. — Старый бассейн. Опустошён, но располагался, наверное, в подвале или на нижнем уровне. Возможно, использовался для реабилитации.

Я присоединилась к нему и положила руки на металлический поручень, и к своему удивлению обнаружила, что он был крепким. Подвал явно не был обычным, поскольку все окна на западной стене были целыми и позволяли свету растекаться по белёному цементному бассейну.

Отсюда ли появился призрак медсестры? Никаких комнат между местом, где я увидела её, и этим местом не было, но это ничего не значит. Она могла явиться откуда угодно, но…

По открытому пространству эхом разнеслись шаги. Зейн внезапно схватил меня за руку и, потянув, поставил меня на колени. Я резко повернула к нему голову, но он поднёс палец к губам, и затем подбородком указал в сторону бассейна.

Я проследила за его взглядом, и поначалу ничего толком не увидела, но потом кто-то зашаркал в сторону ступенек, ведущих в мелководную часть бассейна. Должно быть это был демон, но…

Что-то было не так с тем, как нечто шаркало, делая несколько шагов, и содрогалось в бесконтрольных судорогах, дёргая головой влево раз, а потом ещё пару раз.

Высвободив руку из хватки Зейна, я схватилась за поручень и подалась вперёд как можно дальше. Зрение у меня было дерьмовым, но всё же я смогла разглядеть достаточно, чтобы понять, что что-то в этом демоне выглядело очень-очень не так.

Затем он шагнул в поток лунного света и, хотя его черты для меня были всего лишь размытым пятном, я могла точно сказать, что у него не было носа.

И когда демон снова дёрнул головой, что-то выплеснулось из его щеки. Дряблая кожа, как я поняла. Дряблая, частично содранная кожа. Мы наблюдали однозначно не за Бесом или Высшим демоном. Это было чем-то…

Чем-то, что некогда было человеком.

ГЛАВА 11

Мои ладони вспотели, стоило мне увидеть, как существо остановилось в центре бассейна.

— Это… это то, о чём я думаю?

Зейн наклонился, его рука прижалась к моей, и когда он заговорил, его голос был почти шёпотом.

— Если ты думаешь, что такое происходит, когда Притворщик кусает человека, то ты права.

— Иисус.

Я ещё сильнее ухватилась за поручни. Теперь я поняла, почему эта бедная призрачная медсестра уносила свою задницу отсюда. Эта тварь там, внизу, даже призраков пугала.

Притворщики были демонами, которые выглядели, как люди, за исключением их ненасытного аппетита, сумасшедшей силы и отвратительной привычки кусать людей. Их инфицированная слюна передавалась через один укус зубами, и через три дня бедолага, которым перекусили, превращался в потенциальное дополнение для ходячих мертвецов, в комплекте с тенденцией есть всё, включая других людей, плюс со здоровой дозой бешеной ярости. Мы называли их зомби. Не очень креативно, но слово зомби и его значение существовало задолго до того, как поп-культура ухватилась за него.

— Никогда раньше такого не видела, да? — спросил он.

Я покачала головой.

— Я даже Притворщика не видела. По крайней мере, я так думаю.

— Они редко встречаются, — дыхание Зейна колыхнуло завитки волос вокруг моего уха. — И как ты можешь видеть, их укус доставляет одни лишь неприятности, но они не часто кусают людей.

Я взглядом скользнула по его лицу.

— Потому что они могут укусить только семь раз, прежде чем умрут?

Он кивнул и повернулся к бассейну под нами.

— Что этот зомби делает здесь, в заброшенном здании?

— Городские достопримечательности? — предположила я.

Его усмешка была тихой.

— Когда человека кусают, в первую очередь он отправляется в знакомые им места. Домой. Место работы. Но у парня там внизу уже давно истёк срок годности, укусили его явно не вчера. А это значит, что сейчас он должен преследовать всё живое.

Вот почему было важно уничтожать Притворщиков, когда их находили. Всё, что им нужно было сделать, чтобы вызвать хаос, это укусить одного человека. Точно так же, как в фильмах, заражённый человек распространяет демонический вирус другому человеку через укус, слюну… какие-либо телесные жидкости. В прошлом, вероятно, это случалось чаще, чем я полагала. Когда демоническая инфекция распространилась, зомби потеряли способность к когнитивным функциям, помимо ходьбы и еды.

— Предполагаю, что план игры состоит в том, чтобы ликвидировать эту тварь.

— Да, но я хочу понять, что происходит. Должна же быть причина, по которой он здесь, когда…

Дверь в другом конце комнаты распахнулась, и звук шаркающих по кафелю ног стал громче, пока не превратился в громкий гул. У меня отвисла челюсть.

Зейн напрягся.

— Святой…

— …зомби-апокалипсис, — закончила я за него, глядя вниз на хромающее, дёргающееся месиво.

Создания не стонали, скорее, лаяли резко, отрывисто рыча между щелчками зубов.

— Их не меньше дюжины.

— Их даже больше.

Я глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом. Вонь была невыносимой, смесь серы и гниющего мяса, оставленного на солнце, и от