Удача в подарок, неприятности в комплекте (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна Страница 31

Господин Корсаров помрачнел, карие глаза, в коих пару мгновений назад плескались золотистые смешинки, стал тяжёлым, точно плита надгробная, кою и трём дюжим молодцам с места не сдвинуть:

- Жизнь научила. Идёмте, Елизавета Андреевна, до Алеси путь неблизкий… А то, может, останетесь, не будете ногу тревожить?

Ну вот, приехали купцы на ярмарку солью по сто целковых за горсть торговать! Буду я ещё визит к чародейке откладывать, второго-то шанса, может, годами ждать придётся! И то не факт, что он случится, второй-то шанс.

Я решительно поднялась, отряхнула юбку, сначала осторожно, а потом увереннее и решительнее потопала ногой, проверяя, смогу ли ходить. Боль была чуть приметная, двигаться не мешала. Конечно, со временем нога разболится сильнее, но я надеялась, что когда это случится, я буду уже у Алеси, и она сможет мне помочь.

- Я готова, Алексей Михайлович, идёмте.

- Позвольте предложить Вам руку, сударыня, - господин Корсаров отвесил мне поклон, коий был бы более уместен в великосветском салоне, чем на узкой тропке в постепенно сгущающихся сумерках.

Ну что ж, как говорит тётушка, каков привет, таков и ответ. Я церемонно присела и положила свою ладошку на локоть кавалера, невольно для себя отметив, что господин следователь Петеньки будет повыше и в плечах пошире. Ну и что, всё равно я люблю своего жениха, мы с ним обязательно обвенчаемся и будем жить долго и счастливо!

В мечтах о семейной жизни, исполненной нежности и всевозможной благости, дорога до Алеси пролетела незаметно. Алексей Михайлович мои витания в облаках не нарушал, сосредоточенно о чём-то размышляя и по временам то скептически хмыкая, то прикусывая неосознанно нижнюю губу, то приподнимая бровь, а порой и хмурясь, сжимая кулаки как от сильной боли. О следствии, наверное, размышлял или супругу покойную вспоминал, не знаю, не спрашивала. И не потому, что мне было не интересно, а из-за того, что как-то невежливо было лезть к мужчине, малознакомому и родственником не являющимся, в душу. Чай это не общественная читальня, вход в кою открыт для каждого, а место заповедное, куда пускают избранных. И вообще, как неустанно любит повторять тётушка: господь дал нам два уха и один рот для того, чтобы мы больше слушали и меньше болтали. Настоящая барышня может беседовать лишь с господом в молитвах и своими подругами, всё остальное время ей должно молчать, скромно потупив очи долу. Право слово, эти утверждения мне кажутся вышедшими из моды, но спорить с тётушкой бесполезно, она слышит лишь то, что хочет и ничего иного.

Досадливо фыркнув при воспоминании о тётушке, я споткнулась о корягу, разбередив больную ступню и тем самым окончательно вернувшись с небес на нашу грешную землю. Зато заметила небольшую избушку приземистую избушку, испуганно спрятавшуюся за большой покосившейся сосной, уронившей свои лапы едва ли не до земли. Мда, а я-то думала, что дом признанного специалиста по зельям и артефактам будет более достойный, а тут вон, какое убожество, одно маленькое подслеповатое окошечко почти у самой земли, крыльцо сгнило, дверь перекошена, а крыша дырявая и наверняка в дождь протекает. Я подобрала юбку, чтобы не испачкать её в грязи и досадуя, что надела свои самые любимый башмачки, очень узкие и совершенно не предназначенные для прогулки в лесу.

- Кого боги несут?! – грубо окрикнула нас вышедшая из леса грязная горбатая баба, сжимающая в левой руке большую корзину с каким-то сеном.

Фу, а это ещё что за грубиянка? Не поздоровалась, не представилась, сразу с расспросами ринулась, словно право имеет нас допрашивать! Я сердито поджала губы, укоризненно глядя на незнакомку, но та лишь скользнула по мне узкими чёрными глазками бусинками, глубоко утопленными в сизых одутловатых щеках, и всё внимание сосредоточила на господине Корсарове.

- Следователь Корсаров, Алексей Михайлович, - господин Корсаров сделал шаг вперёд, вставая между мной и неприятной бабой.

Незнакомка поставила корзину, выпрямилась, со стоном разминая поясницу, а потом опять сгорбилась и проскрипела:

- Ишь, какие птицы в мои владения залетели! И чего же надобно?

- Алесю ищем, - Алексей Михайлович чуть наклонил голову к плечу, - чародейку, коя артефакты изготавливает. Может, знаете её?

Баба поджала тонкие блёклые губы, ответила неохотно:

- Может, и знаю. На кой она Вам, артефакт что ли лябовный заказать хотите? Ох, молодёжь, ну ничё без магии не могут!

Я от такой неслыханной дерзости даже дар речи потеряла, а Алексей Михайлович ничего, только глазами сверкнул и чуть строже вопросил:

- Так где нам найти Алесю?

Баба стянула с головы грязный замызганный платок, вытерла им потное лицо, подбоченилась насмешливо, ножку правую в сторону кокетливо отставив:

- А Вы, господин хороший, рази ишшо не поняли? Я Алеся и есть.

Ой. У меня от неожиданности даже дыхание перехватило и ножки подкосились. А я-то думала, что Алеся девица молодая пригожая, в крайнем случае, молодуха, третьего десятка не достигшая, а она вон каким страшилищем непотребным оказалась! И лицом непригожа, и характером дурна, не чародейка, а самая настоящая ведьма, Баба Яга, только ноги костяной и ступы не хватает, избушка развалюшка и та имеется!

- Что, не нравлюсь, молодку искали? – издевательски протянула Алеся и разразилась резким, похожим на птичий клёкот, смехом, вульгарно тряся грудью.

- Ногу покажите, - мягко попросил господин Корсаров.

Алеся замерла, приоткрыв рот, отчего её некрасивое лицо стало ещё безобразнее, и хрипло спросила:

- Чё?

- Правую ногу покажите, - мягко и терпеливо, словно беседовал с неразумным ребёнком, повторил господин следователь, ни единым взглядом не выказывая презрения, недовольства или нетерпения.

Петенька, например, от нахальства чародейки непременно смутился бы и попытался свою робость прикрыть резкостью, нарочитой и неубедительной, и становясь ещё более уязвимым и даже жалким… Я приглушённо охнула и прижала ладошку к губам. Господи, что со мной происходит, в присутствии господина Корсарова я, словно заколдованная, начинаю плохо думать о женихе! Но ведь я люблю Петеньку, мы скоро непременно обвенчаемся и будем жить вместе долго и счастливо, и даже смерть не сможет разлучить нас! Только вот почему стоит господину следователю посмотреть на меня своими блестящими карими глазами, в коих то золотыми рыбками плещутся смешинки, то поднимается тёмная волна неизбывной боли, как в груди у меня словно мёд горячий растекается, а на губах помимо воли расцветает улыбка счастливая, кою дарить более уместно было бы жениху, а не мужчине малознакомому?

- Елизавета Андреевна, - меня крепко взяли за плечи и даже слегка тряхнули, - Елизавета Андреевна, что с Вами? Вы заболели?

- С собой не в ладу твоя красавица, - хмыкнула Алеся, вынимая из корзинки какой-то тёмный флакончик, зубами вытаскивая пробку и выплёскивая содержимое пузырька себе под ноги, - сердце разуму противоречить стало.

Нет, право слово, это уже переходит всякие границы! Я резко повернулась к чародейке, намереваясь отчитать её за лишённое всяческого почтения обращение с благородными людьми, да так и замерла, отказываясь верить собственным глазам. Мерзкая баба, лесная ведьма, чьим обликом можно было детей пугать, исчезла, испарилась, словно утренний туман, а на её месте возникла молодая девица, пышногрудая и крутобёдрая, с гибким станом и длинной, с мужскую руку толщиной, пшеничного цвета косой, перевитой алой лентой и кокетливо переброшенной через плечо. Ух ты, вот это я понимаю настоящее волшебство, никогда ничего подобного раньше не видела, только в книжках читала украдкой, дабы тётушку не гневить, в магию не верящую и любые её проявления шарлатанством величающую.

- Что, барышня, - подбоченилась Алеся и белозубо улыбнулась, - такой-то я Вам больше глянусь? Эх, до чего же девицы юные на облик пригожий падкие, думают, что коли кавалер красив, то непременно и отважен, и благороден, а каков он на деле, только со временем узнают, когда беда неминучая за горло костлявой рукой ухватит.