Держитесь, маги, вас нашли! (СИ) - Елисеева Валентина Страница 31

– Я терпеть не могу сырую рыбу, – признался Данир. – Можешь «ломать» этот внутренний запрет.

Исле вспомнился сотрясающийся от рвотных позывов Солонир, и на душе у нее стало тошно. Один эксперимент – и на тропе воспоминаний мага яркие желто-золотые вспышки сменятся темными багровыми сгущениями страха. Страха перед ней.

Почему от такой перспективы ей хочется кричать? Ну, не было у нее будущего с рыжиком, и дальше не будет. Она столько лет прожила без любимого мужчины, уже привыкла быть одиночкой, несмотря на своих восемь хранимых.

Сглотнув вязкую горькую слюну, Исла кивнула и молча отправилась к реке.

Рыба была разделана и нарезана тонкими ломтиками. Данир морщился, смотря на предстоящий обед, но сбежать не пытался.

– Давай, – выдохнул он. – Я к этому готов!

«Но я-то не готова!» – осознала Исла, ныряя в сознание мага.

«Золотого цвета появилось больше, – оглядела Исла знакомую тропу воспоминаний. – И тепло здесь, хорошо... А будет... будет... На кой мне сдался этот эксперимент?! Не хочу!»

Данир моргнул. Почему Исла отвела взгляд? Неужели все? Он лишь на миг ощутил приятное тепло ее присутствия в своем сознании, даже сосредоточиться на сопротивлении не успел и никаких болезненных ощущений не испытал.

Посмотрев на рыбу, Данир понял: не все. Фу, какая гадость эта рыба! И пахнет жуть как противно!

– Ты не стала... Почему?

– Не хочу!

Данир разозлился:

– Я хочу! Давай! – И дернул отвернувшуюся девушку на себя.

Пылающие карие очи впились в его глаза. О, вот теперь от ее визита в его голову стала распространяться тупая боль, но эта боль была единственным следствием, действий девушки маг ощутить не мог. Как же сопротивляться тому, что не чувствуешь, не видишь?

В лицо Ислы хлестал ветер. Озвученное требование полюбить сырую рыбу и съесть ее вызвало появление на тропе двери. Хлипенькой такой двери, куда менее внушительной, чем у Солонира. Распахнуть ее оказалось несложно...

Исла внимательно смотрела на подопытного мага. Данир мигнул, потянулся к кускам сырой рыбы и начал методично жевать их, по очереди отправляя в рот. Потом мигнул еще раз, замер и выдал нечто маловнятное:

– Не уловил.

– Тебя не тошнит? – забеспокоилась Исла и протянула магу кружку с чаем.

– А должно? – удивился маг. – Мне же теперь реально нравится эта рыба.

Он отправил в рот еще один кусочек.

– Если чуть подсолить, еще вкуснее будет, – с явным удовольствием заметил маг.

– Я могу вернуть, как было, – растеряно пролепетала недоумевающая Исла, но Данир отрицательно затряс головой:

– Ни в коем случае! Мне, как наместнику, это отвращение к сырой рыбе частенько доставляло неудобства, так как у троллей, живущих на побережье, блюда из сырой рыбы – обязательный элемент национальной кухни и ими угощают каждого гостя, особенно во время официальных визитов. Мне приходилось всегда брать с собой в поездки лорда-мага Мальона – он стихийник и в последний момент перед тем, как рыба попадала ко мне в рот, он ее хорошо прожаривал и быстро охлаждал, так чтобы тролли не заметили этого изменения в обязательном этикете.

Кажется, он взаправду доволен ее вмешательством! Успокоение, которое принесло Исле это заключение, было полным и невероятным. Будто огромный камень с девичьей души упал... Данир не начал ее бояться, хоть эксперимент, безусловно, провалил.

– Давай, запеку остатки рыбы, – облегченно перевела дыхание Исла.

– Как хочешь, – пожал плечами Данир и весело подтрунил над девушкой: – Тебе не нравится сырая рыба?

– Я ем все, – проворчала Исла, но сделать голос грозным и поучительным ей не удалось. – Просто горячая еда зимой предпочтительней. – И тоже не удержалась от подтрунивания: – Тебе, как лекарю, это должно быть известно!

Глаза Данира наполнились теплом:

– Мне известно, что ты невероятная, – шелковым голосом высказался он, и у Ислы голова пошла кругом, а колени ослабели. Вот ведь, заноза рыжая, творит, что хочет, одним только голосом! И без всякой магии.

– С чем теперь экспериментировать будем? – деловито поинтересовался Данир, закидывая форму для запекания горячими углями.

Исла поперхнулась чаем.

– Ты намерен продолжать?! Но у тебя же не получилось сопротивляться, совсем не получилось! Ты хоть отдаленно представляешь, какие последствия могут иметь такие эксперименты? Это распахнутую дверь можно закрыть обратно, а сломанные заслоны не восстановишь! Никогда! Это универсальный закон: то, что сломано в сознании, восстановлению не подлежит!

– Ты видишь в сознании разумных существ двери и заслоны? – живо заинтересовался лекарь-маг. – Или это просто фигура речи?

– Настоящие заслоны, в виде стен, я видела только в голове сегодняшнего пьяницы-садиста, – признала Исла, – а у тебя дверь была, у Солонира тоже.

Отвертеться от подробных объяснений Исле не удалось: Данир сам был исследователем, причем исследователем увлеченным и дотошным, а тут такой непознаваемый для магов-лекарей объект, как разум. Конечно, Данир пристал к девушке, как репей, и допытывался до мельчайших подробностей ее прошлых опытов с использованием Дара. И настойчиво просил продолжить эксперименты с ним.

– Тьфу на тебя! – недовольно отодвигалась от мага девушка. – Доиграться хочешь? Как в той страшилке про магический институт, что в газете недавно опубликовали в рубрике «Студенческий юмор»:

–  А это, юные лорды-маги, экспериментальная лаборатория стихийников. Ее бывший заведующий сильно увлекался опытами со стихиями.

– О-о-о! А то пятно на потолке – результат его экспериментов?

– Нет, это тот самый бывший заведующий.

Данир рассмеялся. Исла заворожено смотрела, как от его глаз разбегаются лучики морщинок от смеха, как раздвигаются в доброй улыбке полные, красивой формы губы. Он слишком добрый, милый и хороший для ее Города. И для нее тоже.

Пытливо взглянув на враз погрустневшую девушку, Данир спросил:

– У вас уже случались плачевно закончившиеся эксперименты?

Случались?! Теперь рассмеялась Исла, но смехом отнюдь не добрым и не веселым.

– У нас большинство «экспериментов» сознательно и намерено ведут к плачевному результату, – жестко отрезала Исла. – Повторяю: у нас правят женщины, во всем. Несогласных с этим мужчин ломают сильно и необратимо, ясно? Ты сам видел итог такого изменения: Ариан, который живет сейчас со мной.

– Да, очень странный малый, – задумчиво согласился Данир. – И что с ним сделали?

– Стерли его личность. – Исла сглотнула. – Полностью. Безвозвратно. Его пожизненным «лаприкорием» стал дом Старшей Хранительницы.

– Вот оно как...

– Ты не можешь представить, как это на самом деле. Это гораздо хуже всего, что ты можешь себе представить. Серая однородная муть по обе стороны какой-то пыльной тропы воспоминаний. Ни тени сопротивления вторжению. Гора обломков. Тоска и безнадежность.

– А у меня какая тропа воспоминаний?

– Очень яркая, разноцветная, теплая, живая, – подобрала максимально близкие описания Исла. – Я не встречала другой настолько же красивой тропы. Ты очень хороший человек. То есть, маг.

«Вот оно как... Пришло время обобщить все известные сведения о жизни моей ясноглазки, – сосредоточился Данир. – Она пришла из какой-то небольшой и удаленной ото всех общины. Общины, которая много веков существовала изолированно от остального мира, в которой сложился совершенно уникальный жизненный уклад человеческих семей, развились небывалые способности у женщин. Такая неведомая никому община могла сформироваться либо на неизвестном нам острове далеко в море, либо в укрытой высокими западными горами долине. Учитывая умение Ислы ползать по горам, охотиться на горных зверей и жить в пещерах, выбираем второй вариант. С этим ясно. Община большой быть не может: в горах сильно ограничены пищевые ресурсы. Полагаю, что женщин с даром стирать память, как у Ислы, тоже очень мало, иначе они не отправили бы на разведку молодую девушку, прислали бы женщину старше и опытней. Логичнее даже предположить, что наследниц Дара, как она выразилась, всего несколько человек и все они из правящей семьи, иначе никто не стал бы рисковать юной наследницей. А то, что Исла из правящей семьи, мне уже с первой встречи ясно было. Ну, тогда все просто: мне нужно научиться противостоять талантам моей ясноглазки, чтоб она не боялась, что может ненароком (или намерено) полностью подчинить меня себе и «стереть» мою личность, а потом наведаться в их долину, провести переговоры с их «аро-лерой», связаться с Рейсом и наладить дружеский контакт с горной общиной на самом высоком уровне. Рейс не будет против их полного суверенитета – пусть живут, как жили, а я буду жить с моей ясноглазкой. Я могу и у нее в горах жить, я за двадцать лет уже привык к горам, а на место наместника кандидатов много найдется. А в далеких неведомых горных долинах наверняка новые виды растений и животных найдутся...»