Маринкина башня - Мира Форст Страница 31

Агнеше было жаль веселую и распутную жену Станислава. После ее смерти Станислав горевал. Перестал шутить и сильно похудел.

— Я еду с вами в Московию, — заявил он отцу.

Пан Юрий тяжело переносил болезнь, но, как ни странно, он выкарабкался, а его бойкая невестка нет.

— Станислав, оставайся в Польше, — возразил воевода. — Неизвестно, когда я вернусь домой. А мне нужны здесь свои глаза и уши.

— Не могу остаться, — не сдавался его сын. — Тут все напоминает о ней. Мне необходимо сменить обстановку. А в качестве соглядатая ты вполне можешь оставить Сигизмунда[2]. Ему уже двадцать.

Старший Мнишек махнул рукой. Пусть едет. Развеется хоть немного, а то сам на себя стал непохож. Это ж надо, так о бабе грустить, — думал пан Юрий. Он сожалел, что старший сын вырос слишком чувствительным и не унаследовал отцовской хватки.

Наконец, второго марта одна тысяча шестьсот шестого года, под нетерпеливые поторапливания русского посла Афанасия Власьева, свадебный кортеж выехал в Москву.

Пани Ядвига и Ефросина оставались в Польше, а для Агнеши в кортеже выделили отдельную малогабаритную карету, хотя большую часть пути она проводила с Мариной и положенными той по статусу фрейлинами.

Свадебный поезд, как окрестила все это действо Агнеша, выглядел впечатляюще. В каретах, кибитках, телегах разместилось более двух тысяч человек. Один лишь двор воеводы состоял из четырехсот гусар и прислуги. Его дочь сопровождала свита поменьше, где-то двести пятьдесят человек. С ними отправились многие именитые шляхтичи. Агнеша познакомилась с князем Константином Вишневецким, мужем старшей сестры Марины — Урсулы, послом Николаем Олесницким, женой которого являлась родная сестра пани Ядвиги — Малгожата, коронным маршалком Адамом Вольским и ксендзом Франциском Помаским. Сопровождали поезд музыканты.

И присоединился к ним караван восточных купцов. Под Оршей, купцов должны были встретить казаки, возвращавшиеся из Москвы, и здесь с ними свадебный поезд разойдется. Марина ступит на российскую землю, а казаки заберут купеческий караван, проводят тех до самой Персии.

Пока двигались по территории Польши, царила радостно-возбужденная атмосфера. Останавливались в замках магнатов, где их размещали в хороших условиях и угощали вкусной едой. Последняя такая остановка случилась тридцатого марта в городе Несвиж. Там воевода Михаил Виленский устроил в честь Московской царицы двухдневный праздник. Из исследования друга Агнеша помнила, это будет последнее торжество в жизни Марины на ее родине.

Все это время ее занимали две вещи, можно ли уберечь Марину от ужасов, что приготовила судьба для маленькой полячки, и будет ли их на границе встречать Ворон. Агнеша очень соскучилась по нему. Вертела на пальце колечко с аквамарином, подаренное Павлом, и думала о Януше.

Врона ждал в Орше. С солдатами охраны, отправленной царем Дмитрием навстречу кортежу. Отряд состоял из трехсот человек. Помимо них, под Оршей расположилось казачье войско.

Завидев караван, казаки сразу засобирались. Им не терпелось вернуться в родную степь. Купцам даже не дали передохнуть.

— Если вам нужен конвой до Персии, то выдвигаемся сейчас же, — предупредил их широкоплечий казак с выразительными и жесткими чертами лица. — Мы и так уже время потеряли, ожидая вас тут несколько дней.

Еще до того, как он представился, по какому-то наитию Агнеша поняла, что казак этот, не кто иной, как ее дальний предок, атаман Иван Заруцкий, который впоследствии должен сыграть печально-роковую роль в жизни дочери пана Юрия Мнишека.

— Агнес, мне не нравится, как он смотрит на меня, — едва слышно, чтобы никто, кроме подруги, не услышал, сказала Марина.

— Не тревожься. Ему просто интересно поглазеть на царицу, — постаралась беспечно произнести Агнеша.

На самом деле, она тоже обратила внимание, как пристально Заруцкий оглядывает Марину. Слишком невежливо по отношению к ее сану. Но стоило Агнеше увидеть знакомое лицо, и казак перестал ее интересовать, как впрочем, и все остальное вокруг.

— Здравствуй, Ганя.

Она хотела броситься ему на шею. Едва удержалась. Но не сумела изобразить незаинтересованного выражения на своем лице. Расплылась в счастливой улыбке. Сделала шаг навстречу.

Он обнял ее. Прошептал на ушко:

— Я соскучился. Очень.

Насладиться встречей им не дали. Вниманием Вроны завладел воевода.

— Януш, давно ждете? — спросил пан Юрий.

— Две недели стоим. Думали, вы раньше прибудете.

— Дорога стала слишком плохой. Все в выбоинах. Лошади то и дело хромают.

— Через Днепр переправимся и полегче будет. Царь Дмитрий распорядился по всему пути Марины мостки проложить, — сообщил Януш.

Пан Юрий увел Ворона за собой, казаки с купцами уехали, и Агнеша вместе с остальными участниками свадебного кортежа начала готовиться к переправе.

Днепр выглядел неспокойно, течением сносило наведенный мост. Да и погода стояла мрачная, с наполненным сыростью воздухом и пронизывающим холодом.

Присланный охранный отряд начал переправлять экипажи. Всех пассажиров попросили выйти и передвигаться по мосту пешком.

— Почему нельзя остаться в карете? — возмущалась одна из фрейлин.

— Лошадь может испугаться и опрокинуть карету в воду, — подмигнул ей один из русских стрельцов.

— Что он говорит? — покраснела фрейлина.

Она не понимала чужую речь и боялась, что солдат сболтнул что-то фривольное в ее адрес.

Агнеше стало жаль девушку, она перевела слова русского военного на польский.

Марина с любопытством взглянула на нее.

— Знаешь чужой язык?

Агнеша не успела ответить, так как в подтверждение слов стрельца, одна из лошадей взбрыкнула, встала на дыбы. Карета посла Олесницкого начала переворачиваться.

Заволновались лошади, что шли следом. Охрана пыталась успокоить животных, удержать и их, и кареты от падения в воду. Кого-то из людей задело рессорами, кто-то стал уворачиваться от конских копыт. Началась паника и самая настоящая толкучка. Несколько человек упали в воду. Агнешка схватила за руку мальчика арапчонка, пажа Марины, который уже перевалился через мост, но успел уцепиться маленькой ручкой за перила. Ей удалось поднять перепуганного ребенка. Но в тот миг, когда она опустила мальчика на мост, на саму Агнешу упал ксендз Франциск Помаский, сбитый с ног выпавшим из телеги мешком с мукой.

Агнеша полетела в неприветливый Днепр. От тяжелой одежды и сильного удара об воду, ее сразу затянуло вниз. Водная толща сомкнулась над головой. Она умела плавать и в первые секунды падения не сомневалась, что без труда выплывет. Но, когда вода поглотила ее, осознала, во что одета. Платье с длинной юбкой, узкой талией и лифом на каркасе. Еще и гофрированный воротник по тогдашней моде. А поверх всего