Тайна Верховной жрицы - Виктория Виноградова Страница 31

В половине восьмого, когда многие начали придумывать отговорки, чтобы поскорее покинуть вечер и, пока не поздно, отправиться на бал к графине Желновой, в дверях гостиной появился седовласый дворецкий.

— Маэстро Дальпир Кузенкевич, да прости нас всех Денея-матушка, Эржанский прибыли! — объявил дворецкий и зачем-то осенил себя кружью.

После чего удалился, уступая место Рурыку.

Создавая образ гениального изобретателя, савениец постарался на славу: верхняя половина его лица скрывалась за металлической маской с длинным загнутым клювом. Голову венчала широкополая шляпа, к полям которой крепились карманные часы на цепочках. Рубашка с пышным жабо была подпоясана коричневым ремнем. Поверх — темный бархатный сюртук с медными заклепками на лацканах, а позади — тонкие деревянные крылья, держащиеся на лямках. Сбоку на талии болтался рыжий лисий хвост и веревочки с нанизанными бусинами и ракушками. Темно-серые штаны были заправлены в ботфорты.

Ассистентка Элика, представленная как мадмуазель Жаклин, выглядела под стать: в красном дерзком платье с оголенными плечами, корсетом, подчеркивающим соблазнительные формы, и пикантным разрезом на подоле, демонстрирующим стройные ножки. Голову украшал мужской цилиндр с торчащим из него вороньим пером.

Собравшиеся джентльмены чуть слюной не подавились, разглядывая ножки Элики-Жаклин.

— Фью свиф алле щё! — заявил Кузенкевич-Эржанский и топнул так громко, что дамы вздрогнули от неожиданности.

— Маэстро приветствует собравшихся и выражает благодарность за приглашение, — перевела Элика.

Мамам Помполь растерянно захлопала ресницами:

— Так что же? Он не понимает по-иривийски?

Хозяйка рассчитывала, что гость порадует историями о летунах.

— Пачыму же? — с акцентом произнес Рурык. — Панымаю. Я палыглот. Гаварю на тринадцть язкоф. Кстатти, вы знаэте что в язке лытуноф пачти нет гласных? — на ходу придумывал Рурык.

Светское общество облегченное вздохнуло, а один из мужчин украдкой пнул стоявшую неподалеку пузатую вазу, отчего та с грохотом покатилась по полу и налетев на ножку рояля, разбилась.

— На счастье! — радостно махнула рукой хозяйка дома, предчувствуя удачный вечер.

Спустя минут пять наш Кузенкевич-Эржанский вдохновенно сочинял, как жил у летунов. В красках описывал их серую кожу с тонкими, будто мраморными, прожилками синих вен. Их абсолютно лысые круглые головы, глаза-блюдца, короткие острые носы, широкие перепончатые крылья, сросшиеся с руками. Рассказывал, как летуны живут в пещерах на вершине скал, как питаются ягодами и личинками, как враждуют с коршунами и грифонами.

Иной раз маэстро увлекался и начинал говорить без акцента, но гости не обращали внимания. Публика, затаив дыхание, слушала, как Дальпир героически сражался с воздушными пиратами из клана сизых летунов. Те коварно напали на поселение под покровом темноты и пытались похитить единственную дочку вождя — красавицу Глагдиэль.

Кто-то решил блеснуть логикой и спросить: как могло появиться такое имя у дочери вождя, если до этого изобретатель рассказывал, что в речи летунов отсутствуют гласные? Но умника закидали осуждающим шипением и просьбами не мешать рассказчику.

В этот момент Рурык понял, что публика окончательно в его власти. Он продолжал вдохновенно придумывать, как прогнал налетчиков и спас дочь вождя, за что правитель был готов отдать ее замуж за храброго героя. Но скромный защитник отказался от столь великой чести и попросил выдать дочь за славного кузнеца. Ведь несчастный юноша и Гладиэль давно любили друг друга, но опасались гнева вождя.

Дамы рыдали в голос, когда Дальпир рассказывал о свадьбе прекрасных возлюбленных. Даже пара мужчин украдкой смахнули слезу — настолько трогательным оказался эпизод.

Здесь же, среди присутствующих, сидел и редактор по фамилии Пивц. Тот самый, что еще несколько дней назад спивался в офисе «Герденовского правдоруба», а теперь в одночасье вернул былой авторитет и вновь стал желанным гостем на любом светском мероприятии. За это Рурык попросил немного подыграть ему на светском вечере, пообещав долю от предстоящего дохода. Редактор, не будь дураком, быстро смекнул, что успех газеты был разовым и вскоре тиражи вновь упадут. А вот деньги за шоу можно было выручить весьма неплохие, на которые без труда начать новую жизнь в другом городе.

Как только маэстро гений украдкой подал знак, редактор включился в дело. Он сообщил публике, что изобретатель создал уникальный аппарат, не имеющий аналогов, и попросил Дальпира поведать о техническом чуде.

Гениальный мастер картинно смущался и отнекивался: дескать, стоит ли? Разве можно надоедать дамам скучными рассказами об аппаратуре?

Но дамы громче других требовали показать агрегат, и Кузенкевич-Эржанский был вынужден капитулировать под общим натиском.

Пока ассистентка в соседней комнате собирала конструкцию телепорта, маэстро охотно рассказывал о самом изобретении.

Уже не одно десятилетие величайшие умы бились над возможностью мгновенного перемещения в пространстве. Дальпир не остался в стороне и тоже размышлял над вопросом телепортации. И вот, наблюдая за летунами, маэстро понял, как сделать перемещения в пространстве реальностью!

Так появился первый в мире телепорт, который был скромно назван Нультовиком Кузенкевича-Эржанского. Суть работы оказалась весьма проста: на удаленном расстоянии друг от друга устанавливались два нультовика. Человек заходил в первый аппарат и мгновенно оказывался во втором, тем самым перемещаясь на сотни и даже тысячи километров.

Эксперименты выявили, что процесс совершенно не представлял угрозы здоровью, и даже наоборот, положительно влиял на работу сердечной мышцы и в иных случаях способствовал излечению гастрита и язвы желудка.

После столь благоприятных результатов Дальпир приступил к установке стационарных нультовиков по всей Савении и Гаркии. Изобретатель продемонстрировал зрителям карту: дорогие курорты, модные дома, площади крупнейших городов — более тридцати нультовиков ждали своих путешественников.

Как только публика дошла до кондиции и вожделела самолично узреть чудо техники, мадмуазель Жаклин торжественно выкатила аппарат в гостиную.

В собранном состоянии конструкция представляла собой узкий шатер, занавешенный атласной голубой тканью.

— И что, можно прямо отсюда, воспользовавшись вашим телепортом, попасть куда угодно? — продолжал интересоваться редактор, отрабатывая обещанный гонорар.

— В либую точку гдэ находся стационарн нультофик. Фы мошите сами убэдится. Птэнчик, прадэманстрируй. Кута вы хатите отправыть маю птычку?

— А давай в Мальвир, — предложил редактор. — Пусть купит савенийских нарядов и покажет их нам — тогда поверим.

Дамы бойко поддержали идею. Еще бы, Мальвир… чудесный городок в сердце Савении, чьи улочки пестрят всевозможными магазинчиками тканей, ювелирными мастерскими, модными ателье. Одним словом, Мальвир — это сказка для любой женщины, куда иривийские модницы охотно ездили, пока Савенийская конфедерация не объявила войну и не закрыла въезд для иривийцев.

Мадмуазель Жаклин кивнула