Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти Страница 32

      Я довольно долго наблюдала как парень складывает и разжигает костёр, как достаёт из своего мешка хлеб, сыр, вяленое мясо… И почти успокоилась, когда его случайный взгляд плеснул масла в огонь моей паранойи.

      Косарь меня любит. И сколько бы я не отмахивалась, факт остаётся фактом. А влюблённый мужчина, особенно дикарь из недоразвитого королевства, способен на всё. Когда мы вместе болтались в моём мире, его сковывала обстановка, да и дел по горло было. Сейчас же, мы на его территории, причём одни в глухом лесу. Что если Косарь решит применить ко мне древний метод соблазнения? Сперва секс, а потом… Стерпится-слюбится, как говорят в народе.

      Чёрт! Если между нами что-то случится, он точно не отвяжется. Вон, Рогору ведь хватило наглости заявить о правах собственника, и это после единственного поцелуя!

      — Пора ужинать, — сообщил улыбчивый здоровяк, подсел ближе.

      Одно хорошо… от охватившего ужаса, я совсем забыла про комариные укусы и стёртые ноги.

      Вопреки моим страхам, ночь прошла спокойно.

      Зато под утро вдалеке раздался волчий вой и мы, подхватив котомки, помчались к дороге. О завтраке, умывании и даже… утреннем походе в кустики, и мысли не возникло.

      Точнее, о походе в кустики я всё-таки вспомнила, когда на выходе из леса, из малинника высунулась медвежья морда, одарила осмысленным взглядом и сказала «Р-р-р!». Ещё я узнала, какое ускорение может придать взрыв адреналина.

      Едва дыхание вернулось, а сердце перестало набатом стучать в ушах, спросила спутника:

      — А на ночлег в городе деньги есть?

      — Нет. Но у меня в Западном тётка четвероюродная живёт, она нам в сенях постелет. Или в сараюшке.

      Следующие пять минут я вслух вспоминала все матерные слова, какие узнала за двадцать лет жизни. Увы, их было немного. Пришлось часто повторяться и импровизировать: сочетать, склонять, выдумывать новые.

      Косарь слушал мою тираду с выражением дикой обиды. Он даже покраснел и отступил на несколько шагов. Кажется, его собственная сказка о великолепной, скромной девушке из параллельного мира, только что обратилась в пыль. Так ему и надо!

      Под занавес моей тирады, парень робко предложил:

      — Так может вернёмся? Будем в Вешенке жить. Денег подзаработаем, а уж после…

      Ага… Заработаешь на местном товаре, как же! Вот на предметах из моего мира заработать действительно можно, только проще сразу костёр сложить и к столбику себя привязать, потому что итог этой торговли будет именно таким.

      — Пойдём! — скомандовала я, сама ужаснулась повелительным ноткам в голосе.

      Косарь безропотно поплёлся следом.

      Почти сразу за спиной послышался цокот копыт и надрывная фальшивая песня о козе. Отчего-то, показалось, что поют обо мне. Огромная телега, доверху набитая всевозможным скарбом, породила в душе искреннюю зависть.

      Я привычно посторонилась, Косарь оказался рядом, всем видом изображая заботу. Легенду нашу отрабатывает, лицедей проклятый. Чтоб ему пусто было!

      Едва лошадка поравнялась с нами, я крикнула:

      — Здравствуйте! Любезнейший, а вы случаем не в Западный направляетесь?

      Худосочный возница в драных штанах притормозил, вылупил глазёнки. Я, на всякий случай, вежливо поклонилась. Запоздало поняла, что именно смущает мужичка — я и раньше красавицей не была, а после общения с комарами превратилось в сущее чудовище.

      — В Западный, — осторожно ответил «водитель».

      Я смущённо опустила глаза, спросила ласково-ласково:

      — Любезнейший… Вы не могли бы нас подвести? Только денег, заплатить за проезд, у нас нет…

      — Денег? Зачем? Садитесь, конечно! — и добавил совсем осторожно: — А твой-то чего? Сам спросить не мог? Немой?

      Из немногочисленных правил, которые успела узнать в Вешенке, следовало: в этом мире равноправием даже не пахнет. Место женщины между печкой и люлькой, а тот муж, что позволит сойти с этой траектории, признаётся слабаком и подлежит всеобщему осмеянию.

      — Немой, — подтвердила я. — От испуга речь потерял. Мы в лесу ночевали, а на нас медведь вышел.

      — Ну… это, глядишь, пройдёт, — облегчённо сказал возница. — Я тоже как-то перепугался, после месяц слова вымолвить не мог. Такое и впрямь бывает. Вы не стойте, садитесь. У меня полтелеги сена, так вы прям на него. Сами-то откуда будете?

      — Из Вешенки, — сообщила я, переваливаясь через бортик.

      Лошадка тронулась, скрип колёс слился с приглушенным цоканьем и понуканьями возницы. Косарь в мою сторону даже не смотрел.

      — Вешенка… Вешенка… — озадаченно повторил наш спаситель. После хлопнул себя по лбу и обернулся. — Так чего же вы по тракту пошли? Из Вешенки в Западный прямая дорога есть, раза в три короче.

      Кажется, мне удалось сохранить лицо, хотя внутри случился ядерный взрыв, а кулаки сжались так, что ногти впились в ладони.

      — Заблудились мы… Слишком редко в Западном бываем.

      — А… — понимающе протянул мужик. Хотя на лбу было написано: только полный идиот, страдающий последней стадией пространственного кретинизма, мог заблудиться на прямой дороге, ведущей из пункта «А» в пункт «Б».

      Я согласно кивнула, но от взгляда в сторону Косаря воздержалась.

      Ну Косарь… Ну попутчик… Сочиняй отмазки и молись, чтобы я поверила, в твою невиновность!

      — Эгей! — крикнул возница весело. — Держитесь ребятки! Через пару часов уже в городе будем!

      Лес резко закончился, мир превратился в бесконечный луг. Вдалеке, справа, чернели крошечные домики незнакомой деревни.

      Да, мужик прав. Главное — держаться. Несмотря на то, что расцарапать морду Косаря хочется сильнее, чем попасть домой.

      — Я в самом деле заплутал, — шепотом оправдывался Косарь и казался до того искренним, что не поверить я не могла. Но всё равно изображала смертельную обиду, сконцентрировав внимание на торговых рядах.

      Рынок Западного оказался… мерзким. Бесконечные рыбные развалы источали невыносимый смрад, накрывали вонючим облаком весь город. Овощной ряд был предельно убогим, кроме репы и прошлогоднего лука ничего толком не было. Тут же торговали тканями и одеждой — всего два лотка, даже взглянуть не на что.