Анна Гринь - Веер маскарада Страница 32

Драконы подросли, размером напоминая взрослую кошку, но куда тяжелее. Когда Вира поднималась на верхний уровень, кто‑то из десяти младших обязательно норовил взобраться к ней на колени. Проворнее всего оказывалась голубенькая малышка. Дракончики или сворачивались в клубок, или вытягивались во всю длину, свешивая непомещающийся хвост до самого пола.

Из всех питиринов только старший, синенький, редко спал в общем гнезде. Он даже на общий вылет появлялся редко, всем своим видом показывая, что он уже взрослый. Днем дракон охотился на равнинах недалеко от города, а по вечерам возвращался в Лесс, в гнездо на дальнем краю террасы Виры и Рэнда, где ночевал не глядя на погоду.

Иногда синенький возвращался глубоко за полночь. В такие вечера Вира всегда дожидалась его прилета, сидя на террасе и закутавшись в плед. Дракончик устраивался у нее на коленях, и они вместе смотрели яркие невероятные места, будто придуманные питирином. Затем выходил Рэндалл и уносил Виру в спальню, в тепло, позволяя синенькому большой довольной кошкой шуршать углями в камине.

С возрастом их чешуйки поблекли, став серовато — синими, тускло — зелеными или вовсе окрасились в россыпь черных, серых и коричневых отметин, что позволяло питиринам прятаться в листве или среди камней. Но их называли как и раньше, когда они мало чем отличались от камешков — яиц, из которых вылупились.

Вира и синенький не оставляли попыток разбудить кого‑то еще из дракончиков, но пока все попытки оказывались тщетны.

Готовясь к вечернему вылету, питирины дружно ворчали, обмениваясь прикосновениями, словно обсуждая какой‑то план своим особенным способом общения. Увидев Вирену, дракончики зашумели, позабыв обо всем, наперегонки заковыляли к ней, стремясь оказаться впереди остальных. Киашьярина хихикнула и присела на корточки, позволяя каждому из зверьков коснуться клювом или крылом ее руки и щеки.

Не смотря на жесткие пластинки чешуек и кинжально острые когти, питирины вели себя осторожно, словно боясь причинить девушке вред. Глядя на них сверху, Рэндалл не мог ни улыбнуться, вспомнив, как ему досталось несколько месяцев назад от когтей этих, таких ласковых сейчас малышей.

— Сколько еще они с нами пробудут, как думаешь? — с сожалением вздохнула Вира, глянув на супруга.

— Не знаю, — тот пожал плечами, сделал Тирою большие глаза и устроился на полу рядом с гнездом.

Огонь сквозь толстое стекло приятно согревал спину, опаляя щеку теплыми потоками жара.

— Я искала ответ в книгах, но пока мне все еще сложно понимать письменный язык легардов, — задумчиво протянула киашьярина. — Но кое‑что я все же нашла! В книгах ясно указано, что питирины хоть и стайные создания, но жить предпочитают в горах, среди расселин в скалах.

— Из‑за этого дракончики решат отсюда улететь? — усомнился в словах девушки легард. — Думаю, они слишком разумны для этого! Лесс стал их домом, в Элессоне их почитают, как чудо. У драконов есть свое место и удобная площадка для старта.

Вира улыбнулась, вспомнив, как жаловались маги, занимаясь переустройством верхнего уровня. Созданная ими невидимая стена, защищавшая замок от влияния погоды, оказалась огромной проблемой, мешавшей заниматься Гнездом. Потоки воздуха, отталкиваемые магической преградой, поднимались круто вверх, создавая на уровне лаборатории и над замком шквальные ветра.

Когда кто‑то из магов попробовал изменить форму башенок, то его просто унесло в полет над городом, благо он смог успокоиться и создать себе воздушную подушку и без происшествий приземлился на одну из крыш на противоположной от Лесса стороне города.

Обдумав два десятка способов решить проблему, маги были вынуждены на три дня снять с замка отводящие чары, перед этим укрепив непробиваемой защитой стекла. Как на зло, именно в это время теплые летние деньки сменились проливными дождями, не осушавшими свои серые небесные перины почти две недели. Обитатели замка с содроганием следили за непривычно серым небом за окном, боясь подниматься на верхние уровни, где влияние погоды ощущалось даже сквозь прочные стены.

Неровные выступы балконов и террас создавали оглушительную какофонию звуков. По ночам начинало казаться, словно на Лесс напала стая огромных прожорливых монстров — камнеедов. Эмма, привыкшая, что в гостях у сестры с ней ничего не может приключиться, додумалась открыть окно, оглушив служанку, напугав половину знати и перепугавшись до дрожи в коленках.

То и дело по коридорам сновали бесконечные сквозняки, пользуясь закрепленными переходами между этажами. Ее Светлость каждое утро начинала с жалоб о боли в суставах, хотя все знали, что королева лукавит. Фрейлины королевы, неожиданно вспомнив о своих обязанностях, спешно упаковали вещи и отбыли разыскивать госпожу на юг королевства. Кириа, воспользовавшись приглашением, переехала к одной из подруг, сделав вид, что не знает о родстве той с лордом Ангусом. Рэнд и Вира остались в Лессе, наслаждаясь пусть и не тишиной, но хоть покоем, таким непривычным здесь.

— Но ведь рано или поздно они захотят создать собственные пары, — задумчиво поделилась мыслью Вирена. — Это же нормально. В старых записях есть пометка, что питирины начинают искать себе партнера на двадцатом году после вылупления из яйца, когда у них сменятся последние чешуйки на внутренней стороне хвоста…

Нахмурившись, киашьярина перевернула пристроившегося у нее на руках дракончика, с серьезным видом заглянув ему под хвост. Питирин на миг замер, не понимая, что произошло, а потом громко заверещал, разбудив спящего Тироя. Вира дернулась, заваливаясь на спину, а зверек живо улепетнул к остальным, с ужасом на него зашипевшим.

— Напугала ты их, — усмехнулся Рэндалл, покачивая Тироя, решившего, что здоровый сон важнее опасностей мира.

Киашьярина обиженно проворчала что‑то неразборчивое, но питирины уже не обращали на нее внимание, дружной толпой пробираясь сквозь полупрозрачную магическую стену, отводящую от гнезда ветер из открытой башенки.

Еще когда дракончики только учились летать, бесстрашно спрыгивая вниз с любой возвышенности, будь то камень или перила террасы покоев Виры и Рэнда, легарды обнаружили интересную особенность этих созданий. Они могли не только прятаться внутри живых объектов, но и сливаться с камнем. Если питиринам хотелось попасть куда‑либо, то они бесстрашно использовали стены Лесса, исследуя коридоры гомонящей толпой. В один из таких походов они и нашли лабораторию, тут же определив, что это их пещера. Даже не появились на кормление, чего с ними раньше не бывало.

— Когда мы оставили малышей с ремесленниками, я думала им там будет хорошо, но они меня разыскали, — покачала головой девушка, проводив взглядом последний черненький хвост. — Спрятались в каменных коробах, в которых перевозили лампы в Элессон, а в Лесс их уже горожане принесли.