Лиза Дероше - Первородный грех Страница 32

— Ты не дождешься нас?

— Не могу. Извини, — говорю я, распахивая входную дверь.

— Бери Тейлор и уходи. Сейчас же.

— Как ты доберешься до дома?

— Не беспокойся обо мне. Только забери Тейлор, и уходите.

Я выдерживаю ее пристальный взгляд не более секунды, затем разворачиваюсь и выбегаю из комнаты, чтобы не раствориться прямо на глазах у всех. Это оборотная сторона возможности быть видимым.

Как ангел хранитель, я обязан явиться по первому зову своего подопечного, вне зависимости от того, где и в каком виде я нахожусь.

Оказавшись снаружи, я ругаюсь шепотом, телепортируюсь в комнату Фрэнни. Приглядевшись, я вижу Фрэнни на кровати и стоящего возле двери Люка.

Они оба смотрят на меня с негодованием.

— Что?

— Шутишь что ли? — возмущается Люк.

Его спокойный голос противоречит его медленно сжимающимся и разжимающимся кулакам. Я взглянул на Фрэнни и сделал шаг в сторону кровати.

— Ты в порядке? Что-то случилось?

Она просто смотрит на меня, в ее глазах вопрос.

— Где тебя черти носят? — рычит Люк.

— Я был… Я ничего не почувствовал.

Я опускаю глаза, и раскаяние отражается на моем лице.

— Меня не заботит, что ты почувствовал, а что нет, — сказал Люк язвительным тоном.

Я смотрю, как сжимается его челюсть и сужаются глаза.

— Фрэнни была в беде, а тебя, отличный хранитель, где-то носило.

Я закрываю глаза, чувствуя, как холодный ужас заполняет мои внутренности.

— Что случилось?

— Ренориан был здесь, — говорит Фрэнни.

Я с облегчением поднимаю взгляд.

— И чего здесь неожиданного? Он всегда отирается возле Люка.

— Он был здесь, когда меня не было, — объявляет Люк, приходя в ярость.

Его слова переворачивают все внутри меня. Мы с Ренорианом так не договаривались. Я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, и произношу, глядя Фрэнни в глаза:

— Он приходил к тебе?

— Как видишь. Он хотел знать, каким образом изменился Люк.

Взгляд Люка тоже устремляется к ней.

— Это то, чего он хотел? Он приходил не за тобой?

— Нет. Он спрашивал, как тебе удалось стать человеком. Он полагает, что ты совершил это ради меня, и хотел понять, как ты это сделал.

Люк разворачивается и опускается в кресло Фрэнни, упираясь руками в колени и обхватив ими голову.

Я бросаю взгляд в окно.

Ренориан стоит на тротуаре, возле соседских кустов, внимательно изучая дом. Он замечает, что я смотрю, и приветствует меня. Я впиваюсь в него взглядом и посылаю вспышку белого света в качестве предупреждения.

Если он мухлюет с Фрэнни, он мне больше не союзник. Но, как бы противно мне не было это признавать, он все еще остается моей единственной надеждой на то, чтобы избавить мою сестру от присутствия Люка.

Я перемещаю внимание на Люка.

— Итак, мне кажется, что только ты подвергал Фрэнни опасности.

Люк отнимает руки от своей головы. На его лице написаны мучения, как будто он понял это самостоятельно. Он с отчаянием смотрит на Фрэнни.

— Он прав. Ренориану нужен я. Если бы мы не были вместе, у него не было бы даже повода приближаться к тебе.

Да… ему стоит уйти от Фрэнни.

Но паника, отразившаяся в глазах Фрэнни, показывает, что этот номер не пройдет.

— Ты никуда не уйдешь, — заявляет она.

Она поднимается с кровати и направляется к Люку.

— Фрэнни, будь разумной, — обращается к ней он, взяв ее за руку, как только она подходит к нему.

— Ты должна отпустить его, Фрэнни. Он подвергает тебя опасности. Даже он видит это, — предпринимаю я последнюю попытку, но понимаю, что это бесполезно.

Фрэнни опускается на его колени и обнимает его за шею.

— Нет. Если ты намерен уехать, то обязан взять меня с собой, — заявляет она.

Упертая, как всегда.

Надежда освещает лицо Люка.

— Возможно это выход — уехать. С нашим «щитом» они не смогут нас разыскать. Нам нужно будет только снять их с хвоста. Что если мы поедем в Лос-Анжелес? Мы могли бы уехать немного раньше.

— И что мы скажем моим родителям?

— Они согласились бы, если бы ты сказала, что нам нужно уехать раньше. Используй свое Влияние.

Она строго посмотрела на Люка.

— Я не намерена использовать Влияние на своих родителях. Так или иначе, я еще не готова их покинуть.

— Если ты остаешься, тогда он… — я впиваюсь взглядом в Люка. — Нам нужно найти способ держать Ренориана подальше от тебя.

Люк снова многозначительно смотрит на меня.

— Если бы ты всегда был рядом, это бы серьезно упростило задачу. У тебя только одна забота, Мэтт.

Он прав. Мне нужно исполнить свой долг. Я был полным идиотом, предположив, что у меня может быть собственная личная жизнь.

Эту навязчивую идею с Лили нужно оставить. Знакомство с ней было серьезной ошибкой. Это ничему не способствовало, только все еще больше усложнило. Из-за нее я отступаюсь от Фрэнни.

Этого больше не произойдет.

Я и не предполагал, что у ангелов бывают головные боли, но, поскольку моя голова трещит от множества мыслей и круги плывут у меня перед глазами, то, наверное, бывают.

Я опускаюсь на край кровати Фрэнни, обхватив руками голову.

— Я позабочусь о Фрэнни. А ты придумай, как быть с Ренорианом.

Глава 13

Адские красавицы

Кажется, за прошедшие три дня Мэтт стал серьезнее относиться к своим обязанностям. Я просил Фрэнни неожиданно звать его в различные моменты, и он всегда оказывался рядом.

В это утро я меньше волновался. Фрэнни со своей семьей отправилась в церковь, и шансы на то, что Ренориан, или его подручные, последуют за ней туда, являются мизерными.

Нет, религия никогда не привлекала нас. Это настолько очевидно, что трудно не рассмеяться вслух. Довольно глупо, когда ты пытаешься не выделяться.

В мою дверь кто-то стучит, и я надеюсь, что Фрэнни сбежала из церкви. Но когда я открыл дверь, я увидел Лили, стоящую в коридоре с белой баночкой для сыпучих продуктов.

— Привет. У меня кончилось молоко и Фрут Лупс[10] не катят без него. Не одолжишь немного?

— Без проблем, — отвечаю я, распахивая дверь.

Она проскальзывает под моей рукой, и я закрываю дверь.

— Спасибо. Я на диете, и Фрут Лупс — все, что я могу себе позволить. Довольно жалко, да?

Я открываю свой холодильник, предоставляя на обозрение его содержимое — половина пакета молока, пол пачки масла, почти опустевшая коробка яиц, остатки пиццы пеперонни, завернутые в целлофан, и бумажная коробка из «Бамбукового дома Минга», наполненная одному Богу известно чем.